Здесь, мне кажется, будет уместно вставить слово предостережения, — вернее, слово евангельской самокритики и даже покаяния. Случалось так, что совершенно справедливое учение о необходимости нового рождения и о том, что истинная святость без него невозможна, приводили евангельских христиан к нежелательным последствиям. Пожалуй, лучше всего будет назвать их словом «пиетизм». (Привожу его здесь за неимением лучшего термина, ибо в разные исторические моменты оно обозначало самые различные тенденции, как положительные, так и отрицательные.) Я его использую, чтобы обозначить такой вид набожности, который ведет к отказу брать на себя какую–либо общественную и даже нравственную ответственность. Человек, придерживающийся такой «пиетистской» позиции, о которой я говорю, рассуждает примерно следующим образом: «Если благочестие — это плод Святого Духа, естественное порождение сердца, обновленного постоянно пребывающим в нем Святым Духом, то это и есть самое главное, а все остальное не имеет значения. Незачем учить христиан благочестивому поведению, оно придет к ним само, естественным путем. Далее, нет никакого смысла стремиться воспитывать нравственность в неверующих или пытаться добиться улучшения социального порядка, ведь и нравственное, и общественное обновление являются автоматическим следствием личного обновления и без него произойти не могут».

Я вовсе не считаю, что намеренно сгустил краски. Время от времени евангельские христиане действительно начинали и начинают думать и говорить нечто подобное. Одно время я и сам так думал. Но подобные воззрения — это не что иное, как ложный вывод из истинного учения. Каким бы жизненно важным — более того, совершенно необходимым! — ни было рождение свыше для того, чтобы обрести доступ в Божье Царство и стать благочестивым человеком, его нельзя назвать панацеей от всех трудностей христианской жизни или мандатом, отменяющим всякую личную ответственность. У нас есть иные обязанности по отношению как к возрожденным, так и к не возрожденным свыше, то есть по отношению как к христианам, так и к неверующим.

Возьмем для начала верующих. Говоря, что освящение является естественным результатом рождения свыше, я вовсе не имею в виду, что этот результат появляется автоматически. Подлинно возрожденный христианин все еще способен вести себя дурно и легкомысленно, совершать страшные грехи, ошибаться во взаимоотношениях с другими людьми и становиться причиной семейных неурядиц. Это очевидно как из Нового Завета, так и из наблюдений за жизнью наших собратьев–христиан, — к тому же, нам это известно и на собственном опыте. Именно отсюда эти подробные нравственные наставления, данные в Посланиях: укрощать свой язык, трудом зарабатывать себе на хлеб, уметь прощать, быть честными, справедливыми, добрыми и гостеприимными, а также о целомудрии и взаимных обязанностях мужей и жен, родителей и детей, хозяев и слуг по отношению друг к другу. Но разве апостолы писали эти наставления не христианам, не возрожденным верующим? Именно им! Видимо, апостолы не считали святость рожденных свыше людей чем–то само собой разумеющимся; они шли к этой святости с помощью подробных назиданий, наставлений, примера своей собственной жизни и молитвы.

А как же быть с неверующими? По отношению к ним у нас тоже имеются христианские обязательства. Было бы неверно утверждать, что поскольку ключом к нравственности и справедливости является только рождение и поскольку общественное обновление зависит отличного обновления, то будет бесполезно как учить неверующих праведности, так и заниматься усовершенствованием социальных структур. Мы не имеем права говорить, что единственный долг христианина состоит в том, чтобы проповедовать Евангелие спасения, а нравственная и общественная праведность появятся потом сами, естественным образом.

Я говорю, что у нас нет такого права, потому что Писание не дает его нам. Поэтому если евангельских христиан занимает только личное обращение и личная праведность, то они не соответствуют своему званию христиан, живущих по Библии. Почему? Нам нужно помнить, что живой Бог библейского откровения является не только Спасителем и Отцом Своего народа, но и Творцом, Господом и Судией всего человечества. К тому же Он — праведный Бог, любящий благочестие и желающий, как показал нам Амос (см.: Ам. 1:3–2:5), чтобы в каждом человеческом сообществе, в языческих народах, наравне с Израилем и Иудой, люди жили праведно, а зло получало свое наказание. Точно также родители–христиане должны с самых ранних лет воспитывать своих детей «в учении и наставлении Господнем» (Еф. 6:4) и учить их нравственности, не дожидаясь, пока те исповедуют обращение к Христу. Далее, каждому государственному аппарату, даже самому безбожному и мирскому, Бог предназначил наказывать злодеев и награждать законопослушных граждан — и тем самым сдерживать зло и поощрять добро во всем обществе, христианское оно или нет (см.: Рим. 13:1—5; 1 Пет. 2:13,14). Кроме того, так как человек влияет — или может влиять — на окружающую его обстановку гораздо сильнее, нежели она способна влиять на него, да и в процессе становления человека наследственность играет гораздо большую роль, нежели окружение, все это не оправдывает бессердечно–равнодушного отношения человека к тому, что его окружает. Ибо окружение также оказывает на людей большое влияние (что бы ни подразумевалось под словом «окружение»: политическая тирания, социальная несправедливость, расовая дискриминация, безработица, нищета, недостаток жилья, истощение или плохое медицинское обслуживание). Но даже если дурное окружение не оказало на нас пагубного влияния, все равно будет только хорошо и правильно, если мы сделаем то, что от нас зависит, для его улучшения. И все это не только ради собственного удобства, но и ради простой любви и справедливости. Так что христианин должен стремиться быть не только хорошим свидетелем, но и хорошим гражданином. Если он пытается распространить Благую Весть о спасении верой в Иисуса Христа, о рождении свыше и новой жизни, он должен также присоединиться к борьбе против социальной несправедливости и политического угнетения и тем самым внести свою, пусть небольшую лепту в установление такого общественного порядка, который обеспечивает свободу, справедливость, сохранение человеческого достоинства и благосостояние для всех.

Второй вывод, который можно сделать, прочитав разговор Иисуса с фарисеями о нравственности, заключается в том, что Бога, прежде всего, интересует состояние человеческого сердца. «Ибо извнутрь, — говорил Христос, — из сердца человеческого, исходят злые помыслы… Все это зло извнутрь исходит…» (Мк. 7:21,23). И еще раз: «Бог знает сердца ваши» (Лк. 16:15).

Вообще, некоторые из недобрых дел, перечисленных Христом, не только исходят из сердца, но и остаются там в виде внутренних, тайных грехов. Так, «злые помыслы» могут вырваться наружу в дурных словах или поступках; однако они остаются злыми, даже если внешнего взрыва не происходит. Зависть может привести к краже, ревность — к множеству других грехов; но и зависть, и ревность все равно являются злом, даже если никогда не выходят за пределы наших мыслей и желаний. Точно также гордыня обычно выдает себя высокомерным взглядом и тщеславными замашками. Однако даже если гордецу удается сохранять смиренный вид, скрытая внутри гордыня все равно остается мерзостью перед Господом. Так что желания сердца (или, как говорил Павел, «похоть плоти») сами по себе являются злыми в глазах Бога, вне зависимости от грехов языка или скверных поступков, которые они же нередко и порождают.

Это подводит нас к поразительным словам, с которыми Иисус обратился к ученикам в Нагорной проповеди. Он сказал вот что: «Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5:20). Но ведь фарисеи были, по–своему, очень и очень праведными. Они сосчитали, что в законе содержится 248 заповедей и 265 запретов и скрупулезнейшим образом все их соблюдали (ну, по крайней мере, внешне!). Так что они могли утверждать (подобно Савлу Тарсянину, фарисею), что «по правде законной — непорочны» (Флп. 3:6).