Похоже, что для ельцинской команды должность важнее чести и чужих жизней. Дудаев вел талантливую игру. Он выиграл этот информационный бой. Потому, что понимал психологию высокого должностного холуя (их в России во все века было предостаточно), способного угождать хозяину и не способного принимать ответственное и разумное решение, а уж тем более не способного добиваться результата. Именно эти слова автор настоящей книги слышал среди своего окружения. В сугубо мужской кампании слов не подбирают, говорят что думают. А что еще можно думать?

Некоторых пленных выдали депутатам Государственной Думы, ездивших в Чечню. Группа депутатов вмешалась в ситуацию. С. Юшенков, Э. Памфилова, Г. Явлинский летят в Чечню и Дудаев выдает по несколько пленных.{154} Депутат Лысенко рассказал, что их пока скрывают от российских спецслужб.[785] Тем временем 7 декабря 1994 года ЦОС ФСК сделал официальное заявление о том, что не будет преследовать сдавшихся в плен российских военнослужащих.[786]

Позже в обмен на захваченного (в Чечне) генерального прокурора республики Усмана Имаева (переправленного до этого в Москву) отдали остальных пленных.[787]

В СМИ российские власти критиковали, как могли. Ругали многих (кроме президента, его пытались убедить сменить команду), в том числе, сильно руководство ФСК. Как будь-то подчиненные действовали вразрез с указаниями президента. Да они и одного выстрела бы не сделали, если бы президент не дал отмашку. А ругать нужно было не столько их, сколько его. Если не за попытку подавать независимость Чечни, то за бестолковый подбор исполнителей этой акции. Но президент благоразумно молчал, позволяя подчиненным расплачиваться за свои и чужие грехи.

А СМИ тем временем изощрялись. Да и как не ругаться. «1 декабря …Минобороны направляет в Госдуму письмо, в котором утверждает, что все военнопленные в российской армии не служат, естественно, не говорит, что многие из них задним числом срочно уволены в запас)».[788] Еще одна легко проверяемая полуправда.

«Известия» и «Общая газета» опубликовали 2 декабря 1994 года рапорты российских офицеров в адрес Генеральной прокуратуры, в которых сообщалось о подписанных военнослужащими контрактах с Федеральной службой контрразведки РФ «на участие в секретной военной операции на территории Чечни».[789] «Генеральная прокуратура России проводит серьезную проверку опубликованных в прессе документов о вербовке российских офицеров для участия в вооруженном конфликте в Чечне». Об этом корреспонденту ИТАР-ТАСС заявил 2 декабря исполняющий обязанности генпрокурора РФ Алексей Ильюшенко.

Чуть позже объяснения изменились. Прибыв 5 декабря 1994 года в Моздок, Павел Грачев сообщал, что до последней поры он знать не знал о вербовке российских солдат сотрудниками ФСК. По возвращению в Москву обещал «разобраться». Одна из газет сострила: «Зачем же по возвращению-то? Ну спросил бы Сергея Степашина, тот рядом находился. Или шефу ФСК, чтобы «разобраться» с вербовщиками, тоже необходимо вернуться в столицу? Только в Москве откроются глаза?».[790] Вот так однажды сказанная ложь вынуждает говорить другую ложь, и все это раскрывается без особого труда и на потеху всей страны. Впрочем, не только нашей страны.

После того как СМИ достаточно наглядно показала ложь и полуправду властей, командир Кантимировской дивизии генерал-майор Борис Поляков уходит в отставку. «А ФСК вынуждена со скрипом признать свою причастность к этой кровавой «ерунде».[791]

10.2.5. Через несколько лет протеже Степашина Александр Михайлов напишет о своем шефе книгу и скажет там: «Известия» разразилась зубодробительной статьей. Правда, автор не удосужился заглянуть в закон, который предусматривает возможность привлечения любых российских граждан для выполнения специальных заданий органов госбезопасности на конфиденциальной основе. И компетенция была соблюдена в той ситуации полностью».[792]

Жаль, что Александр Георгиевич не указал дату опубликования «зубодробительной статьи». А вот в статье, опубликованной 2 декабря 1994 года в газете «Известия», можно было прочитать: «Никто не оспаривает право доблестных отечественных чекистов секретно набирать людей для своих покрытых мраком целей. Но хоть бы они их не продавали самым пошлым и немужским способом. Мало того, что люди попали в плен в результате изумительной по своей бестолковости военной операции, их уже, видимо, сдали задним числом на растерзание различным бдительным и, как выясняется, работоспособным ведомствам».[793] Немного язвительно, но не в этом суть. Право вербовать никто не оспаривает.

А вот, что написали в той же газете через четыре дня: «Сначала нам с возмущением говорили, что ФСК ничего не знает о людях, ведущих вооруженную борьбу против властей Грозного, непричастна к этим событиям и ничего о них не знает. Потом, когда в печати появились опровергающие эти заявления документы, а с телеэкрана зазвучали разоблачительные выступления пленных, возник новый тезис: да ведь это наша, российская территория, ФСК имеет право там действовать. Имеет, никто с этим не спорит. Но зачем же было врать?».[794]

Поймали то на лжи, причем на банальной и, самое страшное, на глупой, т. е. легко разоблачимой.

Наверное, защитник экс-директора ФСК читал другую статью. Автор настоящей книги не стал просматривать подшивку газета «Известия» в поисках «зубодробительной статьи». Тем более, что такие статьи без сомнения где-нибудь да были. Но и основания для них были то же. Не надо ошибаться и не надо говорить неправду. Тем более такую, которую без труда можно опровергнуть.

Но надо платить, если обещали заплатить. Что, похоже, ФСК и сделало, выплатив положенное участникам бестолкового взятия Грозного.[795] А это уже похвально.

10.2.6. Разбор ошибок и оправдания задним числом были. В феврале 1995 года Степашин скажет: «…Мы недооценили возможности противника и явно переоценили собственные силы. Не выявили московские связи Дудаева, не пресекли деятельность его осведомителей и информаторов, близких к российским верхам».[796]

Но на то и ФСК, чтобы выявлять и пресекать. А уж свои то силы надо оценивать! Этому ведь вообще никто не мешал. Оправдания и ссылки на предыдущие не всегда удачные реорганизации и клеветнические кампании принять можно. Но можно ли простить?

Командующий ВДВ Евгений Подколзин еще в январе 1995 года сказал: «Скажите, почему наша ФСК, несущая ответственность за безопасность государства, не знала, какие у Дудаева вооруженные формирования и какое вооружение?».[797] Вопрос вполне законный. Но всегда ли стоит задавать его ФСК, ведь в конце 1994 года на вооружении дудаевцев было то оружие, которое ему передало российское министерство обороны.{155} Спросили бы у тех, кто передавал.

ФСК должна была только уточнить как дудаевцы готовы к боевым действиям. А возможности у ФСК были. Ведь и были и недовольные Дудаевым чеченцы и его слабая контрразведывательная служба. Не было только эффективности в деятельности самой ФСК.