В этот момент тихо вошли две китаянки с подносами. Вновь прибывшие насторожённо и с удивлением наблюдали за их ловкими движениями, но, заметив, что Темуджин и остальные никак не реагируют на женщин, уселись под стенами.

– Ешьте! – приказал Темуджин и первым взял баранью ногу.

Прибывшие, немного помялись, дождавшись, когда за китаянками закроется дверь и подсели к столу.

Обед прошел в тяжёлом молчании. Соратники ощущали плохое настроение нойона. Вытерев жирные пальцы о ковер, Темуджин встал и пошел к выходу, приглашая всех за собой. Новенькие, исключая Субудея, нерешительно потоптались и последовали за Темуджином.

В библиотеке уселись на пол и с интересом стали слушать молоденького китайца, бойко переводившего трактат о перемещении войска в тридцать тысяч человек по ровной низменности и по холмам. Чиркудаю не нравилось нарастающее напряжение Темуджина. Он чувствовал, что должен произойти взрыв.

Так все и получилось. Примерно через час в комнату вошел Ляо Шу.

Темуджин резко встал и свирепо уставился на потомка императоров. Новенькие, повторили реакцию нойона, вскочив на ноги. Но, заметив, что Джелме, Тохучар и Чиркудай не двинулись с места, замерли, щупая руками пустые пояса, без сабель. Чиркудай мельком взглянул на сидящего Субудея, который непонятно покачивал головой из стороны в сторону.

– Ты меня обманул! – зло бросил Темуджин в лицо Ляо Шу.

Потомок императоров удивленно взглянул на Темуджина, даже не удостоив внимания новеньких, которые продолжали лихорадочно искать сданные при входе сабли. Один из командиров вытащил из-за пазухи припрятанный кинжал.

– В чем я тебя обманул? – спокойно поинтересовался Ляо Шу, пройдя к окну.

– Пока мы всё это прослушаем, – Темуджин неопределённо махнул рукой в сторону растерявшегося молоденького чтеца: – У нас бороды побелеют, как у твоих стариков.

Ляо Шу нахмурился и ненадолго задумался. Через минуту он сказал:

– Наверное, ты прав, – искоса посматривая на заметавшегося по ковру Темуджина. – Мы по-разному устроены. Тебе и твоим командирам не нужна философия, тебе нужны действия, – Ляо Шу тяжело вздохнул и стал постукивать в такт своим мыслям веером.

– Мне нужны знания, – более спокойно согласился Темуджин. – Но всю историю Китая я знать не хочу.

Бельгутей и двое командиров наконец-то поняли, что такие разговоры происходили неоднократно. Успокоившись, они, пыхтя от пережитого волнения, уселись на пол.

– Я понял тебя, – неторопливо начал Ляо Шу. – Хорошо. Я прикажу своим библиотекарям выбрать для вас только действия, без философии и истории. В конечном итоге... Наверное, высшие материи вам сейчас не нужны, – Ляо Шу прошёлся по комнате и, остановившись напротив Темуджина, стал объяснять:

– Я хотел, чтобы вы получили полные знания, но... – он разочарованно махнул веером: – На сегодня можно закончить обучение. Продолжим позже. Завтра тебе нужно будет разобраться с нукерами. Поделить их или что-то в этом роде. Ты сам знаешь, что...

А сейчас берите свое оружие и езжайте в курень, – он улыбнулся: – Но я буду тебя ждать после того, как устроишься на новом месте.

Темуджин едва заметно улыбнулся, кивнул Ляо Шу головой, и бросив:

– За мной! – вышел из комнаты.

Его соратники кинулись следом. Первыми побежали новенькие, Чиркудай с Тохучаром и Субудеем пропустили их вперед.

– Ну, кто мне всё расскажет? – поинтересовался Субудей, взглянув сначала на Чиркудая, а потом на Тохучара.

– Он, – кивнул головой Чиркудай в сторону Тохучара. – Он это хорошо умеет.

Тохучар обречённо буркнул:

– Все время я да я.

– Ладно, ладно, – Субудей махнул рукой: – Если бы ты не мог драться саблей, то стал бы рассказчиком. Тем более что тебе это нравится.

– А что, – Тохучар приостановился в коридоре: – Вот побьем чжурчженей, и пойду я по куреням и стойбищам, буду рассказывать, каким был героем.

Субудей ухмыльнулся взглянув на невозмутимого Чиркудая. А Чиркудай вдруг почувствовал, что ему с ними очень хорошо. И еще какая-то затаившаяся в его душе ледышка начала таять.

Они взяли свое оружие. Во дворе их уже ждали восемь оседланных коней. Чиркудай погладил по мохнатой морде приветливо заржавшего Чёрного и осторожно засунул китайский лук в хурджун. Китайцы на площади приостановили занятия, с любопытством наблюдали за степняками. Около ворот Чиркудай заметил Бошу с копьем и поклонился ему в седле как мастеру. Бошу хитро подмигнул Чиркудаю, но не выдержал и захохотал. От его громового смеха кони присели и забеспокоились. Темуджин оглянулся, посмотрел на Чиркудая и усмехнулся.

– Я бы не отказался быть его другом, – заметил Тохучар, ехавший в хвосте рядом с Чиркудаем и Субудеем.

– Угу, – поддакнул Субудей.

За воротами, в двух полетах стрелы, суетилась огромная толпа нукеров. Чиркудай подумал, что, очевидно, все приехали на своих конях встречать нойона. И если бы вдруг с ними что-нибудь случилось, то... Хотя, он-то лучше всех знал, что тысяча семьсот китайцев под командой Бай Ли, за несколько минут разметали бы по степи восемь тысяч не обученных хитрому бою на конях аратов.

Воины махали в воздухе саблями и копьями, громко кричали приветствия. Темуджин послал своего коня рысью, за ними ринулась вся восьмитысячная толпа. Морозный воздух стегнул Чиркудая по щекам. Земля грозно загудела под копытами тысяч коней.

Чиркудай увидел, что на него и Субудея посматривает Темуджин. Поддав пятками под бока Чёрного, он догнал нойона.

– Ляо Шу прав! – громко крикнул Темуджин, перекрывая гул. – Это не армия, это толпа! – и, стегнув своего коня, помчался ещё быстрее.

Чиркудай не отставал, и его отвыкшее от уличного холода лицо, стало жечь как огнём. Скованная зимней стужей не укутанная еще снегом земля загудела как набат, перекрывая свист ветра в ушах. А за командирами летела дикая орда.

Огромное количество юрт раскинулось в кольце невысоких холмов, поросших густым лесом, и защищавших стойбище от северного ветра. Чиркудай сразу заметил множество женщин, стариков и детей между юртами, которые махали руками, радостно встречая родных и близких. Блеклое солнце освещало неяркими лучами эту картину. Недалеко от юрт орда распалась – все поехали по своим домам, около которых рассёдлывали коней, передавая их в табун пастухам.

Субудей, сняв седло со своего Серого, повел Чиркудая и Тохучара, тоже расседлавших коней, к своей юрте, поставленной в центре куреня. Чиркудай заметил, что Темуджин, проскакав немного дальше, соскочил на землю около радостной Борте, держащей за руку неугомонного Джучи. Рядом с ней стояла молодая аратка с маленьким Чагадаем, вторым сыном нойона. Темуджин не стал расседлывать коня – бросил поводья сопровождавшему его нукеру и нырнул в юрту.

Субудей посмотрел на Чиркудая с Тохучаром и значительно прокомментировал:

– Князь!

– Он правильно поступает, – неожиданно поддержал действия Темуджина Тохучар. – У него более важные заботы, чем у нас, поэтому должны быть слуги.

Юрта у Субудея была та же. Но, остановившись перед входом, он показал на две геры рядом:

– Это ваши, на всякий случай, – и криво усмехнулся.

Тохучар бросил седло под стену и громко расхохотался, вспомнив южную аратку, от которой Субудей избавился, сделав подарок Джелме.

– Смейся, смейся, – беззлобно пробурчал Субудей. – Вот я посмотрю, что будет с тобой в таком же случае, – и он нырнул в юрту.

Чиркудай вошел за ним следом и удивленный замер: в помещении было тепло. Над красными углями очага висел котел, из которого вкусно пахло.

– Ты снова обзавелся женщиной? – осторожно поинтересовался Тохучар.

– Нет, – со вздохом ответил Субудей. – Одной старой меркитке вдруг пришло в голову, что я, её сын, пропавший десять лет назад, – он пошевелил бровями и грустно сказал: – Я не стал ей говорить, что она ошибается, – и совсем тихо добавил: – Она совсем одна...

Наевшись, они попили кумыса и развалились на кошмах.