– Послушайте, Майкл,- перебил биолога Спенсер,- но все-таки чем может в конце концов грозить нам заражение этим вирусом? Существует какая-либо опасность для человечества, если мы завезем его на Землю?

– Именно к этому я и подхожу, док,- заторопился Майкл.- Вся проблема именно в этом. Вирус не оказывает абсолютно никакого внешнего воздействия на человеческий организм. Наоборот, проникая в клетки, он становится их своеобразным сторожем. Любой другой вирус уже не может проникать в такие клетки. Так что теперь мы с вами защищены практически от любой вирусной инфекции. То же, видимо, произойдет и со всем человечеством после нашего прилета на Землю. Мгновенная эпидемия, напоминающая пандемию гриппа,- и человечество станет иммунным к любому вирусу…

На вечернем заседании краткое сообщение руководителя группы биологов наделало немало шума. Более всего был взволнован экспедиционный врач.

– Я категорически требую,- яростно рубил он воздух ладонью,- чтобы был объявлен карантин сразу после выхода на орбиту вокруг Земли. Никто не может гарантировать, что у этого вируса не возникнет непредсказуемых мутаций. При его фантастической устойчивости это может грозить человечеству гибелью.

– С этим вирусом ничего не случилось на Марсе за миллионы лет,- парировал высказывание врача Майкл Тэтчер.- А условия на Марсе не сравнить с земными. Тут и ультрафиолет, и радиация, и экстремальные температуры. И я на сто процентов уверен, что мы привезем на Землю не эпидемию неизвестной болезни, а эпидемию здоровья!

– Вы гарантируете это? - не унимался врач.- А я бы поостерегся давать столь долгосрочные прогнозы. К тому же неизвестно, как этот вирус сможет повлиять на наследственность, деторождение, ну и тому подобное.

– Мы провели некоторые исследования,- возразил Майкл.- Функции клеток нашего организма абсолютно не изменились. Это-то и дает мне право говорить о том, что вирус абсолютно безвреден для организма человека.

Вечером того же дня командир корабля полковник Крамер зашел в каюту научного руководителя экспедиции.

– Что будем делать, Чарли? - обратился полковник к доктору Спенсеру.- Я имею в виду, сообщать ли мне в центр о том, что у нас произошло? С одной стороны, я просто обязан информировать Землю обо всем, что выходит за рамки обычного, а открытие наших биологов подпадает под эту категорию, а с другой стороны, возникают при этом кое-какие проблемы…

– Я тоже думал об этом, Рич,- вздохнул Спенсер.- И причем вот в каком плане. Сообщение такого рода, естественно, наделает в Центре много шума. Боюсь, что до конца дней своих нам придется просидеть в изоляторе… По крайней мере до тех пор, пока ученые не разберутся, как управлять этим вирусом.

– Я полагаю, сидеть нам придется не так уж долго,усмехнулся полковник,- Как только выяснится, что вирус предохраняет человека практически от любой вирусной инфекции, благодарное человечество, избавленное от сотен болезней, поставит нам с тобой памятник из чистого золота…

– Насчет памятника мечтать пока что рановато.- Спенсер помолчал и тихо добавил: - Неспокойно что-то у меня на душе, Чарли. Давай-ка вызовем сюда нашего биолога. Мне нужна его консультация. Да и в конце концов ему же составлять проект сообщения на Землю.

Через несколько минут биолог появился на пороге каюты.

– Я могу быть вам чем-нибудь полезным, сэр? - обратился Майкл к доктору Спенсеру.

– Садитесь,- пригласил его начальник экспедиции.- Я вас вызвал, собственно, вот по какому поводу. Полковник Крамер настаивает, чтобы мы срочно составили доклад для передачи его на Землю. Естественно, сделать это придется вам.

– Я бы не советовал вам делать это, командир,- вежливо, но твердо обратился Майкл к полковнику.- Если вы мне разрешите, я изложу вам свою точку зрения.

– Ну пожалуйста,- полковник Крамер недоуменно пожал плечами.- Мы вас слушаем.

– Вы должны это знать, сэр,- это записано в моем досье - до прихода в Астронавтический Центр я работал в частных биологических и фармацевтических фирмах. И поверьте, немного знаю и это производство, и этих людей. И я полагаю, если информация просочится за пределы Центра, то за наши жизни я не поставлю и дохлой мухи. Ведь каждый из нас везет в себе разорение и банкротство практически всех фармацевтических фирм и корпораций… А частные и государственные медицинские институты, клиники и колоссальные прибыли, которые они получают? Нет, сэр, на вашем месте я бы не стал ничего передавать на Землю!

– Да что это вы говорите,- прервал биолога полковник.Вы рассуждаете совсем как самый настоящий красный! У нас в государстве пока еще, слава богу, порядок и демократия. Мы ведь не какая-то там банановая республика с палачом-диктатором во главе… Короче, к завтрашнему дню мне нужен обстоятельный доклад для передачи его в Центр. Вы свободны.

В ближайший сеанс связи сообщение ушло на Землю. Центр поздравил исследователей с блестящим открытием. Теперь, когда пошла вторая половина полета и экипаж стал считать дни, оставшиеся до приземления, все как-то поуспокоились, тем более что никаких изменений ни в самочувствии экипажа, ни в объективных показателях состояния людей не обнаруживалось.

Лишь один Майкл Тэтчер был мрачен и неразговорчив. Его не удалось переубедить ни командиру, ни научному руководителю.

– Это же смешно, Майкл,- убеждал его Спенсер.- Когда на карту ставятся интересы - пусть даже корыстные - двух-трех тысяч людей, с одной стороны, и всеобщее здоровье человечества, с другой, то никакого сомнения нет в том, что должно пересилить последнее…

– Я и сам был бы рад надеяться на это,- вздыхал Майкл,- но после талидомида, после экспериментов наших медиков над заключенными, после апендэктомии, обошедшейся мне чуть ли не в пять тысяч, можно поверить практически во все. А Клаус Больцов и его неогиндецин? Сам он погиб в автомобильной катастрофе, а его лаборатория была разгромлена. После него остались только два десятка больных, вылеченных им от саркомы… Впрочем, о чем тут говорить? Дело сделано, а будущее покажет. До выхода на земную орбиту осталась всего лишь неделя.

Земля приближалась. Из крошечной звездочки она постепенно превратилась в небольшое пятнышко, затем в маленькую луну, а сейчас она занимала практически четверть экрана обзора. Экипаж заканчивал обработку материалов, запечатывал контейнеры, свертывал оборудование.

Командир, штурман и бортинженер вновь заняли свои места в командном посту. До выхода на орбиту оставались считанные часы. Последний раз проверив координаты корабля, командир заложил в компьютер программу работы тормозной двигательной установки.

– Командир,- отвлек его штурман,- что-то мне не нравится вот это,- и он указал мизинцем на крошечное пятнышко в нижней части экрана локатора.

– Может быть, незарегистрированный спутник? - высказал предположение полковник.

– Я получил с Земли подробнейшую таблицу прохождения всех спутников. В это время в этом квадрате не должно быть подобных объектов. Тем более с лазерным локатором,- добавил он, взглянув в иллюминатор.

И правда, среди неподвижных звезд одна выделялась переменным своим блеском.

– Почему же мы в таком случае видим его? - удивился Крамер.- Ведь это возможно лишь в случае, если он идет прямо на нас.

– А он и идет прямо на нас,- взглянув на дальномер, произнес штурман.- Не нравится мне это, командир. Ведь лазерные радары чаще всего устанавливают на боевые космические перехватчики. Запрошу-ка я на всякий случай Землю.

Через несколько минут штурман, получив ответ с Земли, успокоил командира:

– Центр утверждает, что никаких зарегистрированных космических объектов в зоне входа нет. Это, видимо, одна из разгонных ступеней, орбиты которых бывают установленными и зафиксированными далеко не всегда. Ну а ее вращение и дает эффект мерцання. Впрочем, на всякий случай сделаем коррекцию траектории.

Легкое ускорение, минутная тяжесть, прижавшая экипаж к креслам,- и корабль, получив могучий импульс от корректирующего двигателя, несколько изменил курс.