Он неотрывно смотрел на ее послание. Валентина молча сказала: «Ко мне у него таких чувств нет». Джулия выжидала. Ему подумалось, что рядом, вполне возможно, стоит Элспет. Кошечка вспрыгнула на диван и устроилась на подлокотнике. Сложив лапки под грудью, она следила за людьми, явно не задумываясь о призраках.
Наконец Роберт решился:
— Элспет?
Всех троих по очереди обдало каким-то мимолетным глубинным холодом.
— Можешь нам что-нибудь написать? — спросил Роберт.
Близняшки поднялись с дивана. Все взгляды устремились на крышку рояля.
То, что произошло дальше, напоминало замедленные кадры рисованного фильма. Пыль сама по себе расступалась; невидимая рука выводила буквы: ДА.
Элспет видела, что Роберт силится примирить прошлое с настоящим, что он взволнован и охвачен тревогой. Валентина не сводила с него глаз; Джулия не сводила глаз с Валентины. Вот оно как, подумала Элспет. Всем нам тяжело. Она начала слоняться по комнате и двигать вещи. Закачались двери, дрогнули гардины. Роберт даже оторвался от созерцания писем, потому что она несколько раз включила и погасила настольную лампу.
— Иди сюда, родная, — позвал он, и она подлетела к нему, охваченная внезапным счастьем.
Он почувствовал только непонятную близость, холодное дуновение. «Как же я раньше не догадался? Все это время она была здесь, а я ее даже не приветил». Роберт вспомнил бесчисленные посещения ее могилы: он часами просиживал на ступенях фамильного склепа Ноблинов и говорил обо всем, что приходило на ум; потом его мысли обратились к их с Валентиной ночной прогулке, в которой теперь чудилось что-то глупое, едва ли не тошнотворное. «Но ведь я не верил, что она здесь. Не верил?» Он долго качал головой. Потом спохватился и взял себя в руки.
— Расскажи нам, как… С чем это можно сравнить?.. Как ты? — Роберт сказал бы гораздо больше, если бы не присутствие близнецов.
Элспет вытянулась на рояле и стала обдумывать его вопросы. Как я? Ну, как: мертвая. Да, стараюсь не раскисать. Хм… В задумчивости она начертила маленькую завитушку. Роберт помнил, что во время телефонных разговоров она покрывала страницу за страницей точно такими же спиралями. «Значит, ты здесь, и вправду здесь».
Валентина и Джулия, непосвященные, следили за изгибом спирали. «Мы — прямо как овцы, которые видели рождение младенца Христа», — размышляла Джулия. А Валентина хотела понять, часто ли Элспет оказывалась рядом с ними. «Что она про нас вызнала? Понравились мы ей или нет?» Ей стало не по себе. Валентина старалась припомнить, не случалось ли им в разговоре неуважительно отзываться об Элспет. В детстве близняшки нередко пугали друг друга Боженькой, который видит всю правду. Как ни старайся быть хорошей… Она по-прежнему смотрела на Роберта. Но он даже не покосился в ее сторону. Сейчас он ждал только нового послания от Элспет.
Буквы проступали медленно. ОДИНОКО. В ЛОВУШКЕ. РАДА, ЧТО ЗДЕСЬ В. И ДЖ. СКУЧАЮ.
— Можем мы вам как-то помочь? — спросила Джулия.
КНИГИ. ИГРЫ. ВНИМАНИЕ.
— Внимание к вам?
ДА. ГОВОРИТЕ СО МНОЙ, ИГРАЙТЕ.
Элспет заторопилась, буквы стали крупными и неровными. Крышка рояля показалась небезграничной.
В этот миг кошечка прыгнула на рояльные клавиши, а оттуда, после краткой какофонии — на середину крышки; письмена Элспет смахнуло, как метелкой.
— Фу, — воскликнула Валентина, сгребая ее в охапку, — плохая девочка.
Она швырнула кошку на диван. Та, не выдержав грубого обращения, обиженно залезла под рояль.
Пыль осталась только по краям. Элспет начала писать на нотном пюпитре: Р — СЕАНСЫ — ПЛАНШЕТКА?
— Правильно, у викторианцев планшетки были в большом ходу. И бесконтактное письмо; кроме того, в медиума вселялись духи, которые говорили его устами. На самом деле медиумы только делали вид. Это был сплошной обман, Элспет.
ПУСТЬ.
— Хорошо, как скажешь. Попробуем?
ПЛАНШЕТКА?
— Надо приготовить доску. — Он повернулся к близнецам. — У вас найдется большой лист бумаги? Нам потребуется тетрадь, ручка и стакан, который заменит нам планшетку.
Джулия сбегала на кухню и вернулась, неся высокий стакан для сока и шариковую ручку. Валентина принесла тетрадь и несколько листов писчей бумаги, вынутых из принтера. Она соединила их скотчем.
Роберт написал алфавит, расположив буквы в три ряда. В верхних углах разместил слова ДА и НЕТ. Лист бумаги он разложил на кофейном столике, а в центре установил перевернутый вверх дном стакан.
Элспет подумала: Стакан тяжеловат будет. Она попыталась сдвинуть его с места, будто легким подземным толчком, но не переместила ни на дюйм.
Роберт задумался:
— Надо бы найти что-нибудь почти невесомое. Может, крышечку от бутылки?
Джулия еще раз сбегала на кухню и принесла голубой защитный ободок, который утром сорвала с молочной бутылки.
— Лучше быть не может, — сказал Роберт.
Он положил его на место стакана, и ободок запрыгал по бумаге; «Скачет, как водяной клоп: радуется, что из мусорного ведерка вытащили», — фыркнула про себя Джулия. Когда Элспет писала свои послания на крышке рояля, ее нетрудно было представить здесь, в комнате; но когда она начала двигать пластиковый ободок, им стало казаться, будто он сам по себе ожил и пришел в движение. Джулия и Валентина устроились на ковре возле кофейного столика. Роберт сел на диван и склонился над доской. Ободок застыл в ожидании, словно прислушивался. В это время кошечка вылезла из-под рояля и, перебирая задними лапами, изготовилась для прыжка. Уберите эту тварь, подумала Элспет. Как будто услышав ее слова, Валентина встала, отнесла свою питомицу в столовую и закрыла дверь.
Вернувшись на прежнее место, Валентина спросила:
— Что значит «в ловушке»? Вы постоянно находитесь в квартире? — На самом деле она хотела спросить «Вы круглые сутки за нами подглядываете?», но сдержалась.
Разорванное пластиковое колечко двигалось медленно. Никто его не подталкивал; оно целеустремленно находило кратчайший путь по прямой. ДА НЕ МОГУ ВЫЙТИ. Когда ободок останавливался у очередной буквы, Роберт заносил ее в тетрадь. Он пожалел, что не учел знаки препинания.
— А небеса существуют? — спросила Джулия. — Ну, в том смысле, как в церкви рассказывают.
ДАННЫХ ЗА И ПРОТИВ НЕТ БУДУ ЖДАТЬ
— Ничего себе, — сказала Джулия. — Вечно, что ли? У вас что-нибудь меняется?
НАБИРАЮ СИЛЫ
— И так бывает с каждым, кто умирает?
НЕ ЗНАЮ НО Я ТУТ
Элспет хотелось самой спрашивать, а не отвечать.
КАК ЭДИ — успела начертать она, пока Джулия не пристала со следующим вопросом.
Близнецы переглянулись.
— У нее все хорошо, — ответила Валентина. — Только она расстроилась, что вы запретили ей входить к нам в квартиру.
Голубое кольцо наобум закрутилось по бумажному полю. Наконец Элспет передала:
НЕ ГОВОРИТЕ ЭДИ
— Чего именно не говорить? — не понял Роберт.
ЧТО Я ДУХ ОБ ЭТОМ НИКОМУ
— Да нам никто и не поверит, — ответила ей Валентина. — Вы же знаете маму, она подумает, что мы вконец изоврались. Мол, что угодно, лишь бы ей назло.
ДА НАЗЛО ВЫ ЗНАЕТЕ ФРАНЦ ЯЗ
— Знаем, — сказала Джулия.
А ЛАТЫНЬ
— Нет, откуда?
VENI HUC CRAS R UT TECUM EX SOLO COLLOQUAR[89]
Роберт расплылся в улыбке. Джулия возмутилась:
— Так нечестно — что еще за секреты?
А Валентина подумала: «У них вся жизнь — сплошные секреты». Ей стало дурно. Протянув руку, Роберт погладил ее по голове. Она подняла на него недоверчивый взгляд. Джулия и Элспет содрогнулись, и каждая устыдилась своей ревности, но по разным причинам.
От Элспет пришло:
УСТАЛА
— Еще бы, — сказал Роберт.
ДОБРОЙ НОЧИ
— Доброй ночи, родная.
— Доброй ночи, тетя Элспет.
Роберт и близняшки встали. Возникла общая заминка: в присутствии Элспет они не нашлись что сказать. Им всем хотелось куда-нибудь пойти, обменяться впечатлениями: как странно, невероятно, увлекательно, тревожно, а что будет дальше?
