Лишь революционные силы трудящихся, идущие под знаменем великой русской революции, могут подорвать мощь английского капитализма и положить начало новому свободному трудовому строю. И английский капитализм это сознает и стремится разбить окончательно начатое великое дело русской революции. Делает он это путем давления на советскую власть, явно предлагая ей стать на его сторону.

Пойдут ли на это большевики или нет, это вопрос особый, но кроме большевиков в СССР остаются революционные труженики, которые будут бороться с английским капиталистическим наступлением.

Для такого великого дела, как подрыв мировой мощи английского капитала, полного разоблачения пошлости его либерализма, разрушения власти первого и последнего, в целях оказания помощи как внутри самой Англии ее труженикам, так и труженикам тех многочисленных колоний, которые находятся под пятой ее власти, - стать большими самоуправляющимися союзами в жизни человеческого общества - для такого, повторяю, великого дела в жизни СССР, в жизни населяющих его революционных тружеников недостает целого ряда условий.

Укажем на главнейшие из этих условий, которых в СССР нет и без которых трудящиеся Союза задыхаются, становятся бессильными не только в своих попытках стать центром борьбы трудящихся всего мира с их врагами, капиталом, буржуазией и властью, - но и в том, чтобы вдохнуть в свои ряды дух солидарности, без которого нельзя учесть того, на что способен, что в силах вынести в круговороте тех бурь, которые разыгрываются вокруг дела революционных тружеников СССР.

Одним из тех главных в жизни трудящихся СССР условий является отсутствие свободы. В СССР нет свободы слова, свободы собраний, свободы организации революционных тружеников и их печати. Отсутствие этой свободы, при которой рождаются и выращиваются творческие созидательные силы трудящихся для их новых побед по пути к их идеалам, лишает их подлинной веры в то, что им придется в завтрашней, силой им навязанной войне, защищать, за что им придется бороться и умирать (если враг окажется сильнее их) или побеждать в своей борьбе и радоваться, если то, что они будут защищать, будет заслуживать их внимания и возродит собою то, чего они добились в первые дни и месяцы революции и что партия большевиков и ее власть у них похитила и раздала нэпманам и иностранным концессионерам.

Вторым, не менее важным из отсутствующих в СССР условий, без которых невозможна защита революции и без которых жизнь тружеников его не может развиваться и двигаться вперед к более совершенным конечным своим целям, является социальное право трудящихся. В СССР отсутствует мыслимое нами, анархо-коммунистами, право ответственности человека, право, которое бы обеспечивало свободу и социальную справедливость всегда, везде и в равной мере за каждой трудовой личностью, независимо от того, кто она, противник или сторонник господствующей, управляющей СССР партии.

Эти условия для жизни трудящихся СССР, приближавшейся было уже к изжитию на своем теле старых политико-буржуазных форм и теперь, словно по воле какого-то рока, по злой воле руководящей партии ВКП возвращающейся к ним, - должны быть восстановлены немедленно, как того требует опасное положение ряда революционных тружеников СССР. Восстановление этих важнейших условий объединит всех трудящихся, все революционные силы как внутри самого СССР, так и во всех других странах. И тогда капиталистическая консервативная Англия со всеми замыслами объединить своих коллег - империалистов мира и в удобный момент броситься с ними на трудящихся СССР, а потом и на революционное движение трудящихся в других странах, будет разбита революционными усилиями самих английских тружеников.

И тогда СССР станет действительным местом выращивания среди трудящихся мира силы для социальной революции, для ее широкого плодотворного пути.

«Дело труда», № 26-27, июль-август 1927 г.

Месяц октябрь 1917 года выражает собой великий исторический этап русской революции. Этот этап заключается в том сознании трудящимися деревни и города самих себя, своих прав на свои наследия, имя которым, как известно: возделанные земли, построенные города, дома, фабрики, заводы, рудники, угольные копии, транспорт, наконец, обучение, которое помогло отчуждению этих богатств у наших предков.

Однако с нашей точки зрения было бы великим заблуждением приписывать октябрю целиком все содержание русской революции, ибо она была подготовлена на протяжении целого ряда месяцев до октября, во время которых крестьяне по деревням, а рабочие по городам разобрались в самом насущном по тому времени, а именно: может ли февральская революция по своему существу служить символом для этих масс для их дальнейшего освобождения от экономического и политического гнета. И безбоязненно ответили себе: «Нет. Февральская революция в своем процессе приняла вид уродливого детища либеральной буржуазии, и, как таковая, она уже беспомощна стать на широкий путь социального действия, и они перешагнули политические рамки, установленные заправилами февральской революции, и особо заметно начали прерывать всякую связь с псевдореволюционным характером и целями Февраля сейчас же вслед за ним. Правда, прерывание этой связи тружениками с не удовлетворившими их идеалами Февраля на Украине носило двоякий характер. Так, например: в то время, как пролетарии по городам, благодаря слабому идейному влиянию на них анархистов, с одной стороны, и благодаря неосведомленности в главных чисто внутренних задачах политических партий, с другой, считали первым и важнейшим своим долгом в начатой борьбе за развитие революции то, чтобы заменить власть коалиции правых социалистов с буржуазией, новой чисто социалистической властью в лице власти советов на местах; в это самое время по деревням, в особенности в запорожской части Украины, где самодержавие не успело совсем убить вольность духа, революционное трудовое крестьянство считало первым и важнейшим своим делом то, чтобы как можно полнее использовать время прямого революционного действия и скорее освободиться от власти помещика и кулака, считая, что освобождение от помещиков облегчит победу над политической коалицией социалистов с буржуазией.

Поэтому-то на Украине крестьяне начали свое наступательное действие с отобрания у буржуазии (этому много содействовал контрреволюционный поход генерала Корнилова на Петроград в августе 1917 г.), затем с отказа вносить в волостные и уездные земотделы вторую годовую часть арендной платы помещикам и кулакам за землю, которую агенты коалиции с особым усердием выжимали из крестьян и уплачивали помещикам, так как по декрету Временного правительства коалиции земля до решения Учредительного Собрания должна была оставаться неотъемлемой собственностью помещиков и кулаков; а затем они начали с прямого захвата всех кулацко-помещичьих, монастырских и государственных земель, живого и мертвого инвентаря в непосредственное ведение своих местных, наспех реорганизованных земельных комитетов и распределения их между своими сельскими обществами, а последние между их членами.

Во всех тогдашних настроениях трудового революционного украинского крестьянства яркой нитью проходил стихийный анархизм, нескрываемая вражда ко всякой государственной власти и стремление освободиться от нее.

Стремление крестьян к этому было очень велико. По существу своему оно заключалось в том, чтобы избавиться от милицейского института, от присланного из центра судьи и т. п. И оно во многих районах Украины имело свое практическое выражение. Есть много фактов, свидетельствующих о том, как крестьяне Екатеринославской, частей Таврической и Херсонской, Полтавской и Харьковской губерний или изгоняли из своих сел милицию, или лишали ее всяких прав на аресты, когда бы то ни было без ведома крестьянских общественных комитетов и сельских сходов, и часто милиция выполняла роль разносчиков тех или других общественных постановлений и прочее. То же было и с судьями. Крестьяне судили всякие проступки на своих сельских сходах и собраниях, суде же профессиональных, присланных центральной властью, лишали всяких прав судить кого бы то ни было, и сплошь и рядом они попадали под такую опалу революционного населения, что принуждены были сами разбегаться. Такое отношение крестьян к своим индивидуальным и общественным правам естественно заставило их опасаться, как бы лозунг «власть советов» не претворился бы в подлинную государственную власть, опасения эти, быть может, не так ярко проявлялись в городском пролетариате, который больше был под влиянием социал-демократии и большевиков. По-крестьянски «власть советов на местах» значило превратить советы местные в территориально-автономные единицы революционного группирования и хозяйственно-общественного самоуправления трудящихся на пути нового социального строительства. Принимая лозунг «власть советов на местах» в этом смысле, крестьяне восприняли его, развивали и защищали от покушений на него со стороны право-социалистических, конституционно-демократических и монархической контрреволюции.