По форме отставка на редкость трусливая и подлая. Трусливая потому, что Филатов — а это главный инициатор отставки вместе с Черномырдиным — побоялся даже переговорить со мною накануне, предупредить, встретиться.

Подлость заключается в том, что вместе со мной сократили другого человека, чтобы придать весомость моей отставки…

Это уже агония администрации президента, если она начинает действовать такими методами.

Моя же отставка в таких обстоятельствах совершенно закономерна, потому что премьер Черномырдин кровно заинтересован в том, чтобы его никто не мог трогать и контролировать. Что же касается Филатова, то не надо забывать, что здесь присутствует чисто партийные интересы и партийная дисциплина. Ведь он, как и Чубайс, как и Гайдар, - это «Выбор России».[479]

Кстати, некоторые называли Полеванов отцом национализации по-русски.[480] Выходит в истории он все же остался.

И его помнили. В самом конце 1995 года писали: «…Инерция ужаса перед его начинаниями до сих пор подхлестывает отцов приватизации Чубайса, Беляева и Коха — в их и без того активной деятельности короткое пребывание бывшего колымского горного мастера, магаданского золотодобытчика и Амурского губернатора на посту разоблачителя приватизации обрушило фондовый индекс и заставило задуматься над тем, что повернуть назад все-таки можно, а кадровых заслонов для этого нет».[481]

Один из выводов, которые можно сделать из полевановской истории состоит в том, что в окружении первого российского президента были силы, которые хотели отойти от прежнего курса. И президент, похоже, был склонен поддержать этот отход. Но не получилось.

Не получилось из-за давления со стороны внешних и внутренних сил, а, также, от того что многим влиятельным лицам в оппозиции нужна прежде всего была власть, а не изменение курса. Они в любом случае не собирались поддерживать президента, который подавал достаточно ясные признаки готовности к изменению, но чем хуже (для страны), тем лучше (для политической оппозиции). Ох уж эта борьба за власть.

8.10.1. Те кто стоял вблизи трона боролись за власть потому, что не улетучились воспоминания как легко власть досталась некоторым в 1991 году, потому, что президент был в возрасте и не отличался отличным здоровьем, потому, что основные претенденты были моложе и бодрее, наконец просто, потому, что борьба за власть была смыслом их жизни. Это началось особенно заметно в 1994 году, когда власть первого российского президента усилилась и шансов у оппозиции сменить президента стало гораздо меньше.

Мало того, раздавались призывы под шумок разгрома парламента нанести новый удар по всей оппозиции. Например, группа писателей (среди них Б. Ахмадулина, Г. Бакланов, Т. Бек, Д. Гранин, Ю. Давыдов, Д. Данин, А. Иванов, С. Каледин, Д. Лихачев, Б. Окуджава, В. Оскоцкий, А. Приставкин, Л. Разгон, Р. Рождественский) призвали вновь применить силу, заявляя: «Так не пора ли ее продемонстрировать нашей юной, но уже, как мы вновь с радостным удивлением убедились, достаточно окрепшей демократии?».[482] Надо же настолько окрепла, что из танков по парламенту (символу демократии) стрелять научилась!

Президент не пошел на обострение обстановки. Что, впрочем, не утихомирило оппозицию. За власть боролись не только те, кто был рядов с президентским троном, но и те, кто стоял от него не близко. Эти уже тоже не скрывали своих политических амбиций. И это естественно. Какая же оппозиция без амбиций. Такого у нас отродясь не было.

Красивые лозунги политических противников президенты появлялись один за другим. При этом, их суть обычно сводилась к идее, что проводник подвел к обрыву и надо его менять, иначе катастрофа наступить вот-вот. Как потом оказывалось проводник вел еще дальше, но до обрыва так и не дошел. Обычный прием политической демагогии, рассчитанной на обычную человеческую психологию. По другому политику, как правило, и не делают. Без нагнетания страсти никак нельзя, особенно если очень хочется.

«Угроза национальной безопасности достигла критического предела, — так заявил в ноябре 1994 года Президиум ЦИК КП РФ. — С каждым днем наш народ утрачивает суверенитет и превращается в полуколонию.

Все это — прямое следствие антинациональной политики правящих кругов В ее основе лежит жажда власти и собственности, насилие, игнорирование воли народов, обман населения. По существу взят курс, на развал государства и его основополагающих институтов».[483]

Со многим из этого можно было бы и согласиться. Но в управлении государством есть своя логика. Для ее понимания обратим внимание на следующий аспект.

8.10.2. Пресс-секретарь президента РФ Костиков заявил, что его поражает аморальность блока Руцкого — Зюганова — Лапшина. Заявляя на словах о своем патриотизме, они во имя достижения узкопартийных целей готовы на дестабилизацию российских спецслужб, армии и общества в целом.[484]

Самое интересное, что господин пресс-секретарь, как минимум, частично прав. Борьба за власть, ослабляет саму власть. Это правило, которое возможно не знает исключений. Такова логика политической борьбы. В России, во всяком случае, так обычно и бывает. Политическая борьба почти всегда подтачивает государство, иногда это бывает смертельно. Например, в 1917 году, в августе-декабре 1991 года. И это не единственный пример в мировой истории.

Большевики (и не только они) в 1917 году разлагали российскую армию, играя на самых низменных чувствах солдат, уставших воевать. Но стоило тем же большевикам прийти к власти, и в 1918 году они стали при помощи нечеловеческой жестокости создавать Красную армию. Можно ли с абстрактных позиций чистого патриотизма осуждать большевиков? Можно, если удастся доказать, что их политические противники после февраля 1917 года могли бы вывести страну из кризиса с меньшими издержками. Однако история не знает сослагательного наклонения, да и вериться в такую возможность мало. Временное правительство само привело страну к необходимости установления твердой власти, что и сделали большевики. Однако от начала века перейдем к его концу.

Нельзя забывать, что в свое время для достижения «узкопартийных целей готовы на дестабилизацию российских спецслужб, армии и общества в целом» были как раз не Руцкой — Зюганов — Лапшин, а Ельцин и его команда. Так уж повелось в политике, что одним можно, другим (по мнению первых) нельзя.

8.10.2.1. Ранее{120} мы уже говорили о возникновении критической массы недовольных карьеристов, которые и делают революцию. Революция решает проблему продвижения карьеристов к власти, но создает несколько новых, еще более сложных и порой трагичных проблем.

В результате победы в стране новой революции (август-декабрь 1991 года и был новой революцией, а 1992–1993 годы — временем вялотекущей гражданской войны) теплых местечек на всех не хватило. Это первая возникшая проблема. Количество недовольных карьеристов, которые перестали быть недовольными сокращается, но не особенно сильно.

Вторая проблема состоят в том, что те кто остался недоволен, становятся недовольными еще больше. Они ведь, как правило, ничуть не хуже, чем, те, которые добрались до заветного кресла. Теперь они ненавидят новых выскочек даже больше, чем старых сидельцев во властных креслах. Хотя бы уже потому, что старые были для них малоизвестны, потенциально они все равно должны были освободить свое кресло, а новых они знают и понимают, что эти своего места им уже добровольно не уступят никогда.