Он прекрасно понял, что я имела тогда в виду. Но он иного мнения. «Вот прочитаешь статью, когда я ее совсем закончу»,— сказал он и на прощанье погладил меня по щеке.
Понять эту статью было нетрудно, она была написана ясно и логично и не оставляла сомнений относительно его убеждений:
«Существование абсолютной истины мы не можем ни доказать, ни опровергнуть. Но поскольку нам дана способность мыслить, мы должны пользоваться ею для решения вопросов, имеющих величайшее значение для нашей жизни, при этом наше мышление должно руководствоваться тем, что нашим временем признано за истину. Допустить, чтобы кто-то, некий «пророк господень», тиранически распоряжался нашей верой, мировоззрением путем приказов или велений, будь они логического или нелогического характера, несовместимо с моралью и добром. Веление «веруй» аморально. Если мы заставляем себя слушаться такого веления, то поступаем так не потому, что считаем такое поведение естественным, хорошим и правильным, а потому, что боимся не угодить божественной власти и подвергнуть себя наказанию. Это не имеет никакого отношения к морали, потому что мы подчиняемся чужой тирании, стремясь таким способом добиться некой выгоды. Такие заповеди — пережитки тех времен, когда человечество верило в богов войны, в божества карающие и награждающие, такие, как, например, Иегова. В наши дни следовало бы перерасти подобные суеверия».
Создавая свой взгляд на бытие и мировой порядок, мы можем основываться только на собственных наблюдениях, продолжает он далее, то есть на наших научных исследованиях и логическом мышлении. А это приводит нас к выводу, что вся вселенная — как живой, так и неживой мир, как физическая, так и духовная сфера — подчинена тому, что мы называем законами природы. Вся органическая жизнь подчинена тем же законам, каким подчиняются электроны и небесные тела.
Мы не знаем, когда и как в точности возникла жизнь на нашей планете, но это не значит, что мы никогда не придем к познанию этого. Мы знаем, что когда-то она началась и когда-то должна прекратиться — когда Солнце остынет до того, что температура на Земле опустится ниже какого-то определенного уровня. Это неизбежный процесс в вечном круговороте вселенной.
Законы природы не позволяют нам допустить, что человек обладает душой, способной жить независимо от тела. Подобно тому как нет живых форм без души, мы не можем представить себе и душу без живой формы. Можно делать различие между сознательной и бессознательной душой, но мы не можем указать ту грань, где на определенной ступени развития органических форм от низших растений и животных к высшим млекопитающим и человеку появляется индивидуальная душа, обладающая сознанием.
Для многих, вероятно, утешительно верить, что душа бессмертна, что есть иная жизнь, в которой дается вознаграждение за перенесенные в земной жизни лишения. Но здоровее и менее эгоистична вера в то, что наша жизнь протекает здесь и сейчас, что мы временное звено в непрерывной цепи от прошлого к будущему и что если мы продолжаем жить и в наших потомках, то только в силу наших мыслей и поступков, и поэтому мы обязаны как можно больше и лучше совершить в этой жизни. Такая вера усиливает в нас также чувство ответственности.
Раз все сущее подчинено законам природы, а способности, характер и свойства человека определяются наследственностью и приспособляемостью, конечно, не может быть и речи об ответственности и свободной воле. Воля также определяется преходящими причинами. Станет ли человек хорошим или дурным, моральным или аморальным, зависит от его наследственных свойств и от того, как на них повлияют воспитание и среда. Но к нашим духовным свойствам относится и ощущение свободы выбора, а вследствие этого — чувство ответственности за выбор. Самый ярый детерминист и тот совершает свои поступки, руководствуясь иллюзией того, что в случае сомнения конечное решение зависит от его воли. Очевидно, эта идея необходима для существования общества, и вряд ли ее можно искоренить из сознательной души, частью которой она является.
С этим учением о детерминизме связан старинный вопрос об изначальной целесообразности. Законы природы не допускают существование изначальной цели. Некоторые рассуждают, что, если бы не было цели, все существование было бы бессмысленно. Но это ничего не доказывает. Кто может утверждать, что вселенная должна иметь какой-то смысл? Вечные законы существуют потому, что существуют, они не могут устранить никакой причины, не устранив самих себя.
«Когда наш взор обращается звездной ночью к небесам, скользит по бесконечному пространству к иным млечным путям и мы восхищаемся удивительной громадностью вселенной, ее высоким величием, то мы чувствуем, что все это всегда было, всегда будет, и требование смысла и цели исчезает само собой, превращаясь в незначительную мелочь. Когда-то, бесконечно много времени тому назад, на этой маленькой планете возникла и развилась органическая жизнь, и когда-то она исчезнет. Не слишком ли много будет требовать, чтобы она еще имела и смысл — иной, кроме своей собственной изменчивости».
Но тем не менее на практике мы поступаем так, словно наша жизнь имеет какую-то цель. Эта идея, так же как идея свободной воли, глубоко коренится в человеческой природе, поскольку определяется вышеназванными причинами.
Очевидно, что так называемое материалистическое мировоззрение у многих людей потрясает самые основы их философских и религиозных убеждений. Но хуже всего то, что моральные идеи до сих пор были всегда связаны с религией, что общепринятые правила морали до сих пор основывались на суеверии. Обнаруживая свои ошибки и отбрасывая прежние убеждения, люди тем самым подвергаются опасности утратить этические основы, не находя взамен новых. Тогда они утрачивают душевное равновесие, и их моральные и социальные взгляды становятся жертвой поветрий времени.
Но несмотря на все это, мы мечтаем о новой эре человечества, об эре вечного мира, братства и добрых отношений между народами, о времени доверия и взаимопомощи.
...Нужно построить новый, здоровый моральный кодекс, соответствующий требованиям времени. И нужно уяснить себе, что законы морали не должны становиться велениями, которые исполняются из страха — подлейшего человеческого инстинкта, а исполняются они потому, что следование им ведет к счастью и одновременно служит на пользу личности и обществу.
Для того чтобы появилась надежда на лучшее будущее, нужно в первую очередь побороть страх. Нам нужно отбросить старые одеяния, которые уже отжили свое и не годятся для нового поколения, мы должны работать спокойно и уверенно, чтобы заложить основу этической жизни индивида и общества. В первую очередь мы не должны допускать, чтобы поддерживалась вражда между нациями, основанная на страхе.
Очень печально, что в международной политике совершенно отсутствуют моральные основы. Невозможно разрешить международные противоречия войнами. Война есть отрицание и рано или поздно приведет к гибели, а взаимопомощь, доброжелательность — явления положительные и создают основу для лучшего будущего. Но для решения этих проблем необходимо, чтобы каждая нация изъявила готовность идти на жертвы.
«Необходимо, чтобы чувство солидарности и любви к ближнему пронизывало все поступки и мысли. И мы всегда должны помнить, что любовь и терпимость — самые прекрасные деревья в лесу».
С тех пор я не раз вспоминала о своем необоснованном суждении по поводу статьи отца для «Форума» и часто о нем жалела. Но и до сих пор мне кажется, что я была не так уж неправа. Ибо лично я гораздо выше ставлю речь отца в университете Сент-Эндрюс. Ведь и она тоже своего рода мировоззрение, и это мировоззрение более горячее и непосредственное. Речь эта проникнута особым чувством ответственности, поскольку он обращался к молодежи, к молодым людям, у которых жизнь еще впереди и которые, он это чувствовал, послушаются только живого опыта, человеческой близости. Может быть, он и задумал так, чтобы эта речь стала свидетельством его мировоззрения? Он так сознательно построил ее на основании своего личного опыта, что эта мысль сама собой напрашивается.
