– Успели все же?

– Успели... Спасибо им. Если бы не они – до «летунов» никто не добрался бы... Гриб тогда еще двоих потерял «грузом 300», да двое уже в «вертушках» «дошли»... Такие дела...

– А ты? Сам-то как выскочил?

– Выскочил? Да уж, поскакать пришлось не долго. Все больше на спине у Баха...

...Жгучая, животная ярость охватила Игоря после гибели Цыбы. Ему нравился этот независимый, надежный, как скала, «щирий українець», толковый и рассудительный. И не появись в бригаде Бах, «замком» Медведь назначил бы именно его, Василия Цыбульского...

– С-суки! Суки-и!!! – орал Игорь во все горло. – Гады-ы!

И в каком-то исступлении все стрелял и стрелял, прикрывая огнем свой израненный взвод...

А потом раздался взрыв, и все провалилось в пустоту...

...Он очнулся оттого, что кто-то волок его тело. Нестерпимо болело где-то внизу живота, а в сапогах было до безобразия мокро...

Солнце давно перевалило за зенит и медленно спускалось к Гиндукушским скалам, высокое, но такое близкое небо, а в нем опять жаворонок. И тишина. Словно и не было вовсе этой войны...

Хотя... Абсолютной тишины все же не было. Кто-то натужно сопел, перетаскивая тело Медведя, и, скорее всего, ругался, судя по интонации, полушепотом на каком-то незнакомом языке, очень напоминающем фарси.

– Ты кто? – прохрипел Игорь.

– Тихо! – приказал знакомый голос, но Медведь не узнал его хозяина.

– Кто ты? – прошептал он еще раз.

– Своих не узнаешь? Обидно! – В его поле зрения вплыло лицо Баха.

– Рашид...

– Я, командир. А кто еще твою тушу вынести смог бы? Отожрался ты на казенных харчах, дорогой...

– Взвод?

– Их сняла наша «кавалерия».

– Хорошо... Время?

– 16.50. Нас ищут «духи». Им теперь хоть кого взять хочется, чтобы отыграться...

– Далеко они?

– Рядом, Игорь, совсем рядом. Если не помолчишь – найдут.

– Сильно меня? – совсем уж тихо прошептал Игорь.

– Честно? – Рашид заглянул в глаза своего командира.

– Говори!

– Я, когда тебя нашел, поклялся, что вынесу любого, даже «грузом 200»...

– Куда?

– Бок, бедро... Разворотило... Осколок, должно быть.

– Это наши «крокодилы» по склонам чесали...

– Т-ш-ш! – приложил Рашид палец к губам и посмотрел куда-то в сторону.

Там, метрах в пятидесяти, шли афганцы. Шли очень медленно, но целенаправленно и как-то неотвратимо. Шли по следу. И Рашид это понял, бросив случайный взгляд на камни, по которым он совсем недавно проволок Медведя. Редкие, но большие и ярко-красные капли горели семафором на серых камнях...

– Нашли... – прошептал Бах.

Времени на раздумья уже не оставалось, и он, рванув зубами за кольца «эфок», метнул двумя руками одновременно эти «подарки» в погоню. Сдвоенный взрыв в самом центре преследователей разметал группу по камням. Но откуда-то ниже по склону на пару сот метров мощно ударили очереди «калашей» – видимо, именно там и шел основной отряд «духов», потерявший в одночасье свою разведку. Теперь начиналось главное представление...

– Пулемет, – прохрипел Игорь.

– Что?

– Пулемет мне дай, сержант! И вали отсюда...

– И чего ж ты, «кусок», так плохо обо мне подумал, а?.. Ты меня обидел, командир, но пулемет я тебе дам.

– А я уж подумал, что скажешь, как тот таможенник усатый, ну, Верещагин из «Белого солнца...».

– Дам, дам – «таможня дает добро»... – осклабился Рашид и подтолкнул к Медведю «РПК», а сам улегся рядышком с «СВД». – Тебе сейчас спать давать нельзя – не ровен час, не проснешься. Да и мне подмога какая-никакая...

И завертелось...

И пришел момент, когда у друзей уже не оставалось ни одного патрона. Медведь с трудом расстегнул кобуру и достал свой «стечкин».

– Две обоймы... Сорок выстрелов.

– Тридцать восемь, братишка. – Бах смотрел в глаза своего друга. – Или помучиться захотел?..

– Тридцать восемь... Только я – первый.

Вот тогда-то и ударил мощный автоматный залп у них за спиной. Прошипели, оставляя дымные хвосты, гранаты, выпущенные из «РПГ». И рванули в гуще «духов»... Да и очереди те летели поверх голов разведчиков, настигая бросившихся бежать моджахедов...

Судьба... Она улыбнулась этим двоим в очередной раз. Да и не могло быть иначе. Не должно было быть!..

– Вот так, пацаны.

– А кто это был, Медведь? Кто помог?

– «Каскадеры»... Они засекли меня, еще когда Гриб взвод выводил... Пока догнали, пока нашли... Поспели в самый раз...

– Ну а потом?

– Потом почти полгода госпиталей. Медкомиссии всяко-разные... Орден... И предложение от Бати служить в Отряде... Не знаю уж, как он меня нашел. Так я и попал весной 84-го в «замки» к Шаху...

– История... – протянул задумчиво Филин.

– Тот рейд прогремел на всю бригаду. И командование отнеслось к его результатам очень по-разному. Кто-то считал, что я допустил преступную халатность и потому потерял половину взвода. Дзюба, например, считал, что я во всем был прав и поступал соответственно сложившейся ситуации. Комбриг же слушал своих замов и не говорил ничего. Потом прокурорские провели расследование... Я-то всей этой бодяги не знал – по госпиталям таскался: Ташкент, Москва, Одесса... Это мне потом Бах рассказал, когда в «Бурденко» нашел. А подробности – Дзюба, когда орден привез, туда же... До Масуда мы не добрались, да и никто никогда не добрался, и «летунов» тех не мы вытащили. Но, как потом оказалось при расследовании, стянули на себя большую часть «духов», тем самым помогли «Каскаду», и они в долгу не остались...

– А со взводом как же?

– Ну, что... Взвод пополнили из других. Ищенко, тот салажонок, после госпиталя уже «младшим» вернулся, его «замком». Гриб получил орден Ленина, Бах – Красное Знамя, хотя Дзюба ходатайствовал перед комбригом о Звезде Героя, тот ему отказал... Я считаю, что зря, – те, кто выжил, обязаны Рашиду. Но... Посчитали, что второй орден, да какой(!), для сержанта срочной службы достаточно, тем более что тот ни разу не был ранен. Присвоили «старшину» на дембель... И этот орден... Все «старики» получили по посмертной Красной Звезде, салажата – по МЗО...

Игорь замолчал как-то вдруг, и всем стало понятно, что эта его рана болит и кровоточит до сей поры...

– Кое-кто из «молодых» тоже был награжден. В общем, такие дела...

– Поход за Пандшерским Львом закончился в госпитале, – подытожил Филин.

– Да нет. Не закончился. Для меня, по крайней мере... – Игорь тепло улыбнулся. – Я и женился тогда же – Ленка-то моя бывшая сестричка из нашего 411-го в Одессе... Вот теперь все!..

...Прошло очень много времени с того момента, как Филин, «дважды капитан» Проценко[44] , стал гражданским «пиджаком». Да и Медведь, многократно орденоносный прапорщик Барзов, стал прапорщиком «бывшим», вернее, запаса. Коллизии военные, коллизии житейские...

На дворе стояло лето 1993-го... Жаркое и ласковое одесское лето...

Одесса...

Родной город этих двоих кипел и бурлил – сезон. Теплое ласковое море манило и притягивало к себе северян. Хотя... Для Андрея и Игоря северянами были все, кто жил севернее Одессы. В общем, что и говорить, создавалось впечатление, что в городе, население которого «два лимона без чуть-чуть», сейчас слонялось по улицам никак не меньше пяти «лимонов». И, как следствие, духота и давки в очередях и трамваях. Оттого-то и стремились все на знаменитые пляжи Ланжерон, Дельфин, Отрада, повсеместно известную Аркадию и многочисленные Станции Большого Фонтана. Но... Только представьте себе всю эту толпу распаренного южным солнцем народа, устремившуюся плюхнуться в ласковое, бархатное море. Да тут не то что 30, тут и ста километров пляжей не хватит. Потому-то даже самые отдаленные пляжи, на которые в другое время отдыхать ехали только коренные жители, – Черноморка с одной стороны и у черта на куличках Лузановка и Крыжановка с другой стороны города – были переполнены страждущими поплескаться в теплых волнах. Столпотворение. Новый черноморский Вавилон...