– Честно говоря, не знаю, – призналась я.

Могла только предположить, что Андрей в разговоре с Женей упомянул о фотографиях, а она попросила их посмотреть.

Как бы то ни было, я быстренько отправила Жене сообщение с адресом, тщательно переписав его с бумажки в телефон. Перед отправкой подумала и добавила www. Мне казалось, что ко всякому адресу надо добавлять этот тройной дабл.

И потянулись минуты ожидания.

Потом позвонила Женя и осторожно спросила, уверена ли я в правильности адреса. Я была так напряжена, что не выдержала и раскричалась на нее.

– Ты не кричи, лучше уточни, – посоветовала Женя.

Я пометалась некоторое время, но все-таки решилась позвонить Ане еще раз.

– Аня, продиктуй адрес по буквам, пожалуйста, Женя думает, что в нем ошибка.

Аня совершенно спокойно повторила адрес по буквам. И я увидела, что действительно неправильно записала его.

Еще раз отправила его Жене с извинениями и тройным даблом.

Через некоторое время раздался звонок:

– Лера, фотографии я переслала. Только скажи мне, детка, зачем ты даблы перед адресом пишешь?

Я смутилась:

– А что не так?

– Да я, видишь ли, чуть с ума не сошла, набирая этот адрес. И только потом догадалась, что ты лишние буквы написала.

– Как лишние? Я думала, так надо... Везде пишут...

Женя кашлянула, помолчала секунду и сказала:

– Пожалуй, пора тебе покупать компьютер. И чем скорее, тем лучше. Да, кстати, – добавила она, – мне уже пришел ответ с благодарностью, причем от твоего имени. Фотографии доставлены.

– Ой, спасибо, спасибо, – скороговоркой поблагодарила я.

Терпеть дольше сил не осталось. Я снова позвонила Ане:

– Получила?

– Да, можешь посмотреть. Хочешь, сгоню их на диск?

– Хочу, только мне все равно некуда его вставить. Ну как тебе?

– Неплохо. Ты такая интересная, похожа на русалку.

– Я же не в воде сижу...

– Ну на древесную нимфу.

– Дриаду, – машинально поправила я.

– Хорошо, на дриаду. Еще могу добавить, что снимки прошли через фотошоп.

– Мне это совершенно ни о чем не говорит. Что такое фотошоп?

– Программа такая, для редактирования фотографий. Он на телефон снимал?

– Да...

– Там качество не ахти получается, поэтому чаще всего снимки прогоняют через фотошоп. Приводят в норму, так сказать.

– А-а, – протянула я, хотя ничего не поняла, – можно, я сейчас к тебе забегу, на минуточку.

– Давай...

Я бросилась к бабушке и взмолилась, чтоб она отпустила меня совсем ненадолго во двор:

– Бабушка, миленькая, мне надо с одной девочкой встретиться, на минуточку!

– Прямо не знаю, сейчас мама вернется, – перепугалась она.

– Я успею!

– Ну беги, только не задерживайся!

– Я мигом!

– Оденься!

Я сунула ноги в кроссовки, натянула куртку.

– Шапку-то, шапку! – заголосила бабушка.

Я не спорила, схватила шапку, нахлобучила по самые глаза и даже обмотала горло шарфом.

Махнула бабушке, запуталась в дверях, пнула в сердцах черное железо и понеслась вниз.

Мне было не до конспирации. Одним духом пересекла расстояние между подъездами, взлетела по лестнице, позвонила. Аня распахнула дверь:

– Ну ты и шустрая! – удивилась она.

– Извини, я на минуточку.

– Проходи. – Аня провела меня в комнату.

На экране монитора снимки выглядели очень яркими, контрастными, как будто открытки. Аня распечатала некоторые на принтере.

– Вот спасибо! Прямо не знаю, как тебя благодарить. – Я медленно перекладывала листы бумаги с отпечатками моих снимков и вспоминала: поле, сухие стебли травы, облетевшие деревья за спиной, смешные кроссовки Андрея с оранжевыми шнурками... Я вспомнила лошадей, их большие умные морды, задумчивые глаза... тропинку к заболоченному ручью, руки Андрея и то, как он сказал мне: «Ты красивая». Я нравилась себе на этих снимках. Наверное, потому, что я была такой же, как тот осенний день: задумчивой, отрешенной, будто не от мира сего. Андрей угадал меня, смог увидеть мою сущность. Это было приятно, и странно, и грустно одновременно.

Я собрала распечатки и диск, еще раз поблагодарила Аню и пошла домой. Я не торопилась. Потому что больше ничего не боялась.

Дома я спокойно разделась, прошла в комнату, положила снимки на стол. Полюбовалась ими еще раз и направилась на кухню.

Я знала, мама войдет в квартиру ровно в половине седьмого. По ней можно часы сверять.

Бабушка, радостная оттого, что я не задержалась и теперь ей не влетит, прибежала на кухню, чтобы разогреть ужин.

– Ба, я сама, ладно?

Она немного растерялась, даже обиделась. Дело в том, что она очень любит готовить, а мама терпеть не может, поэтому именно бабушка кормит всех нас, так сложилось.

Чтобы ее успокоить, я сразу же объяснила:

– Просто я хочу поговорить с мамой.

Бабушка посмотрела на меня тревожно. Еще бы, она много раз говорила с ней. И знала, как это тяжело. Но она слышала и наши с мамой «беседы». Бедная бабушка! Она уселась на стул и мягко спросила:

– Ты уверена?

– Да...

– Лера, ты скажи мне, может быть, я смогу...

– Нет-нет, – поспешно отказалась я, – все нормально. Это только разговор, я обещаю, мы не станем ругаться.

– Ой, Лерочка! – сомневалась бабушка.

– Смотри, – я показала свои ногти, они были без лака, – я не накрашена. Уроки сделала. В комнате идеальный порядок. Все, как она любит.

– Но ты же знаешь маму.

– Знаю. Именно поэтому хочу поговорить. Пока есть настроение.

Бабушка повздыхала, поднялась со стула и ушла к себе.

Я заварила свежий чай, еще раз оглядела кухню и не нашла ничего раздражающего. Все, мосты сожжены, отступать некуда.

Загромыхала железная дверь. Потянуло сквозняком.

Я выглянула в коридор:

– Привет, мам.

– Лера? Привет, – она сняла пальто, аккуратно повесила на плечики, убрала в стенной шкаф. – Как дела?

Она разулась, поставила сапожки на полочку.

– Как бабушка?

– У нас все в порядке.

– А где мои тапочки? – Она нахмурилась.

– У тебя перед глазами.

– Ах да... я так устала, – пожаловалась мама.

– А я свежий чай заварила, только что...

Мама замерла, посмотрела на меня внимательно:

– С чего бы это?

– К твоему приходу, – с невинным видом сообщила я.

Она засопела, хотела что-то сказать, но передумала:

– Ладно, я сейчас приду.

«Спокойно», – велела я самой себе. Улыбнулась, вернулась на кухню, быстро накрыла на стол. Присела на краешек табурета, стала ждать.

Мама шумно передвигалась по квартире, гремела чем-то в ванной, потом заглянула во все комнаты, поговорила с бабушкой, спросила, не хочет ли она чаю, но та отказалась. Наконец мама зашла на кухню, оглядела стол, меня...

– Папа еще не пришел? – спросила, как будто не знала, что его нет дома.

– Нет.

– Не звонил?

– Пока нет.

– Вы поели?

– Папу дождемся.

– Хорошо. Я тоже пока не буду, чаю выпью.

Я налила чай в любимую мамину чашку, себе тоже плеснула.

Она отпила немного. Я заметила ее пристальный взгляд. Она смотрела тревожно, словно подозревала меня в чем-то.

Я начала издалека. Спросила, как дела на работе, хотя мы никогда не говорили с ней об этом, я даже не представляла себе, чем она там занимается. Но мама отвечала вежливо, односложно. И у меня возникло ощущение, что она тоже готовится, ждет, когда же начнется тот важный и главный разговор, ради которого мы сидим с ней на кухне вдвоем.

Вдруг, о чем-то вспомнив и испугавшись своего воспоминания, она сообщила:

– Мы с папой решили купить тебе компьютер. Ведь тебе он нужен, и Женя так считает...

– Спасибо, мама. Конечно, если есть такая возможность, это было бы просто замечательно. Еще мне надо записаться на курсы, – напомнила я.

– Где-нибудь поближе к дому, – поспешно добавила она, – а то как же ты будешь...