Джеффри надолго задумался, потом вдруг спросил:

— Сабрина, а может, тебе удастся уговорить моего кузена?

— Ты о чем, Джеффри? — Она взглянула на него с удивлением.

— О миссионерском путешествии, разумеется.

— Ты действительно считаешь, что у меня получится?

— Во всяком случае, хуже не будет, — пробурчал Джеффри. — Известно, что граф очень влюбчив и чувствителен к воздействию…

— Перестань, Джеффри! — в возмущении воскликнула Сабрина. — Как ты можешь такое говорить?! И вообще… неужели ты и в самом деле считаешь, что я могу очаровать его до такой степени, что он согласится поддержать нашу… твою миссионерскую поездку? — Она покраснела, сообразив, что обмолвилась. Ох, как ей хотелось, чтобы это путешествие, если оно состоится, стало их общей миссией.

Но Джеффри то ли не заметил ее оговорки, то ли не подал виду. Пожав плечами, он с серьезнейшим видом заявил:

— Сабрина, дорогая, никто, кроме тебя, не может очаровать его. Да-да, только ты…

При этих словах Джеффри украдкой положил ладонь поверх ее руки — так, чтобы никто в гостиной не заметил его жеста. И это прикосновение — почти интимное — показалось Сабрине необыкновенно приятным. Однако ощущение никак нельзя было принять за то наслаждение, о котором в разговоре с ней вспоминал граф, когда говорил о любовных ласках.

Подняв голову, Сабрина заглянула в лицо молодого человека и увидела в его глазах странный блеск. Едва заметно улыбнувшись, девушка осторожно высвободила руку, очень надеясь, что Джеффри на нее не обидится. «Наверное, мне нужно получше разобраться в своих ощущениях», — сказала она себе. Снова улыбнувшись, Сабрина ответила:

— Ладно, Джеффри, я попробую… Но только ради тебя.

Сабрина прекрасно знала: можно блуждать по огромному дому хоть целый день и ни разу не встретиться с графом. Чтобы не терять время впустую, она решила расспросить миссис Бейли. Сабрина, конечно же, понимала, что вопрос, который она собиралась задать, прозвучит нескромно, но иного выхода она не видела.

Отыскав экономку, Сабрина откашлялась и с вежливой улыбкой спросила:

— Миссис Бейли, извините за беспокойство, но мне бы хотелось узнать, как найти графа Роудена?

Окинув ее холодным и откровенно высокомерным взглядом, миссис Бейли в ответ процедила:

— Граф в портретной галерее, мисс Фэрли. Это сразу за желтой гостиной.

Сабрине ужасно захотелось наговорить экономке дерзостей, но она, сдержавшись, ответила:

— Благодарю вас, миссис Бейли.

Портретная галерея оказалась весьма внушительной по размерам. Портреты же, висевшие на стенах, почти псе были выполнены в натуральную величину, поэтому казалось, что эти давно умершие предки графа по-прежнему являются обитателями огромного особняка. Но граф, действительно находившийся в галерее, вовсе не рассматривал портреты своих предков; он стоял, уставившись в окно и явно о чем-то размышляя.

— Добрый вечер, мисс Фэрли, — пробормотал он, даже не взглянув на нее.

— О, вы здесь, лорд Роуден?! — воскликнула Сабрина, пытаясь изобразить удивление. — Добрый вечер, сэр…

Тут граф наконец-то бросил взгляд в ее сторону, и она отметила, что он усмехнулся. Казалось, он знал, что она притворяется, и было совершенно очевидно, что он не желал вступать с ней в беседу.

Тут граф резко развернулся и подошел к одному из портретов — на нем был изображен симпатичный бородатый мужчина с немного удлиненным лицом. Шею мужчины охватывал пышный накрахмаленный воротничок, а у ног его пристроились два спаниеля. Причем Сабрине с первого же взгляда показалось, что в лице этого человека было что-то очень знакомое.

— Боже мой, как он похож на… — Она в смущении умолкла.

— Джеффри. Совершенно верно, — кивнул граф. — На Гиллрея. Удивительное сходство. Это виконт Мерривел. — Роуден повернулся к девушке и добавил: — Его повесили за убийство. Увы, он стал жертвой необузданных страстей.

— Но я уверена, что с Джеф… с мистером Гиллреем ничего подобного не случится, — поспешно проговорила Сабрина. — Ведь он совсем не такой, как этот виконт.

Граф пристально посмотрел ей в глаза: — Неужели, мисс Фэрли?

— Да-да, я абсолютно в этом уверена, — заявила Сабрина. — У нас в Тинбюри он у всех вызывает восхищение.

— А кое-кто от него без ума, — с усмешкой заметил граф.

— Поверьте, лорд Роуден, он действительно достоин восхищения, — продолжала девушка. — Мистер Гиллрей повсюду стремится сеять добро, в том числе и за пределами Тинбюри.

— Что ж, перемены в жизни, видимо, пошли ему на пользу.

— Не понимаю вас. — Сабрина нахмурилась. — О чем вы, милорд.

Но граф не стал объяснять, что он имел в виду.

— Я думаю, мисс Фэрли, что вы намеренно искали встречи со мной. Уж не хотите ли вы прийти на помощь своему любовнику?

Сабрина почувствовала, что краснеет.

— Он вовсе не мой любовник, — пробормотала она, невольно потупившись.

— А почему же тогда он целовал вас? — Граф изобразил удивление.

— Да, он поцеловал меня. Но дело в том… — Сабрина умолкла, еще больше смутившись.

— Ах, так вы замужем за Джеффри?

— Лорд Роуден вы прекрасно знаете, что это не так.

— А… Теперь понимаю. Наверное, вы собираетесь за него замуж?

— Нет, просто я… — Сабрина снова умолкла.

Она вполне допускала, что действительно выйдет замуж за Джеффри, однако не собиралась распространяться на эту тему.

— В таком случае он ваш любовник, — заключил Роуден и снова повернулся к портрету виконта.

«Неужели он считает, что я такая же, как Софи Ликари? — в отчаянии думала Сабрина. — Ах, он просто невыносим!»

— Милорд, Джеффри никак не может быть моим любовником, потому что мы не… — Она осеклась, не зная, как закончить мысль.

— Что «не», мисс Фэрли? — Граф опять усмехнулся. — А ведь вы, кажется, говорили, что у вас железная воля и нас нельзя соблазнить. Что ж, конечно же, вы правы. А я просто глупец и негодяй, пытающийся предположить не возможное.

— Лорд Роуден, я совсем не такая, как вы…

— Неужели?! — Он уставился на нее с таким видом, словно услышал какую-то ужасную глупость.

Сабрина в досаде закусила губу, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь резкость. Она хотела серьезно поговорить с графом и не собиралась портить с ним отношения. Сделав над собой усилие, она с вежливой улыбкой проговорила:

— Лорд Роуден, я думаю вам трудно понять таких людей, как Джеффри. Он готов посвятить свою жизнь помощи ближним, и поэтому вы не…

Граф весело рассмеялся.

— А я посвятил свою жизнь удовольствиям, не так л и? Но ведь вы, моя прелестная лицемерка, тоже посвятили свою жизнь удовольствиям.

Сабрина в изумлении уставилась на собеседника. Ей сразу же вспомнилась ее жизнь в Тинбюри, где каждый день проходил в непрерывных хлопотах и трудах, где она была занята с утра и до вечера.

— Милорд, что вы имеете в виду? — спросила она с дрожью в голосе.

— А разве вам не нравится осуждать меня? Разве вы не получаете от этого удовольствия? Ведь вы, наверное, чувствуете себя при этом чуточку лучше… Признавайтесь же, мисс Фэрли.

— Но я… — Сабрина замялась. Ей вдруг пришло в голову, что граф отчасти прав. Возможно, во многом. И от осознания его правоты ей сделалось неуютно.

— Так почему же вы осуждаете меня, мисс Фэрли? Объясните, пожалуйста.

Заметив, что граф нахмурился, Сабрина растерялась. Судя по всему, он и впрямь рассердился, и это означало, что разговор принимал крайне нежелательный оборот. Стараясь держать себя в руках, Сабрина проговорила:

— Видите ли, лорд Роуден, я не могу судить о том, негодяй вы или нет, но…

Он вдруг снова рассмеялся, причем в смехе его было искреннее веселье.

«Нет-нет, он вовсе не сердился, — подумала Сабрина. — Выходит, просто притворялся. Он надо мной насмехается, вот и все».

— Скажите, дорогая мисс Фэрли, а может, вы боитесь за мою бессмертную душу? — Теперь он смотрел на нее с добродушной улыбкой. — И все потому, что вы дочь викария, не так ли?