«Ну вот, дорогой плотник, не скоро тебе еще раз захочется взять в руки какой-нибудь инструмент». – Оля щелкнула зажигалкой, поднесла пламя к покачивающемуся хвостику фитиля и, прежде чем натянуть нить и отпустить средство мести, прошептала:

– Получи, фашист, гранату!

Самодельная бомбочка заскользила к скамейке, увлекая за собой искрящий фитиль.

Парень обернулся, но было уже поздно – грянул взрыв. Ужас застыл на самодовольном лице рыжего, а облако сажи из разорвавшейся бомбы окутало его с ног до головы. Когда черная пыль улеглась, Оля выглянула из-за дерева. На скамейке сидел некто чернее трубочиста. Волосы, лицо, одежда и даже очки были в саже. Ей не терпелось взглянуть в его зеленые глаза, чтоб эти самые глаза увидели ее и больше никогда над ней не смеялись, но через грязные стекла очков бедняга мало что мог разглядеть.

Денис медленно, точно никак не мог прийти в себя после оглушительного взрыва, снял очки. Сперва он посмотрел на свои черные руки, грязную одежду и только затем уставился на девушку.

Оле вдруг стало жутко – так по-зверски на нее еще никто никогда не смотрел.

– Я те-бя у-бь-ю, – прочла она по его губам.

Девушка насилу улыбнулась и с еще большим трудом спокойно предложила:

– Убей себя.

Ей очень хотелось спастись бегством, но гордость мешала даже двинуться с места.

Денис неожиданно полез в карман куртки, и выудил оттуда складной нож. Оля тихо ахнула. Не прошло секунды, как парень размахнулся и метнул блестящую финку[5] в ее сторону. Лезвие ножа вонзилось в дерево. Оля спряталась за ствол и взвизгнула:

– Псих!

– Ты даже еще не представляешь, какой! – рявкнул Денис. – У тебя есть пять секунд, чтобы удрать, а потом... Потом ты пожалеешь, что на свет родилась!

Девушка заметила, как он поднимается со скамейки, и сделала неуверенный шаг в сторону, чтобы последовать его совету, но потом передумала – обогнула дерево и выдернула из ствола финку.

– Не трожь! – запоздало приказал юноша.

Она не послушалась, зашвырнула ножик далеко-далеко в кусты, сама же быстрым шагом направилась в сторону дома, подумав: «Пусть теперь поищет его, ненормальный».

Не успела девушка выйти на дорогу, как услышала топот и обернулась. Денис несся на нее так, словно в самом деле собирался сдержать обещание и убить. Гордость даже не пикнула, когда Оля рванула от него что есть мочи.

Давно ей не приходилось вот так бегать – на физкультуру она обычно не ходила, носила в медпункт липовые справки. Дыхание быстро сбилось, закололо в боку, в сердце и, кажется, даже в мозгу, а парень приближался.

«Прибьет», – мелькнуло в тот миг, когда он ухватил ее за капюшон.

– Убери лапы! – зло крикнула Оля, сверкая на противника глазами.

Парень схватил ее за плечи и сильно тряхнул, а затем начал вытирать черные руки об ее желтый плащ. Она попыталась треснуть его зонтом, но его это только сильнее разозлило.

– Гадюка, – сквозь зубы прошипел парень.

Оля попятилась и отступила в глубокую лужу. Денис за ней не шагнул – бросил взгляд на свои кроссовки.

«Здесь я в безопасности», – решила она, заходя в лужу подальше.

– Ты слишком далеко зашла! – сказал рыжий.

Девушка демонстративно посмотрела на край лужи, где он топтался.

– В самый раз.

– Ты прекрасно поняла, о чем я!

– Да-да, – насмешливо фыркнула она, – а ты по-прежнему путаешь яблоко и орех. Иди-ка лучше умойся!

– Хорошая идея... – Денис расплылся в гадкой улыбочке, неожиданно шагнул прямо к ней, схватил за плечи и со всей силы толкнул. – Помойся, ты испачкалась!

Оля взмахнула руками и, подняв фонтан брызг, рухнула в лужу. Намокло все – плащ, кофточка под плащом, джинсы. В сапоги и то налилась холодная вода.

– Приятного плавания! – презрительно бросил Денис.

Она лежала в луже и думала: «Наверное, я сплю. И вижу сон. Ведь в жизни со мной никогда бы такого не случилось! Это невозможно!»

– Ты умерла? – вывел ее из забытья все тот же противный голос.

Оля села и увидела, как юноша выходит из лужи. Ей хотелось разорвать его на кусочки, схватить со всей силы за горло и придушить. Но схватила она не его – схватила свой зонт, вытянулась, как могла, зацепила крюком ногу в кроссовке и дернула на себя. Парень запнулся и, не хуже нее, под громкие проклятья растянулся в луже. Тогда Оля на четвереньках подползла к нему и огрела по спине зонтом. Он быстро опомнился, попытался отпихнуть ее от себя. Но Оля уже смирилась с тем, что она не в модном бутике, а в самой середине лужи, с ног до головы мокрая и грязная, и наносила удар за ударом, чтобы наказать рыжего гада за все свои несчастья.

– Ненормальная! – заорал Денис, с трудом уворачиваясь от зонта.

– Ты еще не представляешь, насколько!

С его лица и волос текли черные ручьи, яркие глаза сверкали, как у дикого кота.

– Я тебя здесь утоплю! – пообещал парень, вцепляясь ей в волосы и нагибая голову к воде.

Она шлепнула его по щеке и лягнула ногами в живот. На черном лице остался белый след ее пятерни.

– Мама, мама, смотри, моржи! – раздался звонкий голосок.

Оля почувствовала, что хватка противника ослабела, рванулась и с помощью зонта вскочила на ноги. Денис тоже поднялся. С них потоками текла вода, одежда была обляпана комьями грязи. А неподалеку стоял мальчик лет пяти, показывал пальцем и вопил:

– Мама, мамочка, моржи... моржики!

К ребенку подбежала женщина, схватила за руку и поволокла за собой.

Оля с ненавистью посмотрела на парня, который стоял по ту сторону лужи.

– Не появляйся здесь больше никогда!

Он громко рассмеялся.

– Это относится к тебе! Если я еще хоть раз тебя тут увижу...

Девушка выставила перед собой зонт, точно меч, и предупредила:

– Берегись!

Взгляд карих глаз блуждал в полумраке уютной кафешки по соседним столикам, где сидели влюбленные парочки, по папкам «Меню», вазочкам с искусственными маргаритками, по кому и чему угодно, на ней же все никак не хотел останавливаться.

Лера улыбалась, усердно делала вид, что в восторге от оранжевой жижи в бокале на тонкой ножке и что в жизни не слышала ничего интереснее, чем рассказы о «Формуле-1».

Филипп подмигнул очередной симпатичной девушке за соседним столиком и точно невзначай обронил:

– Хорошо сидим.

«Лучше не бывает!» – с тоскливым сарказмом подумала Лера, но вслух сказала другое:

– Да, просто чудесно. Нужно как-нибудь повторить...

Юноша посмотрел на нее.

– Почему бы и нет, Лера. – Он улыбнулся. – Видишь, я запомнил!

«Идиот», – мысленно обругала его девушка, но вслух снова сказала другое:

– У меня просто голова кружится от счастья!

Филипп хмыкнул и наконец сосредоточил все свое внимание на ней.

– Ты девушка с подковыркой.

– Лестно слышать.

«Болван».

– Знаешь, мне иногда кажется, ты не совсем такая... – он задумчиво посмотрел на орешки в хрустальной мисочке, – не такая, какой кажешься.

– Да что ты?! – Она делано засмеялась. – Любопытно, какой же я тебе кажусь?

– Немножко... – он пожал плечами, – стервочкой, что ли. Только ты всегда такая милая... Непонятно. – Молодой человек опустил глаза, как будто застеснялся, и быстро прибавил: – Мне нравятся милые девушки. А вот стервозные...

Лера выдала самую милую улыбку, на которую была способна, и заговорила как никогда убедительно:

– И я не люблю стервозных людей, стараюсь с такими поменьше общаться. Рада, что тут наши вкусы совпадают...

– Да... точно.

«Кого он из себя строит? – с отвращением подумала Лера, разглядывая красивое лицо юноши. – Хм, стервочка... Ну-ну, будто я не знаю, с какими отпетыми девицами он дружбу водит. Неплохо мозги пудрит, ангелочка из себя строит. Милую ему подавай... Самую-самую милую получишь, уж не сомневайся!».

У Филиппа зазвонил телефон, он вышел разговаривать на улицу. Как она подозревала, звонила его очередная подружка – много их у него было, милых.