Разговорились.

Единственная глубоко запавшая его фраза такая: много могил повидала. У узбеков, народа уже европеизированного, в некоторых родах ещё ценится не стоимость предмета, а его предыстория в стихии земли. В Узбекистане из двух совершенно одинаковых конфет много ценней та, которая привезена издалека. Много могил повидала — говорят о ней.

К чужим могилам подходят или люди патологические, или желающие учиться, внутренний голос говорит, что состояние варга у могил-grave героев один из важных в этом деле способов. Много могил повидать может только тот предмет, который сопровождает человека подходящего к могилам людей достойных. Узбекская присказка — аргумент, понимаю, не очень сильный, однако…

Таким образом, мы приходим к парадоксальному выводу: памятник Герою является вещью, но не стихии огня (мир предков и стихия помощи), не стихии воды (Героям), а стихии земли. Дело не в том, что из праха вышли, в прах вернёмся, и прахом станем. Дело в том, что памятник — это место, и место это святое, освящённое, подчас освящённое Великой Здравицей, а это ещё больше увеличивает силу этой аномальной точки, оно отчётливей обогащает нас ведением стихии земля. Под памятником часто и не лежит праха сына земли, отдавшего за Родину (Прародину) биологическую составляющую своей жизни, но обогащение на священном месте ощутимо, следовательно, оно не пустое. На этом месте голос Земли сильнее, потому что объединяются силы стихий огня, воды, земли и воздуха.

Можно и упростить: проникновение на Варгу через врата памятника Герою происходит потому, что происходит, извините за слабость слова, стресс.

Думаете, случайно цивилизаторы мечтают стереть из народной памяти, что «стахановцы» Великой Отечественной шли на смерть именно со словами за Родину, за Сталина? И о Сталине чушь городят, вроде сотен кроватей, и о «Мёртвой дороге» молчат, и на шаманскую культуру клевещут?

Я не пытаюсь выделить памятники как особо широко открытые врата на Варгу. Врат, видимо, очень много, для каждого есть свои врата. Всех врат жидве не уничтожить — для этого им надо уничтожить самою Природу, включая и наши, мужчин и женщин, тела. Если есть у человека что-либо святое, и это «нечто» — истинное, то это святое и есть врата для соучастника Великой Свадьбы Грядущего.

Интересно: воздух питает огонь, огонь порождает воду (поднесите холодное стекло к пламени свечи и обнаружите капли росы), вода входит в состав любого природного явления. Вот он естественный порядок вещей, который отражён в строении кути — от входа посолонь к выходу.

Составлять перечень всех вещей дело интересное, но перечень всё равно будет ограничен личным опытом, а у каждого свой путь, так что тратить время на составление перечня считаю занятием несвоевременным.

Неугодник, если он поспешает, проходит все четыре стихии «четвёрки».

И это проявляется в отношении к вещам, каждая из которых суть ключ к вратам от той или иной стихии.

Так что нет ровным счётом ничего удивительного в том, что в жизни Сталина мы обнаруживаем и труды по языкознанию (Гребень Девы), и Трубку (то и другое — стихия огня), и Великую здравицу с Чашей Девы, которую он возносил с лет семнадцати до самой смерти (стихия воды), и строительство странной, экономически бессмысленной «Мёртвой дороги», и задрипанная до неприличия лисья доха, в которой он ходил по Кремлю, и из-за которой его шугались собственные же охранники (и то и другое — стихия земли), и приобщение к делу варягов (СЛТ).

Вот такая загадка волховского «плаща» Сталина. Исконная вера в русском варианте.

В сущности, загадка эта сводится к истине, которая проговаривается в других народах так: без оленя нет шамана, белая волчица выходит из земли. Об этом было в предыдущем томе.

Итак, загадка волховского плаща Сталина разрешима: Сталин соблюдал древние обычаи своих предков, русских и скифов.

Конечно, напрашивается и более прозаическое объяснение странной привязанности Сталина к изношенной лисьей дохе. Судя по воспоминаниям дочери Сталина, он всегда говорил, что самый счастливый период его жизни — Туруханская ссылка. Странно, если бы было иначе, раз он там проходил «восьмёрку» и «девятку» с шаманкой. И лис на доху они явно добыли вместе или по её советам. Но если бы объяснение было только в этом, то напрашивается вопрос: зачем было шубу носить на людях и на ней спать? Открывал бы шкаф, любовался бы, вспоминал, закуривал бы трубку, которую его научила всё та же Анна… Зачем носить-то?

Поневоле примешь концепцию волховского плаща…

Отрывки из воспоминаний семинаристов есть в труде историка Емельянова, доктора наук. Цитировать не буду — кроме наблюдения о чертах национального характера, ценного в том блоке воспоминаний нет ничего.

Как же так? Не только марксистом, не только необразованным, но и грузином, получается, Сталин прикидывался? Ведь черт нет совсем только у того, у кого нет грузинской крови?

Электорат, которому внушили веру в грузинские корни Сталина, это несоответствие не смущает — но нам с поджопниками не по пути.

Удивительно, если бы эти черты были: и мать Сталина Кетеван по рождению была огрузиненной осетинкой (язык грузинский, фамилия тоже, но кровь осетинская, соответственно, есть и бессознательная тяга к осетинской системе ценностей), и Виссарион, от которого получил своё отчество Сталин, тоже был огрузиненным осетином. Практически всё сельское население Горийского района времён рождения Сталина было таковым. Когда в своём стихотворении покойный «борец за общечеловеческие ценности» Мандельштам называл Сталина осетином — а эту строку слышали все — то Мандельштам, как еврей, проявлял своё прочувствованное: «родной» язык (для Мандельштама — русский) мало что значит, кровь важнее языка.

С севера на юг вдоль Большой грузинской дороги протянулись Северная Осетия, Южная Осетия, Горийский район. Если верить Библии, по этой дороге в седьмом веке до нашей эры шли скифы воевать Ближний Восток. Часть скифов осталась на кавказской части дороги, к их крови подмешалась кровь соседних народов — так появились на Кавказе первые осетины. Была и другая волна переселения — во времена Ченгисхана.

Осетины прошли две волны насильственной христианизации (сейчас их пытаются утопить в третьей), но некоторую приверженность вере Прапредка, исконной вере, всё-таки сохранили. Так что от осетина высокой степени благородства вполне следует ожидать жгучий интерес к шаманской культуре (синонимы: культ Девы, Культ Героев, исконная вера). Иными словами, появления мужественного человека, способного решиться на ужасы познания женщины («восьмёрка», «девятка») да и на постижение всех остальных ступеней развития человека тоже, ожидать от осетин можно скорее, чем среди многих других народов.

Но всё много интересней. Дело в том, что Виссарион отношения к рождению Сталина не имел. Ситуация такая: шестнадцатилетняя Кетеван выходит замуж за двадцатичетырёхлетнего Виссариона, сапожника и сформировавшегося алкоголика. Рождается первый ребёнок — умирает до года. Рождается второй ребёнок — умирает до года. Рождается третий ребёнок — тоже, уже догадались, умирает до года. Что надо сделать женщине, чтобы четвёртый её ребёнок выжил?

Вот ругаю женщин за тупость, а они в этом вопросе оказываются намного более сообразительными, чем мужчины. Абсолютное большинство случайных на дороге мужчин от этого вопроса впадают в глубокую задумчивость, чешут в затылке, соображают, соображают — а всё без толку. Сообразить не могут. А женщины сразу: пойти к соседу. Или мягче: съездить на курорт.

Но есть и другой способ. О нём знают полпроцента христиан и процентов восемьдесят глубоко верующих христианок (не из нынешних господхалимов, из-под телевизора, а крепеньких, из числа тех немногих, которые ходили в церковь ещё в советское время), к которым и относилась Кетеван. Способ следующий: надо переспать с тринадцатью мужчинами, причём как можно более разными, в том числе и по национальности, и тогда ребёнок родится сильный.