Но обещания - это еще не дом. Не случилось бы неожиданного с Озаровским! Давно ли миллионы людей были буквально потрясены трагедией в квартире бакинцев Берберовых, когда вроде бы одомашненный лев стал вновь неукротимым зверем…

– Я не принадлежу к людям с сильными локтями,- говорит Василько Васильевич.- И ни в чем не считаю себя исключением. Как я могу настаивать создать особые условия для змей, если в жилье нуждаются люди.

Наши беседы были накануне так называемого “года змеи”по какому-то восточному календарю. О змеях сейчас много говорят и пишут, создают легенды, не ведая, что это за существа.

Подойдя к шкафу, я снял с полки первый подвернувшийся под руку фолиант, раскрыл книгу наугад, прочитал: “Убить змею - Шиву задеть”.

– Это самая дорогая для вас книга?

Василько Васильевич достал сборник русских народных сказок, вышедший в Ленинграде в 1931 году. На титульном листе - знакомое имя: О. Э. Озаровская.

– Ваша мать?

– Да. Я не рассказал вам, что, работая у Д. И. Менделеева, моя мама увлеклась эстрадой. Да-да! И в один прекрасный день решила стать профессиональной артисткой. Это был большой скандал. Мама поступила в театр “Кривое зеркало”, выступавший в Петербурге, затем в Москве. Публика ей нравилась и хорошо ее принимала. И представьте себе, что ее, артистку эстрады, заинтересовал русский фольклор. И меня тоже. Мы с нею объездили архангельский Север, записывая сказки. В Пинеге был создан музей моей матери. Я и сейчас еще получаю письма оттуда. Эта книга - плод ее труда. Почти весь тираж в свое время ушел за рубеж на валюту.

– И вы не пытались хлопотать о переиздании?

– У меня совершенно.нет времени этим заниматься. Некогда сесть спокойно и написать статью. Единственный мой “научный труд” за все эти годы - полуторастраничная заметка в журнале “Природа”.

На книге дарственная надпись матери - тогда еще тридцатилетнему сыну. Первый экземпляр книги был подарен приехавшему в СССР английскому писателю и драматургу Бернарду Шоу; второй экземпляр - художнику, оформившему книгу, третий ему - Василько Озаровскому.

– Смешные сказки есть,- говорит Клавдия Дмитриевна,- живот надорвешь.

– Одна из наиболее интересных - “Волшебное кольцо”, - замечает супруг.- Змея в ней показана очень положительно.

– Почитай,- просит жена.

Он вздохнул, улыбнулся, снял очки и… Разве знали мы, что хозяин прекрасный чтец! За чтение сказок он еще до войны был удостоен артистической категории! Разве предполагали мы, идя сюда за “змеиной экзотикой”, что больше змей дивишься лукавому озорству сказок!

“Жили Ванька двоима с матерью. Житьишко было само последно. Ни послать, ни окутаца, ни в рот положить нечего”.

Слушая, мы хватались за свои блокноты, чтобы не потерять, не забыть выражения вроде: “Шляпа-широкоперка”, “Усохни, моя душенька”, “Царица чай в коленки пролила”, “На свадьбе той десять генералов с вина сгорели”, “Кабы ты не собака, так министр была бы”.

Слушая, я забыл, зачем пришел. Про тесноту забыл. Забыл, что комната набита змеями. Не утверждаю, что сказка служит ключом к судьбе нашего знакомого. Но и сказка, и змеи были как нельзя кстати - впереди год змеи! Впрочем, были бы змеи, а повод рассказать о них, но более - о их хозяине! - всегда найдется.

Потом у меня был разговор с Юрием Ивановичем Сударевым, руководителем серпентария; я спросил его об энтузиазме Василько Васильевича, о том, как согласуется личное увлечение человека змеями с общественными интересами.

– Работа со змеями всегда опасная для жизни,- сказал он.- Змеи кусаются, а иммунитета на их яд не существует. Меня тоже змея кусала, сразу же попал в реанимацию. Спасибо врачам, выходили. Был на ВТЭК. И вот палец на руке не гнется. Для герпетолога это инвалидность. А доктор осматривал и говорил: ничего, мол, нет, кроме двух крохотных ранок. Будто гвоздиком проткнула…

Интерес к змеям в год змеи в известной мере повысился, но это игра с мифом, вера в волшебство и тому подобное. А змеи есть змеи.

– Змеиный яд помогает миллионам больных,- продолжает Юрий Иванович,- но мы-то работаем в среде, насыщенной ядовитыми парами. Я обращался в Госкомтруд, добиваясь пенсионных льгот для сотрудников… Там нас пока не понимают.

Ну а Василько Васильевич? Это не просто энтузиаст, это удивительный профессионал! Кстати, он ведет большую разъяснительную работу, выступая в школах и клубах. Змеи очень полезны, их истребление недопустимо. А попытки Василько Васильевича приручить змей - занятие уникальное. И самим змеям это нравится…

Репортаж из лаборатории радиоэлектронных методов дисстанционного исследования биологических объектов.

– Когда создавалась наша исследовательская группа, бум вокруг так называемых экстрасенсов был в самом разгаре, - вспоминает научный руководитель лаборатории, заместитель директора ИРЭ АН СССР академик Ю. Гуляев.- Говорили и писали об их невероятных способностях, о том, что они ставят диагноз и лечат разные болезни, просто манипулируя руками - даже не касаясь пациента. Было много слухов, слепой веры в чудеса… и никакой достоверной информации. Надо было изучить феномен, понять, есть ли в этом ажиотаже хоть какое-нибудь рациональное зерно. Тогда, начиная исследования, мы и представить не могли, что через пять лет получим столь интересные результаты.

– Приверженцы экстрасенсов уверенно оперировали таинственным термином “биополе”,- вступает в разговор руководитель лаборатории, доктор физико-математических наук Э. Годик.- Что это такое, никто не знал. Разговоры, похожие на камлание шаманов, нас, физиков, честно говоря, просто раздражали. Мы взяли чистый лист бумаги и написали на нем в столбец известные физические поля и излучения. И стали обсуждать их по порядку - может ли такое поле возникать вблизи человека или нет, как его уловить, измерить, где, взять чувствительную аппаратуру. Задача эта, кстати, давно уже назрела, разговоры о “мастерах биополя” разве что ускорили дело. Сейчас тот первый лист вызывает улыбку, но именно с него все начиналось. А что вышло в итоге, смотрите сами,- и Эдуард Эммануилович пригласил меня в лабораторию.

…Страшное существо, словно огнедышащий дракон, выбрасывало изо рта струю пламени. Щеки, ноздри, нос ежесекундно окрашивались в разные цвета. Мы просматривали видеозапись эксперимента, в котором мне любезно разрешили участвовать в качестве испытуемой. И все равно не верилось, что чудище - это я сама. Нарисованному тепловизором “портрету” мог позавидовать любой художник-абстракционист. Откуда такие причудливые, неестественные цвета?

– Все очень просто - зоны с разной температурой кожи мы кодируем чисто условными цветами,- пояснил инженер А. Лукин.- Например, самые теплые - красным, самые холодные - черным. Так удобнее для анализа, а портретное сходство нас не интересует. Зато очень хорошо видно, как при вдохе щеки чернеют, охлаждаясь воздухом, а на выдохе краснеют.

– Действительно наглядно, но в чем тут новизна? Ведь тепловизоры уже давно применяют в науке, медицине, даже в промышленности.

– Раньше исследователь видел “стоп-кадр”,- поясняет Александр Сергеевич.- По сути, это была тепловая фотография, мы же создали своего рода тепловое кино. Сигналы с камеры тепловизора поступают в память ЭВМ и откладываются в ней - кадр за кадром. Каждый новый фрагмент машина сравнивает с предыдущим - на экране отражается уже не сама температура, а ее изменение во времени. Это очень важно прежде всего для медиков. Зная динамику кровотока у поверхности кожи, они могут судить о самых разных процессах в организме. Мы проводили, например, такой опыт - гипнотизер внушал испытуемым различные тепловые ощущения, а врачи на экране видели, как работает система терморегуляции.