— Ну ладно. В общем, самое такое выдающееся — это то, что в секторе Ядра мы натолкнулись на одну штуку, о которой раньше никто не слышал. И даже не представлял, что она может существовать. Правда, это мы о ней не слышали. На самом деле, образование это было один раз до этого сфотографировано. Но в банках памяти СЕКЪЯРДА столько всяких чудес, что они даже не пытаются инструктировать поисковиков обо всем, В общем, когда мы вернулись в СЕКЪЯРД и показали, что мы нашли, к этой штуке приклеилось название «Тадж». На Земле есть такой Тадж Махал. Что-то очень большое и великое, с окружающей его аурой тайны. Название превратилось в официальное кодовое. Не знаю, как называют его сейчас.

— Что вы подумали, когда впервые увидели Тадж?

Взгляд Элли, ушедший куда-то в сторону, вернулся обратно к Ломбоку.

— Сначала это было укрытие, конечно. Надежда. Вы должны помнить, что наш корабль подвергся атаке. И нападение длилось почти без перерыва двадцать часов. И берсеркер был куда сильнее нас. И никто, кроме Маркуса, и не смог бы… Во всяком случае, в тот момент, когда мы увидели Тадж, я была на грани психологического срыва. Теперь я это осознаю. Когда мы вернулись на СЕКЪЯРД, меня на некоторое время положили в госпиталь. Вы это должны знать.

Он знал. Он улыбнулся, с сочувствием показывая, что готов слушать дальше.

Элли посмотрела на свою курительную палочку и отложила ее в сторону.

— Я сказала, что все случайное обязательно случается со мной. Так вот, в том полете случалось много случайных вещей. Очень любопытных вещей.

— А именно?

— Я не уверена, что сейчас смогу припомнить все. Прежде, чем на нас набросился берсеркер, мы обнаружили в свободном пространстве органические молекулы, аминные соединения. Которые раньше никогда не наблюдались за пределами атмосферы. Самая разнообразная органика, и в небытии.

— Извините, но я до сих пор не знаю, какова была первоначальная цель полета.

— Общий сбор данных. Не искать же нам было встречи с берсеркером — в нашем крохотном пара-корабле? — Молодая женщина замолчала, словно погрузившись в глубины своих, скрытых воспоминаний.

— Вы рассказывали об обнаруженной в пространстве органике…

— Да, правильно. Мы были весьма удивлены. В том секторе, у Ядра, довольно мало планет.

— СЕКЪЯРД. СЕКТОР ЯДРА. Я довольно мало знаю о нем. Но рассказывайте…

— Там очень высокая средняя плотность звездного вещества — более тридцати на кубический парсек. Мощный слой вещества туманности. Сложная навигация. Лабиринт туннелей, бутылочных горлышек. Кораблю легко попасть в ловушку. И многие попадались. Вот почему послали туда Франка.

— И вас.

— Да, я была довольно сильным пилотом. Мы столкнулись с нефтяными скоплениями. Вы поверите? И такой плотности, что местами возможно было бы устроить факелы! Если бы там имелся свободный кислород, то можно было бы зажечь «свечу» на биллион километров — вдоль всей средней линии зоны компрессии.

Снова пауза. У Ломбока создалось впечатление, что когда она начинала говорить, то имела в виду какую-то цель, но сейчас начала отклоняться в сторону. Несомненно, ей все это уже было безразлично. Он подсказал:

— Во время этого полета вы забеременели.

— Да. Я не знала, что вам и это известно… Я, естественно, принимала таблетки-контрацептики. Если бы я хотела ребенка, то следовало бы выбрать время более подходящее. И место тоже.

— Конечно.

— Но по какой-то причине контрацептивы не сработали. Да, в том полете все выстрелы наугад попадали прямо в «яблочко».

Кажется, вести беседу было для Элли тоже весьма безразличным делом. Не желая углубляться в тему о беременности, он спросил:

— Расскажите, как вам удалось уйти от берсеркера.

Сейчас Элли смотрела куда-то мимо Ломбока, словно перед ней был обзорный экран, и когда она снова заговорила, постепенно начало прорастать напряжение. Пальцы, сильные пальцы Элли, принялись теребить полу серой хламиды.

— Он шел прямо за нами… всего в нескольких километрах. Думаю, к тому времени он решил, что может легко нас взять, и хотел взять нас живыми. Когда мы вошли в Тадж, произошло… какое-то столкновение, сотрясение… не спрашивайте, я не смогу вам точно описать, что это было. Франк потерял сознание. Я не все время сохраняла сознание — во всяком случае, во время гипнозондирования на СЕКЬЯРДЕ они не нашли в моей памяти провалов.

— И что вы видели, чувствовали, переживали, когда были там? — Элли молчала и поэтому Ломбок добавил: — Как долго продолжалось это… погружение?

Элли бросила на него почти что жалостливый взгляд.

— Как долго это продолжалось? В отсеке Франка часы корабля зарегистрировали почти четыре часа погружения, как вы это называете. Часы в моем отсеке отсчитали одиннадцать лет.

Ломбок был знаком с этими цифрами. Он кашлянул и спросил хрипло:

— Это явно не какой-то релятивистский эффект.

— Явно. — Она коротко улыбнулась. — Иначе я бы вернулась на Базу со взрослым сыном.

— Значит, какое-то странное поле оказало воздействие на хронометры Это были стандартные часы на изотопе цезия?

— Да. Цезий-133. Следовательно, атомы цезия-133 изменили свое энергетическое состояние в наших отсеках с совершенно разной скоростью. Если бы вы были ученым, вы сейчас выглядели бы еще более озадаченным.

— Честное слово, я очень удивлен. И какое это могло оказать влияние на вашу беременность? Дальнейшее развитие плода было нормальным?

— Не знаю, честное слово. Об этом заботились другие люди. Делали это гораздо лучше, чем я. Плод был удален на Алпайне, место нашей первой остановки. Знаете, я впервые с тех пор говорю об этом. Это был приличного вида адаптационный центр и очень как помнится хорошо оборудованный… Думаю, сейчас где-то на Алпайне бегает одиннадцатилетний гражданин. И не подозревает, что происхождение его — или ее — очень и очень странно… — Лицо Элли стало мягче, но она так и не улыбнулась.

Ломбок откинулся на спинку стула с наслаждением потянулся, подняв руки. Он посмотрел вверх, потом по сторонам. Потолок тонул в полумраке древних арок.

— А кто это Последний Спаситель, если вас не шокирует мое невежество?

— Не шокирует. Мы узнаем, когда ОНО придет.

— ОНО?

— Говоря это, мы заставляем людей подозревать в нас тех, кто поклоняется берсеркерам. Абсолютно неверно. Спаситель будет, есть совершенно за пределами всякой классификации жизни и не-жизни.

— Всемогущ? Идентифицируется с Создателем?

— Не вижу смысла в ваших вопросах.

Ломбок жизнерадостно переключился на другую тему.

— Вы собирались рассказать мне еще что-то относительно вашего полета к Таджу.

— Да. — Элли заметила, что пальцы ее теребят полу серой одежды и заставила их успокоиться. — Описания бесполезны, как мне кажется. Я пыталась делать запись, снимки. Но когда мы вернулись обратно, ничего полезного из них извлечь не удалось.

— Я знаю. Если бы не два предмета, которые вы привезли с собой, вам просто могли бы не поверить.

В глазах ее вспыхнул веселый огонек.

— Я не хотела бы касаться этой темы. Вопросы безопасности, вы понимаете?

— Я думал, что это для вас роли не играет.

— Но должно играть для вас, тем не менее. Теперь я в самом деле вижу, что вы работаете в Департаменте Обороны. Скажите, посылались ли новые экспедиции к Таджу? Наверняка, я так думаю. Ведь прошло столько времени. Хотелось бы знать, что они там нашли.

И мне хотелось бы, подумал Ломбок кисло. Из двух посланных экспедиций пока ни одна не вернулась. Это еще не означало, конечно, что сними случилось непоправимое. Но еще один стандартный год, и…

— Я занимаюсь делами, далекими от отдела разведки, — сказал он.

Элли снова смотрела куда-то за спину Ломбока.

— Хотите узнать, как это было. Хорошо, я вам расскажу. В определенный момент стало казаться, будто корабль вывернуло наизнанку, и к тому же сжало до размеров большого надувного мяча, вроде тех, какими на пляжах играют. Сферическая форма сохранилась, но размерами корабль был не больше метров двух. И я сидела на это штуке верхом — вроде, как в старинном седле для дам. Мое тело… я была не в состоянии определить, где находилась — внутри или снаружи. Но я уверена, что все это мне не приснилось, нет. Голова моя была гигантских размеров и торчала наружу, совершенно незащищенная.