Он видел, как глазами, полными ужаса, Лариса смотрела на Наташу, то и дело теряющую сознание от боли. Андрей тут же все понял. Та кукла с белыми волосами... Лариса решила, что из-за нее произошло несчастье, и исчезла. Но куда? Ей может взбрести в голову что угодно. Куда бежать? Где ее искать?

Проваливаясь в сугробы, Андрей попытался пройти в сторону Царь-горы. Нет, это глупо. По колено в снегу можно брести туда целый месяц. А толку? Взять, что ли, лыжи? Но зачем? Что Ларисе делать у Царь-горы? Он вернулся на базу и поговорил с ребятами, с которыми Лариса провела весь вчерашний день. Тот, с которым она протанцевала всю дискотеку, сказал, что ничего не знает, что вчера Лариса не собиралась уезжать. Потом Андрей расспросил о Нитребиной Ольгу. Та сначала обозвала его дураком, сказала «все из-за тебя», а затем осмотрела комнату. Сумки подруги на месте не оказалось, вещей тоже. Андрей немного успокоился. С тяжелыми сумками не бегут кончать жизнь самоубийством, значит, она уехала в город. Но почему ничего никому не сказала?

Классную руководительницу девчонки отпаивали валерианкой. Еще бы: одна ученица сломала ногу, другая – вообще исчезла. Андрей прошел к ней в номер и сказал, что возвращается в город.

– Этого мне и не хватало! Еще один куда-нибудь пропадет, а меня – в тюрьму? – взвизгнула Татьяна Николаевна.

– Ничего со мной не будет! Я обычно в Шапки без вас езжу и – ничего: жив-здоров возвращаюсь. – И, не обращая внимания на стенания классной, Андрей пошел собирать вещи.

Сидя в электричке, он вспоминал вчерашнюю дискотеку. У него было дрянное настроение, и он действительно не понимал, от чего. Ему не нравилась дурацкая подсветка, из-за которой все окружающее потеряло свой натуральный цвет, а человеческие лица приобрели зеленоватый замогильный оттенок. Прямо бал вурдалаков – да и только! Графа Дракулы не хватало. Андрея раздражали и Наташа с Никитой, которые изображали из себя полных идиотов. Невооруженным глазом было видно, что они лезут вон из кожи, чтобы только уколоть друг друга побольнее. А Нитребина, как всегда, по своему обыкновению строила всем глазки. Мало ей было тех парней, с которыми она каталась на лыжах. Возле нее на дискотеке толклась еще целая куча отдыхающих разновозрастных мужчин. Особенно усердствовал один, в замшевом пиджаке... Но Лариса отдавала предпочтение все тому же парню, с которым Андрей как-то видел ее на улице. Неужели у нее с ним так серьезно? Андрею даже показалось, что они целовались, но утверждать этого он не мог, потому что в тот момент в зале как раз включили мигалку и трудно стало вообще что-либо разобрать.

И зачем он сейчас едет за Ларисой? Может, она весело проводит время как раз с тем «замшевым пиджаком», который лез к ней всю дискотеку. Андрей вздохнул. Зря он о таком думает. Сам ведь не верит ни в каких «пиджаков». У Ларисы были такие больные глаза, когда она смотрела на Наташу. Куда же она делась? Пожалуй, стоит сначала зайти к ней домой. Может быть, она всего-навсего сидит дома и тихо плачет в подушку. Андрей невесело улыбнулся. Нет. Это не для нее. Она может либо молчать до обморока, либо рыдать в голос. Середины для Ларисы не существует. Ну, а если она все-таки дома, что он ей скажет? Андрей задумался. Ничего в голову не лезло. Ладно, он потом придумает, на месте. Лишь бы была дома! Только бы была дома! Только бы с ней ничего не случилось!

У Андрея, как всегда, при мыслях о Ларисе перехватило горло, и сердце улетело куда-то вниз, чуть ли не в колени. Что она с ним делает, мучительница! Если ее не окажется дома, он совсем потеряет голову...

В Питере на вокзале Андрей никак не мог сесть в автобус. Он попал как раз в час пик, когда все население одновременно перемещается по городу с работы домой. Ему казалось, что он напрасно теряет драгоценное время. Пока он, как дурак, стоит на остановке, с Ларисой запросто может что-нибудь случиться, а рядом никого... Когда на очередной автобус опять не удалось сесть, Разумовский принял решение ехать вкруговую, на метро. Это дольше, чем на автобусе, зато он по крайней мере не будет стоять на месте.

В метро тоже было много народу. Андрей пропустил два поезда, и только в третий ему удалось кое-как втиснуться – очень мешала большая спортивная сумка. Он ехал, сжатый со всех сторон людьми, и по-прежнему думал об одном: только бы Лариса была дома, только бы с ней ничего не случилось!

Дома Ларисы не оказалось. Андрей насмерть перепугал ее мамашу, которая ждала дочь только завтра вечером. Он и сам испугался уже не на шутку, но все-таки сумел уговорить Майю Александровну ничего не предпринимать.

– Я догадываюсь, где она может быть, и сейчас приведу ее домой. – Он сочинял на ходу, лишь бы только успокоить взволнованную женщину.

Андрей вышел на площадку и хотел было, не дожидаясь лифта, сбежать по лестнице вниз, но лифт как раз остановился на этаже Нитребиных. Двери разъехались в стороны, и навстречу Андрею шагнула Лариса – без шапки, в распахнутой куртке, с яркими пятнами нервного румянца на лице.

– Лариса! Наконец-то! Я чуть с ума не сошел! – бросился к девушке Андрей.

Он обнял ее за плечи, а она, не отводя от его лица тревожных глаз, сказала:

– Я неправильно тебе говорила... Не так... Поэтому ты мне не поверил...

– Я верю, Лариса! Я верю! – Он прижал голову девушки к своей груди и гладил по спутавшимся тяжелым волосам. – Ты тут ни при чем... Это я сам... кретин... Я никак не мог разобраться. Мне почему-то казалось, что я ненавижу тебя. Я все время злился. А сегодня, когда ты уехала... я наконец-то все понял... Ты прости меня, дурака... Я люблю тебя, Лариса...

Когда я вернулась из школы, она уже была. Я столкнулась с ней нос к носу. Новенькая, выкрашенная черной краской, железная дверь встретила меня матовой неприступностью.

«Ну прямо сейф!» – подумала я. И усмехнулась, представив, что мы теперь всей семьей будем жить в сейфе с таким сложным и многоступенчатым замком: клик-клак, колесико вправо, потом еще раз, но уже влево до щелчка, потом ручкой вверх-вниз...

Ключа у меня, конечно, не было. Я нажала на кнопку звонка и прислушалась.

Железная дверь вздрогнула, заскрежетала, лязгнула и распахнулась. На пороге стоял с торжественным видом папа.

– Привет, – сказала я.

И сразу же услышала мамин голос:

– Слава, кто пришел? Лера? Дай ей ключи!

Ну вот! Все дома! А я-то надеялась...

Конечно, такое событие! Рабочие приходили, устроили грохот на весь подъезд. Носили, вымеряли, устанавливали дверь. Как же мама пропустит такое развлечение! Небось с работы отпросилась... Пропал день!

Улыбающийся папа протянул мне связку ключей, я взяла их, не глядя, и хотела было пройти в квартиру.

– Погоди-ка, – остановил меня папа, – сейчас я покажу тебе, как работают замки. Вот, смотри сюда. – Он отобрал у меня ключи и склонился к замочной скважине.

– Этот длинный ключ вставляем сюда, видишь, тут такие бороздки, надо, чтоб они совпадали...

– Пап, ну я сама разберусь, ладно?

Он выпрямился и недовольно посмотрел на меня:

– Валерия, ты же знаешь, я не люблю, когда меня перебивают.

Рюкзак резал мне плечи. Я стояла у злополучной двери, переминалась с ноги на ногу и молчала.

Отец покачал головой и снова склонился к замку.

– Так вот, – увлеченно продолжал он, – эти бороздки должны совпасть... Лера, ты меня слушаешь или нет?

– Не слушаю, – обиженно буркнула я. Нашел время показывать тайные запоры! Хоть бы дали человеку в дом войти! Может, я в туалет хочу!

– Я не понимаю, – обиделся папа. Он всегда обижается, если я не хочу его слушать. Но он порой бывает просто невыносим со своими объяснениями! Как начнет разглагольствовать, в такие дебри забирается, просто мозги пухнут! А дело-то какое-нибудь совсем простое, известное даже младенцу. А мне уже почти шестнадцать!