в-третьих, в хойморе хранились высушенные последы (или пуповина, то, что соединяет ребёнка и мать во чреве) предков и обитателей юрты;

в-четвёртых, хоймор строго ориентирован в пространстве.

Описание этих качеств хоймора есть и в академическом издании «Обряды в традиционной культуре бурят», М., 2002, ведущий автор — известная Т. Д. Скрынникова. В упомянутом издании не проводится анализ хоймора, что и понятно, для этого надо владеть Гребнем Девы и обладать редчайшей способностью думать головой.

А мы этот анализ проведём.

Те группы бурят, которые живут строго на юге от Путорана (Прародины Прапредка), ориентируют хоймор на север, а те группы бурят, которые от Путорана живут на юго-востоке, ориентируют на северо-запад. Чуваши, живущие западнее, ориентируют на восток. И так далее. Место пересечения азимутов — плато Путорана (священные Белые горы). Не Северный полюс, как веруют сторонники гиперборейской концепции, целиком и полностью опирающейся на западные текстовые источники (идиотический источник!), а на Путорана-Прародину.

Да и само слово уракша (КР-С) с помощью Гребня Девы прочитывается как «направление на Прародину». А сам обычай хранения в уракша последов предков недвусмысленно указывает на тему рождения, на тему предков и Прапредка вообще.

О том, что на всяком по-настоящему святом месте пребывание для недостойных обращается в проклятие, а для достойных, наоборот, в благословение, я уже писал в предыдущем томе. На всяком, а на Прародине в особенности. Сталин на Путорана выздоровел, а жидовствующие марксисты, наоборот, заболевали и нередко умирали.

Так что любая деталь хоймора (пуповина, ориентация, селективное воздействие) говорит только об одном: о Прародине и Пути духа Прапредка.

Можно добавить разве только то, что и слово хоймор (МРК) говорит о том же самом — «дух волка, Свадьба, Храм, Маруха (возлюбленная)».

Уракша (КРС) от того же корня, что и «красный угол».

Буряты в совсем ещё недалёком прошлом относились к культуре бесписьменной, то есть бурятские шаманы определяли месторасположение Прародины не по карте, а непосредственно. Такой способ естественен для всякого, кто прошёл Врата в стихию земля, и, как следствие, Землю воспринимает как целое. Осознают благословение её неравномерности при посвящении в Истину.

Это ощущение земли сродни ощущениям удачливого охотника: он чувствует зверя, он чувствует, в каком направлении следует идти, чтобы была удача. О том, что это ощущение у удачливого охотника есть, говорит его сравнительная с остальными охотниками удачливость на охоте. Знаю случаи, когда таких охотников, состарившихся настолько, что они уж и ружья-то поднять не могут, соседи всё равно берут на охоту и выделяют ему большую часть добычи.

Охотник из меня нулевой, попыток мало, а вот ощущение земли у меня есть, что проверяется той удачливостью в поисках материала для книг, подобных которым, в сущности, ещё не было.

Так что, если Коба к 23-м годам и не знал о месте расположения Прародины, то мог это выяснить уже в первую свою «этнографическую экспедицию». А если он Прародину уже чувствовал, как и всю Землю в целом, то получил подтверждение. Подтверждения, знаете ли, укрепляют.

Сверх того, Сталин на Кит-Кае мог наблюдать и ёхор вокруг сэрге (хоровод, вокруг символа мудрости, Храм Героев вокруг оси истины). По меньшей мере, убедился, что в глубине души и бурят тоже живёт всё та же, что и в других народах, сокровенная мечта о Великой Цели.

У подножия Кит-Кая Коба жил в русской избе, в которой не могло не быть красного угла. Поскольку Хангой и Новая Уда сливались, то не сравнить красный угол русских и уракша бурят мог только тупица, вконец оболваненный ложными постулатами какой-нибудь новой религии.

В литературе о пространственной ориентации красных углов древних русских изб ни гу-гу. Последы, может, русские тоже когда-то захоранивали, но обычай не сохранился, подобно тому, как на сегодняшний день этот обычай у европеизированных в XX веке бурят тоже практически утрачен. В литературе анализа ориентации красных углов русских нет ничего. Во всяком случае, на поверхности.

У Сталина же материала для анализа было предостаточно. Дело в том, что в соседнем районе жили ещё и исповедники старообрядческого согласия, которое простонародье называло «дырниками». У «дырников» в красном углу икон не было, но продалбливалась сквозное отверстие, сквозь которое, обращаясь к чему-то (к Прародине?) и молились. Не смог выяснить, ориентированы были их дыры или нет, но ясно, что «дыра» почерпнута из древней традиции исконной веры красный угол ориентировать. Дело не в «дыре», не в природе, и не в небе, в конце концов, можно было молиться и в окно. Следовательно, дело в направлении, в оси. Отголосок всё того же смысла красного угла как «ось на КР, Прародину».

Общался ли Сталин с «дырниками» или нет, свидетельств не обнаружил, всё возможно, ведь Новая Уда стояла на тракте и мимо проезжали разные люди. Но слышать о «дырниках» Сталин, наверняка, слышал. Вот и новый для Кобы объём для размышления о сущности красного угла. А сущность его — важная для полноценной жизни каждого связь с Центром Событий, как следствие и с понятием Прародины, без которого сложнее понять общий ход мировой истории. Эти представления — святое святых.

Смысл красного угла ныне забыт, осталось только интуитивное уважение. А то, что низшие касты о Прародине не задумываются, так это естественно. Кесарю — кесарево, прислуге — прислугово, а счастливым — полнота ведения.

Сталин мог, конечно, знать о Прародине и ещё до своей первой сибирской экспедиции. Но мог и не знать. Как бы то ни было, вряд ли он упустил свой шанс понять, знакомясь со священнодействиями народа, населявшего улус Хангой.

А раз понял, то мы находим объяснение ещё одной загадке в жизни Сталина, о которой речь в следующей главе.

Когда Сталин был ещё совсем мальчишкой, Ленина уже приговорили к единственной его сибирской ссылке. Все школьники Советского периода слышали о селе Шушенское (крайний юг Красноярского края). Я тоже слышал. Но не помню, чтобы нам говорили, что первоначально Ленин был сослан всё в тот же Туруханский край, то есть тысячи на две с половиной километров севернее Шушенского. Как же разрушителю и евреелюбу Ленину удалось не попасть в места, где только и обретается высшая мудрость?

По счастью, дорога привела меня и в Шушенское — и там ответ получил.

Не попал Ленин очень просто. Когда его по этапу доставили в Красноярск, он написал полицейскому начальству прошение, что в связи с тем, что он-де перенёс воспаление лёгких, он просит назначить место ссылки с климатом более умеренным, чем в Приполярье. Просьбу начальство удовлетворило. Взятка, наверное. Государство, основанное на православной культуре, есть иерархия взяточников и казнокрадов — не только сейчас так, но и до революции было так же.

Столь же легко в 1915 году получил разрешение на отбытие из Туруханска на юг и друг Сталина армянин Сурен Спандарян. Есть и другие примеры — все успешные просители ссылались на проблемы с лёгкими.

Но вот в Красноярск по этапу доставляют Сталина. Больного туберкулёзом.

Казалось бы, нет проблем, чирикни прошение и никаких тебе ужасов из трёхметровых сугробов, штормов на Енисее, в которые хочешь, не хочешь, а омуля ловить выходи, никаких тебе подымающих волосы дыбом цен на самые обычные вещи, вроде муки, круп и патронов для берданки.

Однако ж Сталин, на удивление, никакого прошения не пишет.

А едет в те условия, в которых обычным туберкулёзникам скоро наступает кердык.

Значит, хотел именно в Туруханский край, — в котором, кстати, сказать, ни с семитами, ни с европеоидами не общался.

Хотел, значит к своей шаманке — пройти «восьмёрку» и «девятку».

В самом деле, на всякое хотение бывает причина.