— Да, господин, — улыбнулась Флоренс в ответ.

— Твой господин, должно быть, высоко тебя ценит.

— Я всего лишь рабыня, — с улыбкой промолвила она, опустив голову.

— А кто твой хозяин?

— Майлз из Вонда.

— Вообще-то я так и думал.

— Он купил меня на тайных торгах, состоявшихся в лагере работорговца Теналиона.

— И сколько он за тебя дал?

— Сто золотых монет, — ответила Флоренс, расцветая горделивой улыбкой.

— Тщеславная сучка! — рассмеялся я.

— Верно, — улыбнулась она.

— Здорово! — сказал я. — Самому-то мне, когда я продал тебя Теналиону, досталось всего десять серебряных монет.

— Мой господин дал за меня гораздо больше того, что я стою на самом деле.

— Майлз из Вонда наверняка думает иначе.

— Нет, — улыбнулась Флоренс.

— Ты счастлива?

Она подняла сияющие глаза.

— О да, господин! Я счастлива!

— Прекрасно, — сказал я.

— Он раздел меня, выпорол и быстро дал мне понять, что я являюсь его собственностью.

— Я очень рад за тебя.

— Когда я была свободной, мне не приходилось и мечтать о таком мужчине. Я и представить себе не могла, что, когда он сорвет с меня одежду и бросит к своим ногам, я стану умолять его надеть на меня ошейник.

— Будь ты свободной, он не мог бы обойтись с тобой таким образом.

— Это верно, — согласилась Флоренс. — Будь я свободной, он не мог бы относиться ко мне и обращаться со мной, как ему угодно. Не мог бы насиловать меня, как подобает самцу. Но когда меня сделали рабыней и обучили повиновению, я поняла, чего желаю от жизни.

— Я рад, что ты так счастлива, — сказал я.

— Но он строг со мной, — заметила она. — Я должна слушаться его во всем.

— Само собой.

— Единственное, чего я боюсь, так это надоесть ему. Тогда он не задумываясь продаст меня. Я угождаю ему изо всех сил.

— Надо полагать, чтобы избежать порки? — усмехнулся я.

— Я люблю его! — возразила Флоренс. — Люблю Майлза из Вонда.

— Любовью свободной спутницы? — осведомился я.

— Нет, — ответила она, — безнадежной и всепоглощающей любовью рабыни к своему господину.

— Ему повезло.

— Я всецело принадлежу ему, — сказала со смущенной улыбкой дивная, лучащаяся счастьем красавица с каштановыми волосами, и я снова подумал о том, как чудесно может преобразить женщину рабство.

— Как тебя зовут теперь? — спросил я.

— Флоренс, — ответила она.

— Он оставил тебе старое имя уже в качестве клички?

— Разве оно мне не подходит?

— Еще как подходит.

— Да, — рассмеялась Флоренс с восторгом, — оно полностью подошло. Я была рабыней и раньше, когда являлась свободной. Даже тогда я в глубине души чувствовала это. Таким образом, мое прежнее имя полностью отражает мою суть и соответствует нынешнему положению.

— Это нравится тебе, верно? — спросил я.

— Да, господин, — подтвердила она, сияя от счастья. — Это мне очень нравится.

— Ну а как дела у твоего хозяина, у Майлза из Вонда? — спросил я.

Ее глаза затуманились.

— Увы, у него серьезные неприятности. Солдаты Ара во время похода на юг останавливались на постой в его поместьях, и он, раздосадованный этим, как-то раз плохо отозвался об Аре и арских войсках. Это кончилось плохо: они разграбили и сожгли его усадьбу.

— Что он делает в Виктории? — спросил я.

— Остановился по пути на запад, в Турмус, где у него есть друзья. Хозяин хочет договориться о займе на восстановление своих имений.

— Сейчас опасно путешествовать по реке. Пираты осмелели и стали очень активны. Большой ли с ним эскорт? — осведомился я, ибо с точки зрения безопасности это имело едва ли не решающее значение.

— Только я да Крондар, гладиатор.

— Всего двое? — удивился я.

— Да, — ответила Флоренс. — Остальных рабов хозяину пришлось распродать, чтобы набрать денег на дорогу.

— Но тебя он не продал, — заметил я.

— Да, господин не пожелал со мной расстаться, — с улыбкой ответила женщина, звякнув цепями.

— И с Крондаром тоже.

— Хозяин ценит Крондара, к тому же гладиатор может сослужить в пути хорошую службу.

— Верно, — согласился я, поскольку хорошо помнил Крондара. В бытность мою гладиатором мне довелось с ним драться. Крондар был ветераном бойцовых арен Ара. Он дрался как голыми руками, так и с шипастым кастетом или боевыми рукавицами. Лицо и тело этого кряжистого богатыря покрывали шрамы, отметины кровавых схваток.

— Вам не стоит покидать Викторию, пока на запад не отправится караван из нескольких кораблей, — посоветовал я.

— Боюсь, мой господин нетерпелив, — отозвалась Флоренс.

— Ну что ж, — сказал я, поднимаясь. — Рад был повидаться с тобой… рабыня.

— Господин, — окликнула меня Флоренс, когда я уже повернулся, чтобы уйти.

— Ну?

— Спасибо тебе за то, что в свое время ты продал меня в рабство. Именно ты первый открыл во мне женское начало и внушил мне, что мое предназначение в служении мужчинам. Если б не ты, мне, возможно, так и не посчастливилось бы стать рабыней моего возлюбленного хозяина.

Я пожал плечами и улыбнулся.

— Желаю тебе всех благ, рабыня.

— И я желаю тебе всего хорошего, господин.

Выйдя из таверны и оглядевшись, я увидел коренастого, мускулистого мужчину, присевшего у стены таверны возле нескольких тюков и свертков.

Ухмыльнувшись, я направился к нему, но он, заметив это, предостерегающе зарычал и угрожающе поднял руки.

— Крондар! — воскликнул я.

Старый боец сморщил пологий лоб и окинул меня недоумевающим взглядом. На его шее поблескивал массивный металлический ошейник.

— Господин меня знает?

— Не называй меня господином. Меня зовут Джейсон. Теперь я свободный человек, но мы бились друг против друга близ Вонда.

— Свободный? — переспросил детина и опустился на колени.

Я поднял его на ноги.

— Ты что, меня не помнишь? Я Джейсон. Мы с тобой дрались.

Прищурившись, Крондар присмотрелся ко мне, а потом хмыкнул:

— Это был славный бой.

Мы обнялись в лунном свете, ибо нас, вне зависимости от нынешнего положения, сближало братство схватки и крови.

— Рад тебя видеть, Крондар, — сказал я.

— Приятно с тобой встретиться, Джейсон.

Неожиданно я услышал звон извлекаемой из ножен стали и резко обернулся.

Майлз из Вонда грозно взирал на меня с обнаженным мечом в руке. Позади него робко жалась прелестная в своей короткой серой тунике рабыня Флоренс.

Отпрянув от Крондара, я попятился. Майлз из Бонда с мечом наготове сделал шаг вперед.

— Эй, малый, по-моему, ты цеплялся в таверне к моей рабыне!

— Я просто поговорил с нею.

— Нечего отговариваться, доставай свой клинок.

— Майлз, ты меня не узнаешь?

— Ты Джейсон. Раньше ты был гладиатором.

— Верно, — подтвердил я.

— Доставай меч!

— Господин! — умоляющим тоном заговорила Флоренс, — он не умышлял ничего дурного. Не гневайся, господин!

— Молчи, рабыня! — отрезал он.

— Повинуюсь, господин, — ответила она с несчастным видом.

Вокруг нас между тем уже начали собираться зеваки.

— Ты что, собираешься умереть, так и не обнажив меча? — спросил Майлз.

— Пожалуйста, не надо, господин! — зарыдала Флоренс, упав на колени перед ним и хватаясь за его ноги. Он отшвырнул ее в сторону пинком, и Флоренс с плачем распласталась на камнях. Девушка совершила тяжкий проступок: заговорила без разрешения господина и даже попыталась вмешаться в мужские дела. Не приходилось сомневаться в том, что сегодня вечером ее ожидала порка.

— Обнажи свой меч, — снова потребовал Майлз из Вонда.

Народу вокруг нас собралось еще больше, и некоторым задиристый тон Майлза не понравился. Руки нескольких прохожих лежали на рукоятях мечей, и я с запоздалой благодарностью сообразил, что они на моей стороне. Не обратив поначалу внимания на слова Пегги о том, что в Виктории меня уважают, теперь я имел возможность убедиться в ее правоте. Люди знали меня по работе в порту, многие слышали, как я прогнал из Виктории вора Грага Быстроногого, да и то, что я не побоялся зайти в таверну Хиброна, чтобы попытаться выручить мисс Хендерсон, при всей неудачности этой попытки свидетельствовало в их глазах в мою пользу. Возможно, кто-то знал о и том, что, когда пираты злодействовали в порту, меня лишь силой удержали от открытого выражения возмущения, а с иными из них мне просто доводилось выпивать или бок о бок работать на причалах.