- Этим стенам не одна тысяча лет, - объяснил гостям Дальноземья Варион, - По легенде замок построил сам Аэль-Гинваед - прародитель эльфов, до того, как его корабль отбыл на восток и растворился в свете восходящего солнца.

- Ну, конечно, - проворчал Ронф, лязгая зубами от холода, - Я тут околеваю, а у эльфов, как всегда, наготове слащавая сказочка.

- Не кисни, ваше высочество, - усмехнулся Кадо, - В замке нам дадут отогреться.

- Главное, чтобы поесть дали, - тут же вставил Восточный Колдун.

Вблизи размеры королевского замка также потрясали, как и издали. В ворота Рагелера могла бы свободно въехать небольшая армия, так широк был проем и огромны створки. Чтобы попасть во внутренний двор, нужно было миновать первую линию укреплений, переехать по изогнутому каменному мосту внутренний ров, защищавший вторую стену. Кованая решетка внутренних ворот была поднята для приема Юрлин и ее спутников, и, следуя за принцессой, остальные въехали под полукруглую арку в каменной кладке.

Прощальные лучи солнца, проглянувшего между тучами, лежали на стенах замка, окружавших квадрат двора. По углам этого квадрата возвышались башни с островерхими крышами, проемы между окнами покрывала потрескавшаяся от времени каменная резьба. Статуи грифонов, поддерживали узкую лестницу. Она круто уходила вверх на галерею, опоясывавшую второй этаж.

- Отпущу эльфов, - сказал Агалад сестре, повернул коня и скрылся в проеме другой полукруглой арки, которая вела во внутренние переходы Рагелера.

Эльфы ускакали вслед за Агаладом. Гости с севера спешились во дворе. Подоспевшие конюхи увели лошадей.

- Я бы хотела отвести в конюшню Орландо и проследить, чтобы его разместили с удобствами, - погладив по шее единорога, сказала Тарилор.

- Ступай туда, сверни налево и не заблудишься, - Юрлин указала на арку в стене, через которую удалился Агалад.

Из покоев замка на галерею второго этажа выходило множество стеклянных дверей с яркими красно-синими витражами. Витражами были украшены и узкие окна на третьем этаже.

- С вашего позволения, принцесса, я пойду проведаю прабабушку, - глядя на одно из таких окон, сказал Варион.

- Она, наверное, опять спит, - улыбнулась Юрлин, - Лучше умойся сначала.

- Верно, - вздохнул Варион, оглядев свою покрытую грязью мокрую одежду; к вечеру заметно похолодало, и эльф зябко повел плечами, - Солнце на лето, зима на мороз.

Стоило Вариону так сказать, как вдруг пошел снег. Первые белые звездочки несмело опускались на землю, медленно кружась в чистом вечернем воздухе.

- Да, вот и зима, - радостно улыбнулась Юрлин, подняв лицо к небу, и объяснила гостям, - В Дальноземье всегда так - ждать зимы приходится долго, но стоит выпасть снегу, и он уже не растает до весны, - она сделала рукой приглашающий жест, - Прошу всех наверх по лестнице. Варион, раз уж ты собрался к прабабушке, найди заодно сенешаля. Пусть он позаботится о горячей бане для гостей. И пусть приготовят покои, чтобы было где обогреться и переодеться в чистое платье.

Рыжая эльфийка увела своего единорога, а остальные гости, обрадовавшись мысли о тепле и ужине, стали гурьбой подниматься по лестнице на галерею. Только Орн задержался внизу. Некий странный предмет во дворе привлек его внимание. Недалеко от ворот, почти скрытый тенью стены, возвышался большой прямоугольный камень. Из его твердой поверхности торчал меч. Острие его клинка скрывалось в камне на целую треть, словно меч рос оттуда подобно древесному побегу. Удивленный этим зрелищем Орн подошел ближе и остановился возле камня. Меч был старинной гномовской работы. Рукоять покрывали руны, сулящие победу в бою. Лезвие было выковано из особого гибкого сплава зеленоватого цвета, секрет которого знали лишь гномы-оружейники былых столетий. На поверхности клинка были выбиты черненые узоры из листьев несуществующих растений. В них искусным образом вплетались буквы надписи на языке Старых Волшебников.

- Это имя меча. Maroin - Принадлежащий воину, - когда Юрлин увидела, что привлекло внимание гостя, ее лицо омрачилось печалью; она спустилась с лестницы и вернулась во двор, - То был меч короля. Однажды мой отец Эринард, король Дальноземья, уехал прогуляться по лесу и исчез. Его искали весь день и всю ночь и нашли под утро в самой чаще. На поляне у ручья он лежал без памяти, почти как мертвый. Но не мертв он был, а заколдован, и ничто не могло снять с него чары. В ту же ночь во дворе замка появился камень, в который врос Мароин, меч короля. И как не могли мы добудиться моего отца, так никто не смог достать его меч из камня. Лишь когда меч освободится, исчезнет колдовство, и эльфы Дальноземья обретут потерянного короля.

Принцесса замолчала и из-за плеча Орна грустно смотрела на камень. Посмотрел на него и демон. Выщербленная серая поверхность носила следы многочисленных попыток освободить меч с помощью молота и других подручных средств. Здесь и там виднелись неглубокие сколы и трещины, но в целом мощная глыба осталась неповрежденной. Верхнюю грань камня опоясывала надпись, так же сделанная Старыми рунами. Водя по ней пальцем, Орн прочел вслух:

- Когда ляжет не тающий снег, когда прольется нечистая кровь, когда взойдет Черное Солнце, когда развеются вековые чары...

Надпись была вырезана очень давно. Текст наполовину стерся под воздействием жары, холода, ветра и обрывался в конце. Он показался Орну знакомым.

- Что это? - спросил демон, почувствовав неприятный холодок внутри.

- Заклятье, - грустно покачала головой Юрлин, - Колдовство падет, когда все перечисленные в нем условия будут соблюдены. Но что означают эти странные слова, и когда они исполнятся...

Юрлин не договорила и только горше поникла головой. Эльфы стараются не проявлять свои чувства слишком явно, особенно в присутствии посторонних. Поэтому принцесса быстро взяла себя в руки, ее лицо прояснилось и снова стало спокойным.

- У тебя ранка на руке открылась, господин Эзельгер, - заметила она, проследив взглядом за ладонью демона, все еще ощупывавшего выпуклости от букв на камне, - Надо заново перевязать.

Орн перевернул руку ладонью вверх. На повязке расплылось темно-красное пятнышко крови. Такое же осталось и на камне рядом с надписью. Орн поморщился.

- Вот досада. Щиплет!

В тот же самый миг последний луч солнца прорвался сквозь снеговые тучи и заглянул в окно на третьем этаже замка. Дремавшая в мягком кресле эльфийка в синем бархатном одеянии, открыла глаза и сощурилась от яркого света. Окинув взглядом комнату, она вздрогнула. Неподвижно лежавший в постели под балдахином король Эринард на ее глазах пошевелил правой рукой. Сиделка вскочила на ноги и, подчиняясь непонятному внутреннему порыву, подбежала к окну. Во дворе неспешно падал редкий снег. Внизу, возле меча, застывшего в камне, эльфийка увидела принцессу Юрлин и незнакомого белокурого эльфа, волосы которого были заплетены в многочисленные косички. Эльф разглядывал свою кровоточащую ладонь и капельку крови, упавшую на камень. Сиделка снова обернулась к помосту, на котором стояла кровать. Король Эринард опять был недвижим и бледен, как прежде. Как всегда.

Зима в Дальноземье, начавшаяся так неожиданно, сразу же вступила в свои права. Снегопад продолжался весь вечер, ночью усилился и перерос в метель. Тучи сплошной пеленой закрыли небо, пряча звезды, и землю покрыл непроглядный мрак. Ветер завывал в каминных трубах, заставлял вздрагивать стекла в витражных дверях и окнах, забранных узорчатыми решетками. Путники с севера не заметили ночного ненастья. После бурных событий Дня Зимнего солнца они крепко спали в самых лучших покоях замка, предназначенных для дорогих гостей. То был сладкий сон без сновидений у всех без исключения. Элиа поначалу тоже мирно спал в своей кровати в комнате, которую делил с Ронфом и Кадо. Сон окружал его, как колышущийся туман, скрывающий речную воду. Но постепенно туман стал рассеиваться, и из его пелены выступили очертания высокой башни. Ее основание бросало огромную тень на землю, а верхушка скрывалась в облаках. Элиа стоял у самого подножия башни, подняв голову. Вверх убегала витая лестница с бесчисленным множеством ступенек. Они так и звали подняться по ним. То был недобрый, тревожащий зов, но противостоять ему не было сил, и Элиа шагнул на лестницу. Зеленый колдовской камень в груди у Элиа болезненно дрогнул. Все вокруг снова заволокло туманом. Элиа все продолжал подниматься, с каждым шагом ощущая леденящий холод. На последней ступеньке туман развеялся. Наверху показалась круглая смотровая площадка, а на ней фигура в длинном черном одеянии, отороченном волчьим мехом, стоявшая к Элиа спиной. Стоило юноше сделать шаг вперед, фигура медленно обернулась и взорвалась ему в лицо непроглядной чернотой.