Нельзя не отметить, что Ельцин, видимо, повинуясь, как и Горбачев, тем же самым законам политической борьбы в Москве, пошел на определенное заигрывание с национальными образованиями в Российской Федерации.

К началу 1994 года ситуация в стране, как уже говорилось, изменилась. Власть президента РФ укрепилась, оппозиция была еще достаточно сильна, но уже менее для него опасна. Президент РФ вплотную столкнулся с проблемой начавшейся дезинтеграции Российской Федерации.

Чечня стала практически самостоятельной, сполохи чеченской преступности полыхали уже за ее пределами. Но о Чечне мы еще поговорим. Другим проявлением дезинтеграции стал Татарстан.

8.7.5.1. Формально татары — вторая по численности национальность в Российской Федерации. Формально, потому, что на самом деле единого татарского народа нет. Есть казанские татары, потомки волжских булгар. Есть сибирские татары, вообще смешанные потомки различных племен. Есть потомки давно принявших христианство татар. Есть крымские татары, потомки тюркизированного населения Крыма. Есть еще иные группы, разговаривающих на близком языке народов, которых коммунистические правители, по аналогии со старыми русскими понятиями, назвали одним именем — татары. Напомним, что до революции 1917 года азербайджанцев тоже называли татарами. Об остальных татарах (прежде всего крымских и татарских христианах) в коммунистических временах даже упоминать было запрещено.

Основная масса таких татар проживает в бывшей Татарской АССР, единственном национальном образовании татар. Вот еще один парадокс коммунистического национального строительства. К концу правления коммунистического режима буряты имели три национальных образования, осетины два, гораздо более многочисленные и разбросанные по всей стране татары только одно. Впрочем, национальные деления, устроенные коммунистическими правителями, вообще здравой человеческой логикой не возможно объяснить.

Естественно, что проживающие в Татарской АССР татарские националисты стали считать Казань центром всех татар страны. Тем, более, что, действительно большинство тех, кого называли татарами были казанскими татарами.

Национализм казанских татар для Российской Федерации — самый опасный враг, учитывая место нахождение Татарстана в центре страны и наличие рядом с ним нескольких других национальных образований.

Понимая это, а также ослабление федерального центра руководитель Татарстана стал гнуть свою линию. «Именно Шаймиев своей несговорчивостью тормозил заключение договора о федеральном устройстве России. Став Президентом Татарстана, он усилил нажим на Ельцина и в 1994 году добился подписания двустороннего соглашения между Россией и Татарстаном. Одной группой политиков этот факт трактуется как новая страница в истории Федерации, другой — как шаг, открывающий коридор к развалу России как единого государства…

Если налоговые льготы, обретенные Татарией, распространятся на свою Россию, роль Центра как российской казны существенно ослабнет».[439]

В результате, произошло явное нарушение Конституции РФ, статья 5 которой гласит, что все субъекты Российской Федерации равноправны. Но оказывается, что даже если все равны, некоторые могут быть равнее. На что не пойдешь, что бы заручиться поддержкой важного региона (Ельцин) и успокоить своих националистов, помочь существованию республики, а также получить больше власти (Шаймиев).

Формально юридически это называется незаконный сговор. Сговор за счет интересов страны, сговор, нарушающий Конституцию. Холуйствующие юристы, разумеется, нашли оправдание и этому нарушению.

Хотя, жизнь всегда сложнее, чем написанная на бумаге Конституция. И оправданий, снижающих ответственность подписантов, можно действительно найти. Время тогда было такое, еще не закончился окончательно коренной поворот (читай — революция), перевернувший страну. Не судите, да не судимы будете.

8.7.5.2. Особые осложнения между центром и некоторыми республиками начались, когда Москва попыталась прекратить «независимость» Чечни. Почему именно тогда? Все просто. Главы республик, уже стали привыкать к роли местных князьков и они кожей почувствовали изменение ситуации. Если позволить Москве подавить «независимость» Чечни, наступить очередь следующей республики. А терять полусамостийность им очень не хотелось.

Это основная причина. Но были и побочные. Большого энтузиазма «первая чеченская война» среди рядовых граждан не вызывала. Так почему бы главам республик ни поиграть в популярность. Тем более, что в некоторых республиках жило население, исповедующее ислам.

«Две республики — Чувашия и Якутия — пошли на прямой демарш против центра и развязанной им войны в Чечне. Президент Чувашии Николай Федоров своим указам разрешил гражданам Чувашии, призываемым в российскую армию, не участвовать в операции в Чечне. Ельцин этот указ отменил. В Якутии же аналогичное чувашскому решение в отношении своих граждан приняло правительство».[440]

Чуть позже начался еще более худший процесс. Почувствовав общую опасность (разве есть люди, которые добровольно отказываются от части власти?) главы республик стали объединяться. Началась фронда республик.

По этому поводу писали: «В условиях, когда Совет Федерации не смог сыграть роль рычага влияния региональных лидеров на центр и события в стране, лидеры республик сами ищут альтернативные формы консолидации, занимаются поиском и конструированием других рычагов. Так, в ходе весьма взволновавшей центр чебоксарской встречи лидеров урало-поволжских республик и Калерии (о полном своем согласии с ними заявила Ингушетия) было сформулировано требование о срочном возобновлении деятельности Совета глав республик, созданного когда-то Ельциным в качестве опоры в борьбе с Хасбулатовым и кинувшим в Лету с роспуском Верховного Совета. Возникла также еще более встревоживший центр идея созыва некоего Конгресса народов России.

Зарождающейся сплоченности региональных лидеров центр пытается противопоставить свою извечную тактику «разделяй и властвуй». То Ельцин, то Черномырдин устраивают встречи с теми или иными региональными лидерами из числа наиболее влиятельных и имеющих непосредственное отношение к чеченской войне, обещают им различную финансовую и иную помощь».[441] Так покупалась лояльность Центру и так продавались общие интересы страны.

8.8.1. В «Двенадцати стульях» знаменитый Остап Бендер назвал своего напарника Воробьянинова гигантом мысли и отцом русской демократии. Это той демократии, которая была до 1917 года. Конечно, это была насмешка.

Отцом русской демократии после 1991 года можно было бы назвать Бориса Ельцина. И это было уже более серьезно. Без авторитета Ельцина люди, которые называли себя демократами, к власти, скорее всего бы не пришли. Именно он обеспечил им победу. По большому счету, он был похож в этом на Ленина, который обеспечил победу большевикам. С той лишь разницей, что Владимир Ильич и создал большевизм, а демократизм Ельцина создали демократы.

На самом деле демократизма особого не было. Была просто жажда власти и обида, отодвинутого от ее вершины. «Ельцин — в чем-то похож на Ленина: изворотливостью, маневренностью в целях удержания власти», — сказал Евгений Михайлов, будучи губернатором Псковской области.[442]

Все вполне естественно и вполне объяснимо. Жажда власти была и у Ленина. Последний, видя недостатки (подлинные и мнимые) царской России, имел весьма смутное и искаженное представление об управлении государством, по ходу дела он менял свои представления (экспериментировал над страной), не обращая особого внимания на боль, кровь и страдания людей. Он ведь работал на будущее, где же ему о настоящем. И в этом Борис Николаевич был похож на Владимира Ильича.