Вот что значат «грязные операции» и их последствия. Из прошлого они упорно проникают в наш сегодняшний день. Отсюда их актуальность. Нам необходимо пересмотреть, обновить, изменить заскорузлые, старые, изношенные за десятки лет системы формы оперативной, следственной, прокурорской, судебной, законодательной деятельности с тем, чтобы в них не могло больше гнездиться порочное, бездушное, беззаконное отношение к человеческой личности. Мы должны стремиться к тому, чтобы весь этот организм власти гарантировал и защищал права личности. Старые формы, хотите вы этого или нет, сохраняют остатки того старого, для нас уже неприемлемого сталинского наследия, хотя далеко не каждое ведомство в этом признается.

Но… вернемся к судьбам людей, ставших прототипами героев. Вскоре после проведенного 25 мая 1944 года «суда» в Рижской тюрьме казнили Иманта Судмалиса и Джемса Банковича. Малдс Скрейя был в день казни в тюремной больнице. Его умертвили в душегубке 27 июля. В своем предсмертном письме родным Имант писал: «…Я оглянулся на пройденный путь и мне не в чем упрекнуть себя — я был человеком и борцом…» 2 августа была расстреляна Вероника Слосман, о чем заключенные узнали по возвращению в тюрьму того нарядного ее пальто, которое ей пошили в отряде. Два месяца, только два месяца удалось Вале продержаться на свободе в Риге и затем семь месяцев протомиться в тюрьме в ожидании смерти! В этот же день, 2 августа, была расстреляна Ольга Грененберг. Будучи заброшенной в первые месяцы войны на абсолютно неподготовленной основе, Ольга пробыла на оккупированной территории немногим более двух лет, причем из двадцати шести месяцев — шестнадцать в тюрьмах и только 10 месяцев на свободе, на родине ее родителей, увидеть которую Ольга мечтала всю свою жизнь. В Рижской центральной тюрьме ее пытали, избивали, ломали, но она молчала и никого не выдала. Истязали ее в тюрьме и Рагозин о Гудловским, которые из особо секретных агентов превратились в заплечных дел мастеров.

Не все выдерживали пытки и смогли противостоять гнусной лжи гестаповцев. По свидетельству очевидцев, подруга Шабаса — Кокарс Тамара — была вызвана на допрос и неделю или две не возвращалась в камеру, а вернувшись спустя две недели рассказала, что немцы ее заверили — если даст правдивые показания о подпольщиках, то получит привилегии вплоть до освобождения. В противном случае — смерть. Она поверила им, пошла на такую сделку, указала на некоторые квартиры патриотов. Ее вновь возвратили в камеру. Она страшно переживала за содеянное, за то, что поверила врагу, сокрушалась, плакала, раскаивалась. Ее расстреляли. Шабас Иван, ее муж, ареста избежал, но умер или погиб сразу после войны в своей деревне Лаудари при очень загадочных обстоятельствах. Мария Ликумс, Эмилия Бриежкалне, Адель Долговская отбывали наказание в лагере, после войны проживали в Риге, Стефания Долговская — погибла.

Канариса арестовали на третий день после покушения на Гитлера 20 июля 1944 года. Этому предшествовали аресты ряда сотрудников абвера, переходы нескольких агентов Канариса к англичанам, обнаружение СД документов, уличающих адмирала в связях с британской разведкой и в негативном отношении к фюреру. В феврале 1944 года абвер был распущен и включен в состав четвертого управления РСХА, которое возглавлял старый конкурент адмирала — Шелленберг. Полгода Канарис дожидался своей участи, находясь на второстепенной должности начальника управления экономической войны. Он надеялся пересидеть здесь финал войны и поражение Германии, но покушение на Гитлера, заговор, в котором принимали участие высшие военные чины — личные друзья адмирала, решил его судьбу…

…Его поместили в лагерь Флоссенбюрг, куда в марте 1945 года приезжал начальник РСХА Кальтенбруннер и о чем-то с ним говорил. 6 апреля в лагерь прибыл штандартенфюрер Хуппенкоттен, преемник Панцингера на посту начальника отдела IV А четвертого управления (гестапо). Он вел дело 3 Канариса до и после его ареста. В течение трех суток Хуппенкоттен жестоко допрашивал адмирала, избивал его, а 9 апреля, за месяц до окончания войны, Канариса повесили как изменника рейха.

Панцингер вернулся в Берлин в мае 1944 года. К этому времени, по оценке Кальтенбруннера и Мюллера, в Остланде, благодаря успешной деятельности оберфюрера в движении Сопротивления, наступило затишье. Панцингера назначили начальником пятого управления (криминальной полиции) и несколько позже он стал одновременно заместителем Кальтенбруннера. Пробыв в советском плену десять лет, Панцингер в 1955 году вернулся в Западную Германию, где стал служить в находящейся под контролем американцев разведывательной организации генерала Гелена, который во время войны возглавлял военный разведывательный орган — отдел Иностранные армии Востока в верховном командовании сухопутной армии. После официального образованию БНД во главе с Геленом, Панцингер, равно как и некоторые другие бывшие одиозные гестаповские фигуры, был вынужден уйти из БНД. Однако он продолжал оказывать услуги Гелену в частном порядке. В конечном итоге над головой Панцингера стали сгущаться тучи: в прокуратуре ФРГ появились документы о причастности этого гестаповца к преступлениям по отношению к участникам движения Сопротивления и к убийствам евреев. Началось следствие, Панцингера арестовали, однако в тюрьме он покончил с собой. Произошло это в 1960 или 1961 году. Так закончились карьеры двух «слонов», представителей конкурирующих ведомств, которые сообща плели заговоры против Сопротивления.

Следы Тейдеманиса и Пуриньша затерялись где-то на Западе. Эрис перебрался в Турцию. Гудловский во время одной из пьянок застрелил своего дружка Чувикова.

…Новый шеф долго думал, что же делать с Шелестом. Конрад раз пять прочитал ему вслух все основные материалы. Шеф внимательно слушал и, был не рад тому, что установили в поисках истины Конрад с товарищами. Его устраивал уже устоявшийся ореол героизма вокруг Вали, Ольги, Иманта. Открывшаяся роль Шелеста взбудоражила его: она как бы бросала тень на деятельность его современников по тому уже далекому прошлому.

«Что изменится, если мы отнесемся к Шелесту сурово? Героев уже не вернуть. Статья из кодекса за такие дела выброшена», — думал новый шеф. Вслух он сказал:

— Следствие проводить не будем. О бесспорных, доказанных фактах его предательской деятельности, об обмане им партии сообщим в ЦК.

Шелеста из партии исключили. Возможно, кто-то скажет, что вот, мол, бегали, работали, а эффектной концовки не получилось. Согласен! Не получилось. Но повесть — документальна. Так все происходило в реальной жизни.

И еще одно замечание перед тем, как поставить финальную точку. Надеюсь, читатель понял, что книга правдива. Но все ли правда, о чем написано, а если присутствует вымысел, то много ли его? Основные события повести базируются на документах, архивных материалах и других исторических источниках.