— А? — Ник понял намёк. — Ох, прошу прощения. Я просто… ну вы понимаете, эксперимент… я просто увлёкся. Да, я забрал ответ из лаборатории.

— И?

Ник окинул рассеянным взглядом помещение, барабаня пальцами по планшету. В пределах слышимости от них, у одной из выстроенных в длинный ряд клеток, студенткастаршекурсница наблюдала за реакцией капуцина на своё отражение в зеркале.

— Гм… это Кэрол, — прошептал Ник. — Она проводит анализ перцептивных способностей — ну вы знаете, процесс обработки нетипичных данных, поступаемых через органы восприятия.

— И что? — прошептал Кэп.

— Она вас знает?

Кэп украдкой взглянул на девушку ещё раз.

— Не думаю.

— Гм… всё равно, давайте выйдем.

Они повернулись, неторопливо вышли из лаборатории приматов 1, прошли по коридору и заглянули в лабораторию приматов 2, находящуюся через дверь. Она ничем не отличалась от предыдущей: длинное, чистое, хорошо освещённое помещение, со стоящими вдоль стен рядами клеток. Здесь содержались макаки-резусы: одни играли, другие спали, третьи просто таращились сквозь прутья решётки. Человеческих существ в данный момент здесь не наблюдалось, и потому Ник вошёл, а Кэп последовал за ним.

Когда дверь за ними со щелчком захлопнулась, Ник вынул из кармана CD-диск и протянул Кэпу.

— Общее заключение таково: результаты анализа не позволяют сделать окончательного вывода.

Кэп поморщился.

— Они поторопились.

— Нет, нет. Думаю, лаборатория провела анализ должным образом, но образцы были испорчены.

— Ох, брось! Я же притащил целую кучу образцов волос. Там наверняка ДНК представлена в изобилии, не говоря уже о расширительном анализе.

— Послушайте, я занимаюсь моделями поведения. Я всего лишь повторяю то, что они мне сказали.

— Ладно, я могу получить образцы обратно?

— Они их выкинули. — Кэп недоверчиво уставился на него. — Перестаньте, доктор Капелла, они же всегда так делают!

— Я же сказал, что хочу забрать оставшиеся образцы. Ты вообще когда-нибудь слушаешь, что тебе говорят? Нет, не слушаешь. Вот почему я едва не завалил тебя на экзамене.

— Послушайте, у меня тогда были проблемы с Марибет. Вы же помните.

— Так вот, значит, какая у тебя проблема сейчас? Твоя личная жизнь?

Ник просветлел при одной мысли о своей личной жизни.

— О, нет, сейчас всё отлично. Это Сузи Бартон, помните её? Она…

— Ты сказал им, что образцы от меня?

Нику пришлось вернуться к действительности.

— Ну, да…

— Ник!

— Они спросили меня. Что я должен был сделать? Соврать?

Это немного остудило негодование Кэпа.

— Нет. Нет, не начинай лгать. Здесь лжи и без того достаточно.

Лицо Ника приняло умоляющее выражение, какое Кэп обычно видел перед экзаменами в середине семестра.

— Послушайте, доктор Капелла, это были экскременты примата. Без вопросов. Уж я-то знаю. Я получил степень бакалавра, вычищая обезьяньи клетки. Я хорошо разбираюсь в своих экскрементах.

— Это выдающаяся способность, Ник.

— Я горжусь ею.

Кэп смягчился и похлопал Ника по руке.

— Я твой должник.

— Вы много сделали для меня, док. Без вас я бы не попал в аспирантуру. Кстати: испражнения были диарейными. Вы заметили?

— Да.

— Ваша обезьяна была чем-то раздражена?

— У неё довольно вспыльчивый характер.

— Над чем вы сейчас работаете? Кэп потрепал Ника по плечу.

— Мне нужно, чтобы ты помог мне выяснить это. — Он повернулся, собираясь уходить.

— Вы следите за Буркхардом?

Кэп остановился и повернулся к нему.

— А что, надо?

— Ну, кто-то же должен сделать что-то. Мне бы не хотелось остаться без работы, когда он… — Ник небрежно пожал плечами. — Ладно, не важно.

— Что не важно?

Ник отступил назад, с сожалением тряся головой.

— Да ничего. Правда. Я имею в виду, при всём своём уважении к вам, сэр, если вы снова собираетесь погнать волну, мне бы не хотелось, чтобы она меня накрыла. У меня здесь отличная работа.

Кэп приоткрыл дверь и выглянул, чтобы удостовериться, что никто из бывших коллег не увидит его.

— Ну. Я тоже не хочу лгать, и ты заслуживаешь право знать, что кое-какие волнения предвидятся.

— Мистер Арнольд пользовался уважением в городе и, конечно же, не имел врагов. У меня нет причин подозревать.

Здесь что-то нечистое, но разумеется, мне приходится проявлять любознательность. — Мильтон Тайдуотер был симпатичным пожилым человеком с вкрадчивым голосом и самыми задушевными манерами, просто созданным для своей профессии. Будучи человеком пунктуальным и методичным, он надел зелёный фартук и хирургические перчатки, прежде чем выдвинуть ящик холодильной камеры.

Первое, что увидели Рид и Синг, оказались ступни мистера Арнольда, торчавшие из-под белой простыни на хирургическом столе на колёсиках.

— О Боже, прошу прощения, мистер Арнольд. — Мистер Тайдуотер поправил простыню и обратился к Риду. — Вы не возьмётесь за ту сторону?

Рид помог Тайдуотеру перекатить стол в рабочую комнату.

— Миссис Капелла, вы можете воспользоваться фартуком и перчатками миссис Тайдуотер, они вон там.

Синг сняла с крючка на стене зелёный фартук и надела, а на полке над рабочим столом нашла коробку хирургических перчаток первого размера, стоящую ровно в дюйме от коробки перчаток второго размера и строго параллельно последней.

Тайдуотер осторожно отвернул простыню, складка за складкой, открывая останки мистера Арнольда.

— Как вы понимаете, я уже начал восстановительные работы, так что вам придётся довольствоваться этим. Просто представьте, как он выглядел сразу после несчастного случая.

Риду не пришлось сильно напрягать воображение. Хорошо, что парня оденут в костюм с галстуком.

— Как это произошло?

— Штабель брёвен рассыпался прямо на него. Рабочим потребовалось несколько часов, чтобы разобрать завал. Разумеется, к тому времени он уже давно был мёртв.

Синг негромко заговорила, внимательно осматривая тело.

— Колотые и рваные раны по всему телу спереди. Кусочки коры и сосновые иголки под кожей. — Она взяла левую руку трупа и осторожно приподняла. В верхней части рука изогнулась, точно резиновая. — Перелом плечевой кости.

— Вы найдёте много переломов, — сказал Тайдуотер. Синг повернула руку, чтобы получше рассмотреть несколько точечных колотых ран.

— Как по-вашему, чем нанесены эти повреждения?

— Острые камни на земле? Возможно, сучки на брёвнах.

— У-гу. Кровотечение наблюдалось?

— О да. Конечно.

— А как насчёт других повреждений, вот этих рваных ран от брёвен? Здесь кровотечение наблюдалось, прежде чем вы их промыли?

Тайдуотер удивился собственному ответу.

— Гм… теперь, когда вы спросили… нет, не думаю. Здесь кровь была по большей части свернувшейся.

Синг присмотрелась к вмятине на левой стороне груди.

— Я не вижу синяков.

— Да, это несколько странно.

— А что насчёт кровоподтёков на груди и животе?

— М-м-м?

— Судя по характеру повреждений, он лежал навзничь, когда на него посыпались брёвна. Так обстояло дело?

Тайдуотер переступил с ноги на ногу.

— Гм… полагаю, он лежал навзничь, да. Синг схватила фотоаппарат.

— Ничего, если мы…

— О, конечно, — сказал Тайдуотер.

Она отдала фотоаппарат Риду, и он принялся снимать, следуя за Синг, которая в ходе осмотра тела медленно двигалась вокруг стола. В первую очередь он сфотографировал колотые раны на левой руке.

Синг надавила обеими ладонями на грудную клетку, и она легко поддалась.

— Грудная клетка проломлена. — Синг надавила на таз и болезненно сморщилась. — Подвздошная кость подвижна. Таз раздроблен!

Тайдуотер помотал головой.

— О, вы не видите и половины того, что было. Мне потребовался не один час, чтобы привести тело в порядок, и трупное окоченение, безусловно, не помогало делу. Многое скроется под костюмом, разумеется. Но вот шея — она меня несколько озадачила, особенно синяки на ней. Что вы скажете?