– Ты кого-то ждешь, Алекс? – Она заметила выражение его глаз и улыбнулась. – Или просто устал от калифорнийских женщин?

– А когда мне с ними встречаться? Я работаю днем и ночью.

– Тебе не следует этого делать.

На мгновение она посмотрела на него с грустью. Она хотела, чтобы он жил полной жизнью, а не только работой. Она хотела большего для обоих своих детей, но до сих пор ни один из них, похоже, не получил того, чего хотел. У Алекса не сложился брак с Рейчел, а Кей была поглощена своей политикой и амбициями, которые заслонили собой все прочее. Иногда Шарлотте казалось, что она не понимает их. Ей же удалось совместить семью и карьеру. Но дети говорили, что теперь настали другие времена, что карьеру так легко не сделаешь, как в прошлом. Было ли это правдой или они просто прятались за этими словами от своих неудач? Наблюдая за сыном, она размышляла: был ли он счастлив в своем одиночестве или все-таки хотел чего-то другого? Ей хотелось бы знать, есть ли у него женщина, которую он любит по-настоящему.

– Не смотри на меня так обеспокоенно, мама, – он похлопал ее по руке и подал знак официанту. – Выпьем?

Она кивнула, и он заказал для них обоих «Кровавую Мери», а потом с улыбкой откинулся на спинку стула. Пора все рассказать ей. Прямо сейчас, на случай, если Рафаэлла придет вовремя. Он сказал ей, что будет ждать ее в час дня, а с матерью встретился в половине первого. Конечно, существует возможность, что Рафаэлла вовсе не придет. На мгновение он нахмурился, потом взглянул в темно-синие глаза матери:

– Я пригласил одну знакомую присоединиться к нам. Но я не уверен, что она сможет прийти.

По-мальчишески смущенно он опустил глаза, потом снова посмотрел на мать:

– Надеюсь, ты не возражаешь?

Но Шарлотта Брэндон уже смеялась молодым счастливым смехом, который всегда вызывал у него улыбку.

– Перестань смеяться надо мной, мама.

Но ее смех был таким заразительным, что Алекс не сдержал улыбки, глядя в ее веселые глаза.

– Ты выглядишь так, словно тебе четырнадцать лет, Алекс. Прошу прощения. Кого, бога ради, ты пригласил на обед?

– Просто знакомую. Женщину.

Он чуть не добавил: «Я подцепил ее в самолете».

– Ты встречаешься с ней здесь, в Нью-Йорке?

Вопрос не был назойливо любопытным, а просто дружеским. Шарлотта продолжала улыбаться сыну.

– Нет. Она живет в Сан-Франциско. Она прилетела сюда всего на несколько дней. Мы летели одним рейсом.

– Очень мило. Чем она занимается?

Шарлотта сделала первый глоток коктейля, сомневаясь, стоит ли его расспрашивать, но ее всегда интересовали его друзья. Иногда было трудно вести себя не как мать, и, если она переступала черту, он всегда мягко останавливал ее. Сейчас она смотрела на него вопросительно, но он, похоже, не возражал. Она давно не видела, чтобы он выглядел таким счастливым, и его глаза были удивительно теплыми и ласковыми. Он никогда не был таким с Рейчел, с ней он чувствовал себя неуютно и озабоченно. Внезапно Шарлотте пришло в голову, что Алекс готовит ей какой-то сюрприз.

Но он лишь с улыбкой смотрел на нее, словно ее вопрос позабавил его.

– Ты, возможно, сочтешь сложным в это поверить, Знаменитая Писательница Шарлотта Брэндон, но она, похоже, ничем не занимается.

– Так, так. Настоящее декадентство, – но Шарлотта не выглядела обеспокоенной, просто заинтересованной тем, что прочла в глазах сына. – она очень молода?

Это бы все объяснило. Очень молодые люди имеют право ничем не заниматься, пока не решат, чего бы им хотелось. Но когда они становятся старше, Шарлотта полагала, что они уже должны выбрать свой путь. По крайней мере, начать работать.

– Нет. Я хочу сказать, не так уж молода. Ей около тридцати. И она из Европы.

– А-а, – понимающе сказала Шарлотта, – тогда все ясно.

– Хотя все это странно, – задумчиво сказал он, – я никогда не встречал никого, кто бы вел такой образ жизни. Ее отец француз, а мать испанка, и девушка провела большую часть своей жизни под замком, окруженная родственниками и дуэньями. Такая жизнь кажется невероятной.

– Как тебе удалось оторвать ее от них хотя бы на то время, чтобы подружиться с ней?

Шарлотта была заинтригована и отвлеклась лишь на мгновение, чтобы помахать рукой приятелю, сидевшему напротив.

– Я еще с ней не подружился. Но рассчитываю на это. Это было одной из причин, почему я пригласил ее сегодня на обед. Она обожает твои книги.

– О господи, Алекс, только не это! Бога ради, как я могу есть с людьми, которые задают вопросы о том, как давно я пишу и сколько месяцев у меня уходит на написание одного романа? – но ее упреки были шутливыми, а на губах играла улыбка. – Почему бы тебе не завести знакомства с девушками, которые предпочитают других авторов? Какая-нибудь милая барышня, которая любит читать Пруста, или Бальзака, или Камю, или мемуары Уинстона Черчилля? Что-нибудь посерьезнее.

Он усмехнулся над ее серьезным выражением лица и внезапно заметил видение, входящее в двери ресторана. Шарлотта, казалось, услышала, как у него перехватило дыхание. Проследив за направлением его взгляда, она обернулась и увидела необыкновенно красивую высокую и темноволосую женщину, стоявшую на лестнице. Она казалась невероятно хрупкой и в то же время полностью владевшей собой. Ее необыкновенная красота привлекла всеобщее внимание и откровенное восхищение. У нее была идеальная осанка, высоко поднятая голова, а ее волосы, тщательно уложенные в узел, казались сделанными из натурального шелка. На ней было надето узкое платье из кашемира цвета темного шоколада, которое было почти такого же цвета, как и роскошные меха. Вокруг ее шеи был небрежно повязан кремовый шарфик, в ушах сверкали бриллианты и жемчуга. Ее стройные ноги казались невероятно длинными в колготах шоколадного цвета и коричневых замшевых туфлях. Ее сумочка была такого же темно-коричневого цвета, и на этот раз это был не Гуччи, а «Гермес». Она была самой красивой женщиной из встреченных Шарлоттой за много лет, и она внезапно поняла восторженное выражение лица сына. Что поразило ее, когда Алекс, извинившись, встал из-за стола и направился в сторону их гостьи, так это то, что в этой девушке было нечто знакомое. Шарлотта уже видела это лицо, или, может быть, оно было типичным для испанской аристократии. Она подходила к их столику с грацией и чувством собственного достоинства, как молодая королева, но в то же время в ее глазах было выражение застенчивости и мягкости, которые были удивительны при ее ошеломляющей внешности. На этот раз Шарлотта едва удержалась от восклицания, разглядывая ее. Девушка была настолько прекрасна, что созерцать ее можно было лишь с благоговением. И легко было понять очарованность Алекса. Это была редкая, очень редкая драгоценность.

– Мама, я хочу представить тебе Рафаэллу. Рафаэлла, это моя мать, Шарлотта Брэндон.

На мгновение Шарлотта удивилась отсутствию фамилии, но ее удивление быстро прошло при взгляде в темные, затравленные глаза девушки. Вблизи было видно, что она была почти испугана и неровно дышала, словно только что совершила пробежку. Но, полностью владея собой, она, в соответствии с этикетом, пожала Шарлотте руку, позволила Алексу взять ее пальто и села за столик.

– Мне очень стыдно за то, что я опоздала, миссис Брэндон, – она посмотрела Шарлотте прямо в глаза, и на ее щеках выступил легкий румянец, – я была занята. И мне было очень трудно… освободиться.

Прикрыв ресницами глаза, она устроилась на своем стуле, и Алексу на секунду показалось, что он тает при виде ее. Она была самая невероятная из всех женщин, кого он встречал. И глядя на них, сидевших рядом, Шарлотта подумала, что из них вышла бы потрясающая пара. Темноволосые головы, склоненные друг к другу, огромные глаза, гибкие молодые тела, изящные руки. Они выглядели как два бога из древней мифологии, созданные друг для друга. Шарлотта заставила себя вернуться к разговору с доброжелательной улыбкой.

– Не беспокойтесь, дорогая. Мы с Алексом просто обменивались новостями. Он сказал мне, что вчера вы летели одним ночным рейсом из Сан-Франциско. Навестить друзей?