— Ты почему сидишь? — закричал на неё эскид, не в силах сдерживать более себя. — Осталось всего тридцать этажей!

— Я больше не могу бежать, дессе. Спасите моих братиков, а я как-нибудь… — девочка зарылась в широких рукавах материнской кофты и сделала вид, что спит.

Аяс стоял как вкопанный. Он совершенно не ожидал такого поворота событий.

— Ах, вот ты как! Ну нет! И не надейся! — рассерженно скрипнул он зубами и, совершенно не церемонясь, взвалил её на плечо.

Девочка брыкалась, пытаясь сползти, но Аяс держал крепко.

— Пустите, дессе! Вы погибните со мной!

— Только если не прекратишь дергаться! — отрезал он.

Искрились оборванные проводки, пахло газом, со стен сыпалась штукатурка. Успеть бы… только бы успеть… крыша… как же далеко еще… только бы успеть на крышу… Внезапно раздался оглушающий хлопок, словно рядом лопнул громадный мыльный пузырь, пространство искривилось, и в последнем рывке суворовец выскочил на крышу.

Наверху их уже ждал венвайдер Службы Спасения. Аяс мысленно перекрестился. Увидев появившегося парня с обоими детьми, Кита облегченно вздохнула и протянула руки, принимая младенца и передавая его патрульному офицеру. Следующей вскарабкалась внутрь перепуганная заплаканная девочка.

— Я же говорила, что мы успеем, — улыбнулась она, протягивая эскиду руку. Высотка последний раз дрогнула и рухнула. Крыша раскололась. Пальцы Аяса коснулись её ладони, и он понял, что проваливается. Он видел удаляющийся венвайдер, видел огромные от ужаса глаза Киты, видел её протянутую руку, слышал дикий крик спасенной девочки и знал — это конец…Прочная паутинка липвера обхватила его за пояс и рванула к верху. Кита крепко схватила его за куртку и втащила внутрь. Они сидели молча, не в силах произнести не слова. Он лишь коснулся её волос. Случайно… рукой. И в следующее мгновение понял, что целует её, целует девушку Райтора…

— Как ты мог, — прошептала она, едва оторвавшись от его губ. Аяса будто нож по сердцу полоснул: как же он мог! — Никогда! Слышишь? Никогда больше так не делай!

— Прости, — едва слышно произнес он, — я… я…

— Ты не понимаешь! Не смей больше умирать! — девушка раскрыла аптечку и, аккуратно стянув края рассеченной брови, уверенно наложила ранозаживитель. — Ты мой! До последней вздоха! Никто и ничто не имеет права отнять тебя у меня: ни человек, ни стихия! — её поцелуй был нежным и хозяйским одновременно.

Аясу пришло в голову, что Кита даже не представляет, какой собственницей она выглядит сейчас, когда освобождает его от нити липвера.

— Кита, — позвал он, но в этот момент к ним подошел седой офицер патруля.

— Девушку и детей оставим на трансвейте, ты же нам нужен. В районе Ситта много раненых.

— Я только с ним! — жестким тоном отчеканила Кита. Патруль бросил на неё суровый взгляд, но решил не возражать:

— Будьте готовы немедленно. Нам предстоит не один ещё вылет.

Феста с трудом переставляла ноги. Земля под ногами представляла густую кашу грязи. Небольшие склоны и обрывы то и дело оседали и обваливались. В десяти шагах справа хлюпал набравшими воды сапогами Даро. Где-то за стеной дождя двигался вперёд Гуа. Феста грязными руками убрала с лица налипшие мокрые волосы.

— Мы уже час здесь ищем, — прокричала она эскидам, стараясь перекрыть шум дождя, — их нет.

— Мать сказала: они точно в лесу. О! — громко ухнув, Даро осел, по колено погрузившись в густую жижу. Первой мыслью было срочно позвать Фесту, однако этот вариант отпал сразу: девушка измотана и без того, чтобы тащить из топи здорового парня. К тому же и засел не глубоко… Даро быстро и осторожно нащупал более — менее твёрдую опору и подтянулся. Грязь смачно чавкнула и отпустила. Спереди раздался оглушительный призывный свист брата. Надо было спешить.

Гуа сидел на корточках перед поваленной оползнем древней ардрой. Пустые желудки подошедших свело в конвульсивных судорогах: под деревом лежали придавленные молодожены.

— Может, поможешь? — нетерпеливо потребовал синеволосый эскид. — Он накрыл её собой. Теперь из-за него нет никакой возможности списать её данные на карточку.

Феста тяжело дышала. Усталость, грязь, мокрая до отвратительного одежда, с вечера пустой желудок — всё отошло на второй план. Она бросилась к проклятому дереву, не желая мириться с такими потерями. Она ненавидела! Ненавидела этот материк с его сезонами дождей, ненавидела ардры с их слабой корневой системой, но больше всего она ненавидела дурацкий обычай обязательно новобрачным идти в эту рощу.

— Им уже не поможешь. Феста! — Даро попытался обнять её, но девушка вырвалась.

— Слышишь? — она вцепилась в его куртку.

— Да, — согласился Гуа, к чему-то прислушиваясь. — Надо уходить. Будет ещё оползень.

Феста даже не обернулась в его сторону:

— Под ветвями есть кто-то живой!

Эскид тревожно оглянулся, внимательно вслушиваясь в шум ливня:

— Это какое-то животное. Скорее драхен. Нам пора уходить! С холмов идет сель! — он поспешно убрал в нагрудной карман карточки с данными и, хлопнув Даро по плечу, позвал эскидов за собой.

— Мы его здесь бросим? — Феста пятилась обратно к дереву. — Он же живой! Мы не имеем права! Он же живой!

— Ты спятила? — возмущению синеволосого эскида не было предела. — Это всего лишь драхен! Ты хочешь, чтобы из-за него мы все сдохли?

— Тебя никто не держит!

— Ах, вашу мать! — зарычал Даро, сдирая на ходу с себя объёмную тяжелую куртку и исчезая среди густых ветвей.

Его не было всего несколько секунд, но они показались эскидам вечностью. Огромная грязевая лавина стремительно и неумолимо двигалась на них. Наконец, Даро вынырнул из листвы-хвои. В одной руке он держал крошечного пятнистого щенка драхена.

— Держи! — эскид всучил ей сопящий перепуганный комочек и наклонился за курткой.

— Уходим! — что было сил заорал Гуа, толкая ребят перед собой.

Они бежали, не разбирая дороги, без направления. Они хотели только одного: Успеть! Эскиды даже не поняли, как оказались на единственной во всей округе скале. Даро пришел в себя только когда втащил за шиворот на вершину Фесту. Мимо несся ревущий чавкающий поток, ломая деревья, погребая под собой травы, кустарники, не успевших удрать зверей…

Не переставая, лил дождь. Ребята безуспешно пытались связаться с патрулями, однако единственно уцелевшая рация не желала работать. Рядом с отсутствующим видом сидела Феста, а маленький дрожащий от сырости и страха комочек жалобно тыкал мокрым холодным носом в её грязные уставшие ладони.

Райтор мастерски спикировал над почти затонувшими домами, давая Лину и Кэрл возможность забрать выживших. От летнего домика его дядьки — старика Синэлло, не осталось ничего. Спасатели заверили, что разгребают завалы и делают все возможное для его поиска, когда вручали эскиду приказ о проведении спасательных операций в столице. Райтору оставалось лишь верить им и уповать на чудо…

— Как у нас дела? — громко спросил он по рации, не отрывая пристального взгляда от затопленных улиц А?крака. Это было странно. Они вновь с приятелем Шиэла в одной команде. Не то, чтобы его это раздражало, к тому у парня весьма кстати обнаружились врачебные навыки. И всё же… Впервые, он почувствовал конкурента. Эшора и Шиэл не в счет — они друзья. А этот… Кто он вообще такой?! Откуда пришел? Даже Гуа, который в принципе никого кроме Дроена и Даро не признает, ходил за ним как привязанный!

— Много ушибов, ссадин, легкие переломы, но в основном переохлаждения и шок. Однако тянуть всё равно дольше нельзя, их необходимо доставить к профессиональным врачам, — раздался в наушнике спокойный голос.

— Хорошо. Иду к трансвейту. Всё одно надо заправиться. — Райтор развернул венвайдер. Большей частью Лиалин сообщал только о болевых шоках и испугах, а ведь им достался самый разрушенный район города! К тому же Райтор мог поклясться, что, по крайней мере, одного пострадавшего вытащили с пробитым черепом и открытыми переломами руки и голени, но даже у него в итоге обнаружились лишь синяки от ушибов. Эскид уже собрался подозвать чужака к себе, когда в наушниках раздался позывной.