9.6.7. Позже Красноярск снова столкнулся со своим бывшим студентом и работником местной прокуратуры, ставшим хоть и и.о., но генеральным прокурором.
14 декабря 1996 года бывшему исполняющему обязанности генерального прокурора Алексею Ильюшенко было предъявлено обвинение по двум статьям: неоднократное получение взяток и злоупотребление служебным положением. Ровно 10 месяцев длилось следствие, но началось все гораздо раньше. 16 февраля 1995 г. УФСБ по Камчатской обл. возбудило уголовное дело № 18/22817-96 против СП «Балкар-Трейдинг» (БТ) и его руководителя Петра Янчева. Обвинение А. Ильюшенко, по мнению следствия, стало лишь эпизодом «дела БТ», по мнению наблюдателей — его вершиной. Но уголовное дело № 18/22817-96 уникально не тем, что на скамью подсудимых сядет один из самых высокопоставленных в прошлом госчиновников, а тем, что раскрывает механизмы взаимодействия власти и бизнеса в обновленной России.[704]
Летом 1995 года Красноярское управление ФСБ взяло в разработку одну фирму, которой руководили сестра жены Ильюшенко и ее муж. Бизнесмены занимались продажей нефти, автомобилей и продуктов питания. В ходе проверки появились нити, которые привели в Подмосковье, точнее в Балашиху, на предприятие «Балкан-Трейдинг». Проверкой занялось уже Московское управление ФСБ.
Выяснилось, что «Балкан-Трейдинг» возглавляет дядя и.о. генерального прокурора. Там же в качестве начальника отдела работала супруга то же самого и.о. генеральная прокуратура. Дело затребовала к себе Генеральная прокуратура. Занятный случай, когда Ильюшенко хотел надзирать за расследованием дела о своих родственниках.[705]
Позже в начале 1996 года следственная группа из Москвы снова приехала искать следы преступной деятельности Ильюшенко в Красноярске. Выяснилось, что Ильюшенко, будучи начальником контрольного управления администрации Президента РФ с применением военно-транспортной авиации перегонял в Красноярск автомашины для родственников.[706]
15 февраля 1996 года Ильюшенко был задержан сотрудниками ФСБ по подозрению в коррупции.[707] И началась его уголовная эпопея. Так под следствием оказался экс-генеральный прокурор страны. Если под следствие попадали руководители спецслужб, то это уже не удивляет, но вот руководитель прокуратуры…
В прессе стала появляться информация, намекающая на близкие связи Ильюшенко с Львом Логиновым, возглавлявшим Красноярский комбайновый завод и, как говорят, бывшим в хороших отношениях с Ельциным.[708]
Тот же Жмаков написал: «Подлость, однако, всегда наказуема, рано или поздно за нее приходится расплачиваться. Ильюшенко частично расплатился не только потерей престижной должности, но и презрением тех, кто его знал».[709] Впрочем, с Ильющенко многое до сих пор не ясно. Хотя должно быть ясно, ведь он возглавлял главное ведомство по законности.
Сам же Ильюшенко валил все на КГБ. По его словам дело против него было сфабриковано теми силами среднего звена КГБ-ФСБ, которые настроены антиельцински. Лично ему эта служба мстила за то, что он прекратил уголовное дело против Вила Мирзоянова. Конфликт с ФСБ усугубился по мере того, как он прекратил дело Панскова{144} и привлек к уголовной ответственности несколько ответственных сотрудников федеральной службы, а также жестко требовал соблюдать законность в органах государственной безопасности.[710]
Первое время экс-прокурор вообще отказывался давать показания,[711] ограничиваясь словами: «Это абсурд и провокация».[712]
«Тяжелая судьба Алексея Ильюшенко — хороший урок, преподанный российской демократии».[713] Но урок оказался не впрок. И со следующими генеральными прокурорами были проблемы. Не везло Ельцину на главных законников страны. Вот только о них мы поговорим позже.
ГЛАВА X. «Первая чеченская война» (начало)
10.1. Кто виноват и что делать?
10.1.1. «Человечество ведет особый счет войнам — самым трагическим периодам своей истории. Вновь и вновь вопрошая, в чем истоки этих трагедий, откуда вести их родословную, люди пытаются найти ответы на вопросы, которые с любой точки зрения нельзя назвать отвлеченными. И главный из них: вызваны ли войны неконтролируемыми общественными силами или случайным стечением обстоятельств, незадачливостью, некомпетентностью, а то и безумными амбициями политиков?»[714]
В первой книге речь о Чечне уже шла.{145} Приняв ряд бестолковых и непоследовательных решений, руководство страны словно забыло о существовании этого региона. «Первые три года Ельцина Чечня существовала как узаконенная серая зона. Она оставалась частью России, пользовалась российскими правительственными субсидиями и продолжала входить в российскую финансовую систему. При этом таможенные и правоохранительные органы России до нее добраться не могли».[715]
Информация о событиях в Чечне доходила до Москвы, но становилась достоянием лишь ограниченного круга лиц. «Эта информация глушится яковлевско-попцовским телевидением», — так писали политические противники российских демократов и ельцинского режима.[716] Создавалась иллюзия нечего особенно не происходящего. Да и не до Чечни всем им было. Власть делили и собственность растаскивали.
Когда в основном поделили, т. е. приняли новую Конституцию, появилось время заняться чеченской темой. «К середине 1994 года о Чечне вспомнили».[717] Встал вопрос: что делать?
Но за одно нужно было бы ответить на вопрос: кто виноват? Без понимания кто конкретно должен ответить за ошибку, нельзя быть уверенным в невозможности повторения такой ошибки. Довольно банальная мысль, но, согласимся, что в жизни, особенно политической, такой вопрос часто остается без ответа.
Собственно говоря, начинать нужно было именно с ответа на вопрос: кто виноват? И тогда уже легче бывать ответить на следующий. Для многонациональной России чрезвычайно важно правильно разбираться такими проблемами. Но не до этого политикам было, они дрались за власть, используя все только с своих личных и сиюминутных интересах.
Разумеется, известные политики быстро обвинили своих соперников и недоброжелателей. Например, В.В. Жириновский давал простой ответ: «Страшной кровоточащей раной стала война в Чечне. К ее развертыванию причастны те, кто объявил себя демократом в 1990–1991 гг.».[718]
Российских демократов критиковали и некоторые более приближенные к президенту страны лица. Сергей Степашин в конце 1994 года напомнил: «Туда в течение двух лет, когда премьер-министром был Егор Тимурович Гайдар, шли денежки не на выплату пенсий, не на жизнь. Вся социально-экономическая инфраструктура уничтожена. Там по сути дела был самый настоящий полпотовский режим. Деньги шли на вооружение, шли на чьи-то счета и личное обогащение немногих. И эти денежки сегодня работают и убивают наших военнослужащих».[719] Заметим, что это директор ФСК говорил, когда нужно было ответить на вопрос, почему долго ждали.
