Он кивает, и мы отправляемся по неровному дну ущелья назад к Арене. Хорошо хоть валунов не много и их нетрудно обойти.

— Ян, можно Вас спросить? — неуверенный голос разносится по ущелью.

— Конечно. И лучше на «ты», — тепло улыбаюсь в ответ. Конечно, я ещё не совсем здорова, но боль амулет прекрасно заглушил.

— Вы… Ты из рода Ашайн? — несколько хмуро уточняет он.

— Да, — отвечаю со вздохом.

— Почему ты решила принять участие в этих соревнованиях? — это уже не хмурость, скорее лед.

— Кор, то есть, Атакующий попросил. Он мой хороший друг. Сказал, что им позарез нужен летун. Разумеется, я не стала отказываться.

— И только? — он оборачивается и ловит мой взгляд. В его глазах то гнев, то надежда. Кажется, он все же слишком взволнован.

— Еще обещал медовым пирогом угостить, — позволяю себе беспечную улыбку, сменяющуюся оскалом, — Он у меня ещё получит на орехи за эту подставу! Неужели, Вы всерьез думаете, что я бы приняла участие, если бы знала…

— Что я участвую? — от его злости не осталось и следа, — И, кстати, ты ведь сама предложила перейти не ты.

— Угу, извини. Я не знаю, насколько остальные были осведомлены, но ни я, ни мой род ничего об этом не знали.

— Атакующий знал.

— Ты уверен?

— Ну…. Почти, — вишневые глаза выискивают что-то среди серых валунов.

Неужели Кор осознано меня подставил? А, может, он не знал, что Аор и Сит тоже потомки Небесных? В них кровь не столь ярко проявляется, как, например, во мне. А двое против одного, это смотрится гораздо проще.

— Ян, ты сказала остальные. Почему? Или там кроме вас двоих есть ещё золотистые?

Так он не знает. Ну да, а с чего ему знать! Но вот что будет, если я скажу…

Тихо вздыхаю и:

— Все, Рен. Мы все потомки Небесных, из сильнейших родов.

Он остановился. Ну все, сейчас он меня убьет!

— И ты ничего не знала? — это голос или вой вьюги?

— Что со мной будут золотистые — знала, что они будут с другой стороны — нет. Если хочешь, могу принести официальные извинения.

— А искренние? — творящий медленно пошел вперед.

— Что?

— Извинения. Ты можешь принести искренние извинения, или у тебя есть только «официальные»? — сколько презрения он вложил в последнее слово!

— Рен, извини. Если бы я знала! Но не могла же я устраивать скандал прямо на Арене!

— А до этого?

— До этого?

— Мы торчали на Арене битый час, если не больше.

Я почувствовала, что краснею:

— Мы едва не опоздали. Мне жаль, что так получилось. Если честно, я терпеть не могу всю эту политику, но всё же не настолько, чтоб допускать такую нетактичность.

— Спасибо.

— Что? — кажется, это становится моим любимым вопросом!

— Спасибо, что у тебя нашлись искренние слова, что ты не интересуешься политикой. Если хочешь, могу принять твои извинения и от лица моего рода.

— Рен, ты чудо! Кстати, если к вам ещё мой дедушка придет за меня извиняться, может, передашь ему, что для диссертации мне придется идти на глубокое внедрение, и его появление может все сорвать?

— Боишься его?

— Он очень строгий, — опускаю глаза.

— Ладно, если увижу, постараюсь донести до него эту мысль.

— Спасибо, Рен. Кстати здесь лучше свернуть: так короче выйдет, — указываю на узкую щель, прорезающую серый монолит справа от нас.

— Надеюсь, там никто не водится? — творящий с явным сомнением оглядывает предложенный путь.

— Вроде не должен, — вслед за ним изучаю расщелину, задумчиво потираю начинающие ныть плечи. Похоже, действие обезболивающей магии заканчивается. Как же я дальше-то пойду? Грустно все это как-то…. С такими мыслями я и шагнула в узкий проход, прорезавший плоть скалы. Под ногами тут же захлюпал небольшой ручеёк, скорее всего и являющийся причиной появления самого ущелья. Впрочем, единственная опасность, которую он представлял — риск поскользнуться на мокрых камнях. Утонуть же здесь не умудрится и летучей мыши. За спиной раздались не мене хлюпающие шаги Рена. На плече ложится теплая и крепкая рука.

— Как ты?

Растерянно оглядываюсь:

— Нормально. А что?

— Заклятия истончаются.

— Ничего, потерплю…, - вдруг камень под ногой поворачивается, и я лечу в холодную воду. Конечно ничего страшного, но и приятного тоже мало. И что гораздо неприятнее: остановить движение не получается даже после того, как приземляюсь на мокрые камни: уклон здесь не велик, но вполне достаточен, чтоб прокатиться до самого конца ущелья, заработав лишний десяток синяков. Ттан-хе! Все-таки, такие дороги не для раненных: работай у меня нормально руки — сумела бы остановиться, а на здоровых ногах — вовсе бы не упала. Медленно поднимаюсь и понимаю, что не могу двинуть ногой. Теперь, правда, уже только левой. Оглядываю не послужную конечность: вполне довольная собой скальная гадюка соскользнула с сапога и скрылась между камнями. Похоже, Рену все-таки придется меня нести, подумала я, прежде чем провалиться в беспамятство.

Солнце задумчиво грело кожу, даже сквозь веки, виднеясь алым пятном.

— Ян! Айана-а-а! — голос очень знакомый. Только никак не могу вспомнить…

— Да будет тебе, Сит. Она в себя прейдет дня через два не раньше. Сам же говорил: её скальная гадюка цапнула, — этот голос я не узнать не могла — Кор.

— Если я все правильно сделал, то ещё до следующего выступления должна очнуться. И не учи Силье лечить!

— Два дня? Мне нельзя два дня лежать: меня дедушка убьет! — открываю глаза и оглядываю столпившуюся вокруг меня команду.

— Что я говорил! — радостно восклицает Сит, а я ещё раз потерянно оглядываю друзей.

— А где Рен?

— Кто? — удивленно переспрашивает Аор.

— Э-э-э, в смысле Творящий.

— Он же не в нашей команде, — растерянно поясняет Кор.

— Но у него крыло сломано. Сит, помоги ему!

— С чего вдруг. У них свой целитель должен быть.

— Разве? По-моему у них только боевые маги.

— Всё равно, до окончания соревнований, он — враг, — упрямо мотает головой целитель.

— А кто меня сюда притащил? Да ещё и вам отдал! Или мне следует вспомнить про традиции брать на Арене пленников. Ты уверен, что хочешь потом меня у них выкупать, а Сит?

Маг оглядывается на товарищей в поиске поддержки, но вместо этого:

— Да ладно тебе, Сит. В истинном облике соревнования закончились, теперь состояние его крыла значения иметь не будет. А вот если Айана к ним в полон уйдёт — нам мало не покажется, — глубокомысленно заявляет Аор. В ответ целитель растерянно пожимает плечами и зажигает над нами столб серебристого пламени — приглашение на переговоры.

Идем к центру Арены, где уже расположились наши противники, провожаемые удивленными взглядами с трибун.

Истинная выдвигается вперёд и интересуется:

— О чем вы желаете говорить, Атакующий?

Кор недовольно смотрит на меня, но все же произносит:

— Творящий помог нашему бойцу, хотя сам ранен. Мы полагаем справедливым, если наш целитель — Сияющий поможет ему.

Среброволосая задумчиво смеживает веки и согласно кивает:

— Вы поступаете благородно, Атакующий. Настолько, что я даже начинаю сомневаться в том мнении, что сложилось у меня о Вас. Хотя, возможно, Вы действуете под давлением команды. Творящий, ты не возражаешь?

— Против исцеления, командир? Разумеется, нет. От меня что-нибудь требуется, Сияющий?

Сит кивает:

— Прежде всего, ослабьте щиты. И, если Вас не затруднит, лягте на землю, лучше на живот.

Рен спокойно выполняет указания. А Сит вскидывает руки и застывает на несколько минут. Наконец, он растерянно проводит рукой по лицу и вздыхает:

— Вставайте. Крепко Вам досталось. И спасибо, что дотащили нашу э-э-э… Ищущую.

— Разве я мог бросить её одну раненную?!

— Ваш поступок говорит о Вашем благородстве. Прошу принять мою благодарность.

— Вы очень любезны. Я надеюсь, с ней всё в порядке?