В. К. Арсеньев много рассказывает в своей книге «В дебрях Уссурийского края» о проводнике-нанайце Дерсу Узала. Этот охотник, прекрасно знавший природу, повадки и жизнь таежных животных, был твердо убеждён: все вокруг него — живое.

Как-то на привале, пишет В. К. Арсеньев, «мы с Дерсу, по обыкновению, сидели и разговаривали. Забытый на огне чайник настойчиво напоминал о себе шипением. Дерсу отставил его немного, но чайник запел тоненьким голоском.

— Как его кричи! — сказал Дерсу. — Худой люди! — Он вскочил и вылил горячую воду на землю.

— Как «люди»? — спросил я его в недоумении. — Вода, — отвечал он просто. — Его могу кричи, могу плакать, могу тоже играй.

Долго мне говорил этот первобытный человек о своем мировоззрении. Он видел живую силу — в воде, видел ее тихое течение и слушал ее рев во время наводнений.

— Посмотри, — сказал Дерсу, указывая на огонь, — его тоже все равно люди».

В представлениях старого нанайца все, что его окружало, было живым — «людьми». Деревья — «люди», скалы — «люди», тигр — тоже «люди»…

Со временем первобытный человек стал наделять предметы вокруг сверхъестественными свойствами, но еще не поклонялся ни этим предметам, ни их свойствам. Такие его представления были очень похожи на сказку. Но постепенно (разумеется, данный процесс в истории Homo Sapiens измеряется не одним тысячелетием) из этого олицетворения природы возникло уже поклонение ей. Люди начали наделять предметы сверхъестественными свойствами — могучими, нечеловеческими силами, огромными, хотя и необъяснимыми, способностями — помочь на охоте, спасти от опасных зверей или болезни. И конечно, таким предметам надо было уже поклоняться.

Первые религиозные представления у людей были наглядными, почти осязаемыми. В самой природе, в ее предметах и явлениях древний наш предок видел нечто сверхъестественное, имеющее над ним огромную власть, могущее влиять на его жизнь. Это был первобытный фетишизм, культ фетишей — вещей, якобы обладающих чудесными свойствами.

Исследователи жизни народов Африки описали в прошлом веке настоящий «музей» фетишей, принадлежавших одному колдуну. Их были тысячи — самые различные: горшок с красной глиной, в которую было воткнуто петушиное перо; деревянные колья, обмотанные шерстью перья попугая; человеческие волосы… И все они, по словам колдуна, чем-то в свое время помогали ему либо его предкам. Старый африканец приходил к этим своим божкам, чтобы помыть, почистить их, и одновременно выпрашивал у них новые милости. Причем отношение к ним было неодинаковым: одни почитались как настоящие божества, другие занимали более скромное место, потому что могли помочь только в каком-то одном деле и пока конкретной нужды в них не было, они лежали почти забытые колдуном.

Почему же у таких предметов появились необычные таинственные силы и свойства? У первобытных людей — сперва очень смутно, позднее в более ясной форме — возникает предположение, что за каждым ручьем и кустом ураганным ветром и мечущей молнии грозой — любым предметом и явлением окружающей природы скрываются какие-то невидимые существа, обладающие особой силой. Так обрела в человеческом сознании свою отличную от земной, жизнь вторая, незримая природа мир, который, по убеждениям древних, не только дополнял реальный, видимый, но и управлял им, поскольку обладал сверхъестественным могуществом.

А это была уже вера религиозная. Но в ней духов поначалу не делили на высших и низших, для человека были они либо добрыми, либо злыми — и все. Затем стали выделяться главные — такие, как злой дух все разрушающего ветра, добрый дух весеннего дождя, дающего жизнь зеленой природе, другие, от которых в первую очередь зависело благополучие сообщества первобытных людей. Эти духи и превратились позже в богов.

Тысячелетия спустя классическим примером многобожия стала религия древних греков. Они почитали громовержца Зевса — верховное божество, Геру — его супругу, покровительницу брака, Посейдона — брата Зевса, бога морей, другого брата Зевса — Аида, бога подземного царства, Афину — дочь Зевса, богиню мудрости, Афродиту — богиню любви и красоты… Античный пантеон богов весьма наглядно отражал вполне земные представления людей: как и простые смертные, боги древних греков ели, пили, веселились, вступали в браки, изменяли ревновали, ссорились, даже воровали (!).

Естественно, в процессе эволюции человека и его сознания у разных племен возникали свои собственные религиозные верования. У тех, кто занимался рыболовством, обожествлялись рыбы, у охотников — звери и т. д. С переходом к земледелию и приручением животных в первобытном обществе появляются боги в виде свиньи, собаки, других домашних животных, божества земли, плодородия, от которых люди ждали помощи в своей хозяйственной жизни.

Но при всем разнообразии форм религиозного поклонения суть его одна: всякое религиозное сознание делит окружающий мир на две части: мир обычный, материальный, и мир сверхъестественный, вымышленный, населенный могущественными существами, которым подвластно все.

От подобных представлений берет свое начало и стремление предугадать будущее. Разнолик и фантастичен этот мир. Сегодня, как и тысячелетия назад, он, увы, влечет к себе своей необычностью, даже сказочностью, кажущейся независимостью от законов природы. Достаточно вспомнить еще раз ту же примету: встретишь кого-то с пустыми ведрами — будет тебе «пусто», а если наоборот — с ведрами полными, — то и у тебя будет «полнота», другими словами, удача. Или: когда вечером пастух гонит коров в деревню, надо смотреть, какая идет впереди стада. Если красная — значит, завтра будет ясный день; если черная — ненастье. Вот как просто, оказывается, заглянуть в будущее!

Откуда же идут столь нелепые поверья? А все из той же седой старины. Из младенчества Человека разумного.

Одухотворяя окружающее, первобытный человек хотел видеть в отдельных предметах своих помощников, которые оберегли бы его от хищных зверей, поддержали бы на охоте, отогнали бы злых духов. Ведь между ним и природой установились уже чисто «человеческие» отношения: я поклоняюсь тебе, а ты помогай мне, защищай, оберегай своей таинственной силой от враждебных сил. Оставалось только выбрать среди окружающих предметов тот, который оправдал бы возлагаемые на него надежды, а затем, по возможности, держать его всегда при себе. И сама жизнь, многовековая практика «предлагали» человеку «надежные кандидатуры».

Охота для многих первобытных племен была главным источником пищи. От нее зависело само их существование, благополучие. Вот тут и выступали на сцену различные предметы, которым поклонялись, — фетиши.

С мелкими фетишами практически нередко происходило так. Заметив сходство по форме какого-нибудь камушка с животным, человек брал «окаменелого зверя» на охоту. Охота оказывалась удачной. Это могло привести неразвитый ум к выводу: похожий на животное предмет — основная причина удачи. Так обычный камень, отличный от других лишь тем, что внешне чем-то походил на убитого зверя, становился уже чудесным, приносящим удачу. И охотник начинал носить его на шее, превращал в амулет (или талисман).

Таким образом в сознании первобытных людей возникало и укреплялось еще одно заблуждение: подобное вызывает подобное. Оно, это заблуждение, в сочетании с фетишистскими воззрениями становится составной частью древнего колдовства — магии. Например, чтобы вызвать дождь, колдун племени лил с крыши своей хижины на землю воду, полагая, что дождь последует его примеру.

Будем справедливы к нашим пращурам. Им-то совсем не просто было понять естественные причины происходящих вокруг явлений. А ум человеческий тем не менее искал, требовал объяснений. И вот одно из «открытий» — желанное можно вызвать подобными действиями.

Заманчивое заблуждение! Заманчивое потому, что дает надежду на возможность легко обеспечить успех во всех делах. Даже приобрести храбрость и зоркость хищника Каким образом? А очень просто. Например, глаз орла — самый зоркий. Значит, надо его съесть, и твое зрение будет орлиным. А отправляясь на охоту, можно уже не только брать с собой амулет, но и просто нарисовать на земле изображение животного, а затем проткнуть его копьями. Это тоже должно помочь убить настоящего зверя — ведь подобное вызывает подобное.