В конце концов мы сошли на берег, оставив на корабле небольшой отряд.

Над серым морем с белыми барашками носились чайки и бакланы, охотясь за рыбой. Они летали низко над водой на фоне хмурого неба, елей и смешанных лесов, которые простирались вглубь суши, насколько хватало глаз. Единственный столб дыма, который мы заметили, поднимался из трубы дома.

Привычно бранясь, Гуннар зашагал вперед, продираясь сквозь кусты во главе своих людей. Мы подходили к дому сзади. Я не видел никаких признаков того, что нас обнаружили, но, когда мы приблизились к особняку, внутри тревожно и возбужденно защебетала птица. Потом воцарилась тишина.

Гуннар остановился.

Он вел нас по широкой дуге, и теперь мы видели фасад дома, тяжелую дубовую дверью с замками и массивными стальными петлями, ставни, которыми были закрыты решетки в окнах. Ухоженный дом, способный выдержать осаду.

Вновь запела птица.

Быть может, обитатели дома надеялись, что мы уйдем?

Или ждали нашего нападения?

Гуннар разделил людей на две группы, одну оставил под моим командованием у фасада, а другую повел вокруг дома. Я понял, что он ищет нечто конкретное. Он бормотал себе под нос и подсчитывал что-то на пальцах. Он явно узнал это место и опасался его.

Внезапно его поведение резко изменилось. Он криком велел нам отступать и немедленно возвращаться на корабль.

Люди Гуннара привыкли подчиняться ему. Их суеверия довершили остальное. Секунды спустя они бежали к берегу, проламываясь сквозь кусты, ругаясь и расчищая себе путь мечами. Страхи капитана в полной мере передались им.

Это была настоящая паника. Гуннара охватил неодолимый ужас. Я был готов последовать за ними, но в этот миг дверь дома распахнулась, и на крыльце появился костлявый изможденный человек в черной одежде. Он окликнул меня:

– Доброе утро, принц Эльрик. Не желаете ли позавтракать со мной?

Я не помнил этого человека. Он говорил на Высшем мелнибонэйском, хотя был простым смертным. Его лицо было практически лишено плоти, словно обтянутый кожей череп, а глаза так глубоко утопали в орбитах, что те казались пустыми. При виде моего изумления его тонкие бледные губы сложились в подобие натянутой полуулыбки.

– Полагаю, моему бывшему хозяину лорду Гуннару ведома природа этого места, но вам нечего бояться, принц. Я не в силах причинить вам вред.

Неужели вы меня не помните? Все ясно. Вы ведете насыщенную разнообразную жизнь, встречаетесь с людьми, куда более примечательными, нежели я. Итак, вы не помните Иоганна Клостерхейма? Я уже пятьдесят лет жду ярла Гуннара. Когда-то мы вместе занимались колдовством. Мои сатанинские силы действуют где-то в других мирах, но сам я нахожусь здесь.

– Этот дом перенесен сюда при помощи чар?- спросил я.

– Нет, сэр. Я и мои помощники возвели его собственными руками. Здесь были только камни. Мы поставили столбы, стены, сделали полы. Каждый угол дома и многие балки опираются на валуны. Каменное кольцо было на месте еще тогда, когда мы здесь появились.

– Кто это- "мы"? Вы имеете в виду вашу птицу?

– Прошу прощения, сэр, если она напугала вас. Это моя единственная защита от дикарей. Но я говорил не ней. Мне посчастливилось стать вождем небольшого племени скрелингов. Они такие же бродяги, как и я.

Мы обнаружили, что эта земля уже занята скандинавскими переселенцами. Они помогли мне построить дом.

– Где они прячутся? Мы не заметили других огней, кроме света в ваших окнах.

– Как ни печально, сэр, они все умерли. От старости. Между мной и скандинавами возникла ссора. Мое племя взяло верх. Если не считать женщин и детей, которых оно приняло к себе, чтобы пополнить убыль людей, все прежние обитатели здешних мест ушли в Валгаллу.- Клостерхейм издал лающий смешок.- Теперь мое племя состоит из полукровок, сэр.

– Значит, дом возвели переселенцы?

– Да, они проделали большую часть работы. Дом практически круглый, как и их собственные жилища. Остров, на котором он стоит, считался в этих местах священным. До моего появления здешние жители боялись его. Я знал, что ждать вас придется долго, и выбрал для себя самое спокойное место. Мое племя не пожелало поселиться здесь. Лишь несколько человек остались со мной, но они разбили лагерь в горах по другую сторону этого гребня.- Клостерхейм указал вглубь суши на далекий поросший соснами уступ в склоне горы.- Они приносят мне пищу и топливо. Я стал для них кем-то вроде семейного божка, хотя и не самого главного, но заслуживающего поклонения. Подозреваю, они много лет ждали появления более достойного выходца с востока. Гуннар вполне мог бы удовлетворить чаяния скрелингов, если не перебьет их до того, как они получат возможность поговорить с ним. Отведите меня к нему. Я отдаю себя под ваше покровительство, принц Эльрик.

Иоганн Клостерхейм закрыл дверь дома, не запирая замок и оставив свою щебечущую птицу внутри. Мы отправились к кораблю. Несколько викингов уже добежали до каната и, цепляясь за него, подплыли к кораблю и начали взбираться на палубу. "Лебедь" дрогнул и закачался под их весом.

– Ярл Гуннар!- позвал я.- Я привел хозяина дома. Он сказал, что не причинит нам вреда и пообещал разъяснить все эти загадки.

Гуннар все еще не оправился от ужаса и заговорил невнятно, словно в бреду:

– Загадки?.. Какие еще загадки? Здесь нет никаких загадок, только страшная угроза. Я не хочу рисковать жизнью своих людей.

Матросы остановились. Дом и остров пугали их гораздо меньше, чем капитана. Гуннар взял себя в руки. Он должен был скрывать свои опасения, иначе ему было несдобровать. Он заставил себя говорить властным тоном:

– Хозяин дома взят в плен?

– Он пришел как друг. Он ждал нас и рад нашему появлению.

Гуннар не мог продолжать эту беседу при матросах. Он фыркнул и пожал плечами:

– Если хочет, пусть поднимается на борт. Нам нужна вода, а я не вижу здесь ни одного источника.

Клостерхейм чуть заметно улыбнулся, но сказал лишь:

– Премного вам обязан, ярл Гуннар.

Гуннар протиснулся сквозь толпу матросов и внимательно посмотрел на него.

– Тебе знаком этот мир?

– Да, и я готов стать вашим проводником,- по-гречески ответил Клостерхейм.

Гуннар фыркнул:

– Думаешь, я поверю тебе?

– Я знаю, почему вы боитесь этого мира, Гуннар Обреченный, и знаю, что у вас есть для этого основания,- холодным тоном произнес Клостерхейм.- Самому мне здесь нечего опасаться, равно как и всем присутствующим за исключением вас.

– Тебе знаком мой сон?- спросил Гуннар.

– Нет, но я догадываюсь о его содержании, поскольку знаю, что произошло в этом месте. Но теперь вы можете войти в дом, ничего не боясь.

– Можешь считать меня трусливым стариком, но я не вижу причин вверять тебе свою судьбу и имущество.

– Советую довериться мне, Гуннар Обреченный, ведь у нас с вами общие интересы.

– Откуда ты узнал так много, живя на Краю света? Можно подумать, сюда каждую неделю приходят корабли из Средиземного моря.

– Теперь они появляются гораздо реже, чем раньше,- ответил Клостерхейм.- Финикийцы в пору расцвета своей торговли избегали этих берегов. Я жил в стране, народ которой говорил по-бретонски и исповедовал христианство. Но, попав на этот континент, люди мало помалу меняются, становясь похожими на здешних обитателей. Люди меняются не по своей воле, а подчиняясь требованиям природы.

Скандинавские и римские торговцы бывали тут лишь от случая к случаю.

Финикийцы и их союзники-кельты бежали сюда после падения Карфагена. Этот континент поглощает чужеземцев, навсегда привязывает их к себе.

Гуннар потерял интерес к разговору.

– Стало быть, здесь нет крупных скандинавских поселений? Ни крепостей, ни флота?

– Только я и пукавачи,- насмешливо отозвался Клостерхейм.- Мы терпеливо ждали вашего прибытия. Я знаю, что вы привезли с собой. Как вам удалось столь быстро добраться до Винланда?- понимающим тоном осведомился он.

Гуннар проводил взглядом своих последний людей, возвращавшихся на корабль, потом вновь повернулся к нам, и мы продолжали разговор.