– Вера, не обижайся, я конечно дурак, я давно на лыжах не бегал, вот дорвался. Ты извини, я вообще хотел у тебя спросить что-то важное, — сам не понимая почему, вдруг перескочил я.

– Да? — Вера смахнула слезу, еще дрожавшую на реснице.

– Почему у меня в большинстве дел отсутствуют параметры входа в темпоральный канал? — прямо в лоб ляпнул я.

– Ты можешь открывать темпоральный канал сам, — тихо и просто сказала Вера.

– В смысле?

– Смысл прост, — Вера ничуть не собиралась шутить, — ты можешь шагнуть, куда хочешь. И во времени и в пространстве. И никакие ларины тебе не нужны. Это знают все. Но тебе это знание выдирают из мозгов каждый раз… Как бы чего не вышло…

– Очень умно с твоей стороны! — обиделся я. — Так ты не могла сказать мне это в первый же момент? Неужели ты не понимаешь — я разорван на части, я не человек! Каждый кусочек моей мозаики может вернуть меня в нормального человека!

– Я просто не хотела, чтобы ты уходил, — попыталась защититься Вера.

– Меньше о себе думать надо! — я не мог остановиться, срывая нахлынувшую злобу на Вере. — Ты такая же, как все! Только попользовать и норовите! Развлечений захотелось? Приятной компании? Ну конечно, свежий человек появился, почему бы с ним не развлечься?

Я определенно не мог остановиться.

– Глупый ты, — тихо произнесла Вера и, повернувшись, зашагала по лыжне. Просто бросив лыжи.

Ну и катись!

Ночь в здании службы была такой же, как и любая другая ночь в любой другой конторе. Правда, без всяких охран и консьержей. От кого охранять? Разве какой клоп-молчун из темпорального туннеля проскочит? Белый свет ламп, ковровая дорожка, скрадывающая шаги. Вот и «логово» Ларина. Ну не называть же это лабораторией или там, офисом? На мою попытку нажать ручку дверь откликнулась тихим писком. Замелькал красный светодиод над прямоугольником с прорезью посередине. Интересно, если я свой бейджик с магнитной полосой протащу, сработает? Ха! Сработало. Явно тут ни у кого не было и мысли защититься, как следует. От кого?

Черное зеркало портала. Черно своей дьявольской чернотой. Не отражает, не светится. Черно, матово черно. Не вызывает тактильных ощущений. Для приведения его в действие используется сложнейшая вычислительная система, задающая немыслимую конфигурацию электромагнитных полей вокруг портального гейта. Мне никогда не было интересно это.

Не верю я в эти бредни. Ну что — я сейчас пойду и стукнусь головой об эту черноту? И что? Выскочу у динозавров на столе или где? Ну, что она мне там говорила? Подхожу и открываю темпоральный канал? Могу представить чем… Может, надо зубом поцыкать? Или пальцем ткнуть. Нет, надо ладонями надавить и улететь на Марс пить с тамошними птерогуманидами?? Или кто там у них может быть. Бубльгумы? Да тут, вообще, ладонями страшно коснуться этой тьмы. Просто ладонями… А она манит, тянет на себя, как край пропасти… Ещё один шаг, протянутая рука…

Давным — давно здесь построили ДОТ. Долговременную огневую точку. Так мы его звали в детстве. Бетонная пирамида чудовищного размера с полостью в несколько этажей внутри. На второй этаж можно было подняться с помощью свисающей веревки. Нижний был завален мусором — ветками, обломками кирпичей и тому подобным урбанистическим набором. Говорили, что если мусор разгрести, то там можно найти немецкий пулемет с полным боекомплектом. Бойницы в ДОТе закрывались стальными заслонками с нехитрым механизмом. Было там таинственно, темно и воняло дерьмом. В годы беззаботного детства этот ДОТ, стоявший недалеко от моего дома, служил местом наших игр. Вот и сейчас я стоял, выйдя из качественно наглухо заваренного входа в ДОТ, и диковато озирался вокруг. Место моих детских забав, очевидно, было памятником непонятно чему. Какие-то медные мемориальные плакетки, венки с полинявшими бумажными цветами… И вместо маленького пруда рядом — оживленная городская магистраль. Я опять в городе своего детства. В городе Сопротивления. Совсем уже чужом. Только шероховатая от досок опалубки поверхность ДОТа, знакомая до мелочей, вызывала нужные фрагменты израненной памяти. Я действительно проломил темпоральный туннель. И пришел туда, куда так бессознательно стремился.

«Уважаямые минчане и госци сталицы, мы приглашаем вас в увлекательную экскурсию по местам боевой славы Сопротивления. В течение двух часов автобусная экскурсия ознакомит вас с местами, где зародилось Сопротивление, где юноши и девушки нашего города начали славный путь борьбы землян с инопланетными захватчиками. Мы посетим мемориальный комплекс „Стеклянная школа“, а также место первой кровавой битвы землян с мораидами. Не упустите редкий шанс, всего за пять рублей вы побываете в местах, недоступных обычным посетителям. Вы сможете увидеть настоящий меч мораидов в уникальной экспозиции нашего музея». Гнусный голос, угнусненный мегафоном, несся из громадного автобуса, припаркованного возле ДОТа. Чувствовалось, что эта экскурсия пользовалась не очень большим спросом и завлечь зевак было непросто.

– Извините, я иностранец, — обратился я к тетке, сидящей внутри автобуса и уныло вещающей заученный текст. — Я ещё валюту не поменял.

– А какую валюту? — оживилась экскурсоводша.

Я порылся в кошельке и нашел там совсем малотрепанную пятидесятигривневую купюру.

– Вот, это примерно десять юаней, — просяще протянул я бумажку.

– Да? Никогда такой не видела. Ладно, если наберутся туристы — езжай. Мне не жалко.

Как ни странно, туристы набрались.

– Ровно тридцать девять лет назад, как вы все, конечно, знаете, Сопротивление начало победоносную борьбу против инопланетных захватчиков, — женщина с микрофоном монотонно завела долгий, заученный рассказ, сопровождающий экскурсию. — Вы все знаете, как вероломно, без объявления войны, мораиды захватили Землю, подавив в первые минуты вторжения все силы человечества. Но враг просчитался. Под управлением ушедших в глубокое подполье лидеров олигархо-демократической партии было создано непримиримое подполье из молодых патриотов. Сейчас, дорогие минчане и гости столицы, мы приближаемся к сердцу мемориального комплекса.

Сердце комплекса впечатляло. Громадный полусферический саркофаг, сотворенный из монолитного ситалла, накрывал памятник. Мою школу. Оплавленную огнем мораидов.

– Мы находимся у монумента героев сопротивления. Решением Земного правительства это место превращено в святыню человечества. Именно здесь были собраны лучшие из лучших юноши и девушки, готовые положить свою жизнь на алтарь процветания человечества.

…Как-то мы не думали про алтарь, валтузясь подушками по вечерам, читая книжки. Бегая на свидания… Мы жили. Жили так, как могли.

Далее экскурсия пошла пешком. Как сказала дама — согласно традиции, путь скорби героев положено пройти пешком. Да тут идти — десять минут. От моей школы до моего дома. Вот он, дом на Площади имени юбилея древних царей. Да… А тут совсем разошлись. Неведомая сила отрезала от дома все, что ещё было не разрушено. Оставила только живописные руины и приделала к ним грандиозную скульптурную композицию. Я не смог пойти вместе с толпой к этому памятнику. Задержавшись в скверике возле древнего кинотеатра, я выждал, пока они все провалят к черту со своими воспоминаниями…

Зеленый травяной ковер окружал монумент. Героическая композиция. Самое ужасное… Я не ожидал такого… Они похожи…

Очередная табличка:

«Здесь пали смертью храбрых юные борцы за свободу Человечества. Они отдали свои пламенные сердца за нашу планету. Памяти всех борцов Сопротивления посвящается этот монумент».

Потом шли имена и фамилии. Я их знал только по детским прозвищам или по именам… Круглик, Оська, Бэрик, Танька, Груша, Айгист… Я один тогда выжил. Налетевший ветер донес голос давешней экскурсоводши — они были рядом. Дама призывала посмотреть на меч мораидов.