Показания Муравьёва, данные Следственному комитету, несмотря на внешне покаянный характер, представляют собой блестящий образец скрытности. Из целей Союза благоденствия он назвал только «помощь бедным, противоборство пороку и распространение просвещения». Много рассказал он о борьбе с голодом в 1820 году в Смоленской губернии – эта крупная общественная акция Союза благоденствия показала его возможности и крайне обеспокоила правительство. В июне 1826 года М. Н. Муравьёв после полугодового содержания в Петропавловской крепости был освобождён с оправдательным аттестатом.
С тех пор он верно служил самодержавной власти: был витебским вице–губернатором, могилёвским гражданским губернатором, участвовал в подавлении Польского восстания 1830—1831 годов, потом назначался курским военным губернатором, директором Департамента податей и сборов, сенатором, членом Государственного совета. В 1856 году он получил чин генерала от инфантерии, затем занял должность председателя Департамента уделов, а позже – министра государственных имуществ. В 1863 году, во время очередного Польского восстания, Михаил Николаевич был назначен виленским, гродненским, ковенским и минским генерал–губернатором, командующим войсками Виленского военного округа. После подавления восстания получил в 1865 году от императора титул графа и прибавление к фамилии «Муравьёв–Виленский», а от народа – прозвище «вешатель» (ему приписывается фраза «Я не из тех Муравьёвых, которых вешают; я из тех, которые вешают»).
Анна Петровна (в ту пору 12–летняя девочка) познакомилась с 16–летним прапорщиком Михаилом Муравьёвым в конце 1812 года во Владимире, где семья Полторацких, переселявшаяся из Тверской губернии в Полтавскую в объезд захваченной французами Москвы, остановилась на отдых. Муравьёв, раненный в Бородинском сражении и вывезенный слугами с поля боя, был доставлен туда для лечения. Анна помогала своей тётушке Анне Ивановне Понафидиной (урождённой Вульф) готовить для него перевязочный материал. «Однажды она (тётушка. – В. С), – вспоминала Анна Петровна, – забыла у него свои ножницы и послала меня за ними. Я вошла в комнату и застала там ещё двух молодых людей. Я присела и сказала, что пришла за ножницами. Один из них вертел их в руках и с поклоном подал мне их. Когда я уходила, кто–то из них сказал: elle est charmante! (она очаровательна!)».
Новая встреча нашей героини с М. Н. Муравьёвым произошла через 45 лет. Вот как она описала её: «Я сидела в Петербурге, у двоюродной моей сестры Безобразовой (Елизаветы Павловны, в девичестве Полторацкой. – В. С.) среди других родственниц, как доложили, что приехал Михаил Николаевич Муравьёв. Вся компания ждала этого визита с нетерпением. Когда он вошёл, раскланялся с нами со всеми, то хозяйка представила меня ему. И когда я ему сказала, что мы старые знакомые и что не припомнит ли он, как я делала ему корпию во Владимире, то он всплеснул руками, сделал несколько шагов ко мне, взял обе мои руки, стал их целовать и всё повторял: «Ах, Боже, это Анна Петровна… Я долго вас искал… " Он так был нежен и ласков со мной, что возбудил ко мне зависть в присутствующих».
После получения мужем Анны Петровны, при посредничестве генерала Муравьёва, места на государственной службе семейство поселилось в Петербурге в доме Казакова (дом 59) на углу улиц Знаменской и Итальянской. Сначала Александр Васильевич служил чиновником в Комитете для пересмотра Свода удельных постановлений, в 1860 году стал столоначальником, а в 1862–м – секретарём Общего присутствия Департамента уделов. Его новая должность принесла Марко–вым–Виноградским долгожданную относительную обеспеченность. У них появилась, наконец, возможность для любимых занятий: муж Анны Петровны стал посещать театры, музеи и художественные выставки, бывать на музыкальных вечерах; сама она большую часть времени посвящала написанию и публикации своих «Воспоминаний о Пушкине».
Используя многочисленные рукописные материалы, сохранившиеся у неё после общения со многими знаменитыми современниками (письма, записки, альбомные записи, стихотворения и шуточные экспромты, посвященные ей), она смогла создать мемуары большой научно–познавательной и литературно–художественной ценности. Достоверность и точность приводимых фактов и событий сочетаются в них с тонкой наблюдательностью и живостью изложения. Именно из них читатели впервые узнали о многих событиях и деталях биографии Пушкина, которые впоследствии стали хрестоматийными: о том, как юный Пушкин рассыпал остроты в петербургском салоне Олениных или скакал «верхом, без седла, на почтовой лошади» с ближайшей станции в имение старого приятеля Родзянко; как, будучи сосланным в псковскую деревню, он каждый день являлся из своего Михайловского в гостеприимный тригорский дом Оси–повых–Вульф, чтобы побыть среди друзей, развлечься и отдохнуть; как, вернувшись после шести лет ссылки, трогательно–нежно встречался в столице с любимым Дельвигом, вёл «поэтические разговоры» на его литературных вечерах или на квартире у Керн.
Анна Петровна сохранила в памяти многие эпизоды из жизни Пушкина, многие детали их встреч. Кажется, что в некоторых сюжетах – о чтении поэтом в Тригорском своих «Цыган», или о пении им «своим звучным голосом стихов „Я ехал к вам“», ей посвященных, или о беспрестанном напевании в минуты рассеянности «Неумолимая, ты не хотела жить… » – она смогла даже передать пушкинские интонации…
Законченные мемуары Анна Петровна отдала известной тогда поэтессе Екатерине Наумовне Пучковой, обращением к которой они и начинаются: «Вам хотелось, почтенная и добрая Е. Н., узнать некоторые подробности моего знакомства с Пушкиным. Спешу исполнить ваше желание». Пучко–ва обещала помочь опубликовать воспоминания, но, продержав некоторое время, и исключив из текста без ведома мемуаристки «некоторые очень характерные анекдоты, …которые очень кстати бы пришлись», возвратила автору. Тогда Анна Петровна передала свою рукопись издателю первого Собрания сочинений А. С. Пушкина Павлу Васильевичу Анненкову, а тот, в свою очередь, после некоторой обработки, направил их редактору журнала «Библиотека для чтения» А. В. Дружинину. Впервые они были напечатаны на страницах апрельского номера «Библиотеки для чтения» за 1859 год с приложением четырёх писем Пушкина на французском языке с переводом.
Редакция сопроводила эту публикацию подзаголовком «Сообщено П. В. Анненковым» и примечанием: «С чувством истинного удовольствия спешим представить читателям нашим заметки о Пушкине, составленные одною из особ, близко знавших великого нашего поэта. Заметки эти имеют свой собственный интерес, помимо драгоценных писем Пушкина, к ним приложенных; что же касается до означенных писем, их невыразимая прелесть сказывается сама, без всяких указаний. Мы перевели письма Александра Сергеевича с возможной простотой и отчетливостью для читателей, не знающих французского языка, но очень хорошо знаем, что перевод наш бледен и недостаточен. Долгом считаем выразить живейшую признательность Павлу Васильевичу Анненкову за доставление писем и „Воспоминаний“».
П. В.Анненков (1813—1887), выпускник историко–филологического факультета Санкт–Петербургского университета, был одним из ближайших друзей В. Г. Белинского. Он долго жил за границей, присылая для публикации в «Отечественных записках» свои «письма»; в Риме познакомился с Гоголем. Первая критическая статья Анненкова «Заметки о русской литературе 1848 г.» была напечатана в первом номере «Современника» за 1849 год. В дальнейшем он публиковал свои материалы в «Русском вестнике», «Атенее», «Библиотеке для чтения», «Санкт–Петербургских ведомостях» и «Вестнике Европы».
Купив у вдовы Пушкина Натальи Николаевны за 5 тысяч рублей право на издание его сочинений тиражом в пять тысяч экземпляров, Анненков в 1855 году выпустил Собрание сочинений А. С. Пушкина в шести томах, а в 1857 году – седьмой, дополнительный том. Это издание явилось первым, достойным имени великого поэта, и было признано выдающимся общественным явлением своего времени. В первом его томе была помещена работа самого Анненкова «А. С. Пушкин. Материалы для его биографии и оценки произведений», в которой он на основании выписок из бумаг поэта и устных рассказов лиц, его знавших, проследил этапы творчества Пушкина буквально по дням.
