Я уже видел сам – вокруг много седых голов, молодёжи почти нет. Словно сквозь землю провалилось целое поколение.

– Согласен, надо, чтобы научные центры сами зарабатывали часть денег, – продолжал Апасов. – Но следует знать меру. Ведь в сопоставимых ценах бюджетное финансирование нашего учреждения сократилось в двенадцать раз! Разве это нормально? Невозможно столько заработать на стороне.

Нас заставляют добывать средства на исследования. Мы не возражаем. Но зачем же тогда обложили налогами? Платим их 6 млн. рублей в год. Какая наука выдержит такую экзекуцию?! Тем более что цены на газ и электричество снова подскочили. Нанотехнологию, а у нас в сельском хозяйстве она называется биотехнологией, мы освоили ещё двадцать лет назад. А нынче что с ней? О какой высококачественной продукции может идти речь?!

В разговор включился Корниенко, доктор сельскохозяйственных наук, член-корреспондент аграрной академии. Он стал рассказывать о новых разработках, передаче в этом году на испытание четырёх сортов свёклы с сахаристостью 18 процентов и одного сорта натурального подсластителя.

– Кроме того, мы подготовили для сдачи в государственную комиссию первый сорт цикория – растения, которое является натуральным заменителем сахара, очень эффективного при лечении диабета… Но идёт медленное умерщвление института. Селекция свёклы впервые за сто лет перестала интересовать государство. В условиях, когда бюджетное финансирование подменено 20–30-процентной дотацией, приспособиться к рынку, сохранить высокий потенциал в творческой работе невозможно. Зато по импорту страна завозит сахара на миллиард долларов ежегодно.

А в это время известная иностранная фирма рядом с нами купила землю для строительства своей опытной станции. Теперь завезёт в наш чистый регион всю заразу мира. Зарплата специалистов там в три раза выше. И люди наши уйдут туда…

Напомню: плановая селекционная работа по зерновым культурам у нас началась ещё в 1904 году. К 60-м годам прошлого века во многих областях страны была создана индустрия по выведению новых сортов всех культур. Ведь носителем экономического роста в земледелии прежде всего является сорт, качество высеянных семян.

Вскоре наша страна выделилась своими успехами. В её исследовательских центрах трудилось самое большое количество учёных-селекционеров – около 6 тысяч. Из них половина – доктора наук. И невозможно было оценить эту армию с её уникальными коллекциями семян, особым видением, наступающим у творческого человека после пятнадцати–двадцати лет напряжённых исследований.

Интеллектуально-селекционный уровень России в XX веке стал неизмеримо выше самых развитых стран Западной Европы и Америки. Сила отечественной селекции постоянно возрастала и казалась несокрушимой. Был ли в те годы хоть один зарубежный сорт, который широко ворвался бы на просторы России? Не было. Ни одного. Ни один из них не мог конкурировать с отечественными. Ни по урожайности, ни по качеству своей продукции!

ОТДАТЬ ЗЕМЛЮ ХОТЬ ЧЁРТУ ЛЫСОМУ!

Все знают, что в мире разгорается продовольственный кризис. Голодает около миллиарда человек. Продовольствие дорожает и всегда будет расти в цене. Для его производства нужны плодородные земли, а их мало. Взоры многих стран обращены к России. Здесь будто специально готовят целые области к массовому заселению иностранцами: брошены миллионы гектаров бесценных пахотных земель, лугов и пастбищ. За последние годы исчезло 20 тысяч сёл и деревень, 34 тысячи превратились в умирающие хутора.

Почему бы в такой ситуации тихо и мирно не вторгнуться в Россию? Не захватить в ней земельку – одну из самых дешёвых? Ведь в Китае, Израиле, Эстонии, Румынии, Белоруссии и других странах существует жёсткий запрет на реализацию земли иностранцам, в некоторых государствах введены такие ограничения, что преодолеть их дорогого стоит.

В Российской Федерации с началом земельной реформы и до последних лет псевдолибералы не считали развитие сельского хозяйства приоритетом для государства. Поэтому проблема собственности на землю не волновала власти. К 1994 году 12 миллионов жителей сёл и деревень получили в виде паёв 115 миллионов гектаров сельхозугодий. Но к настоящему времени оформлено в собственность лишь 18 миллионов! Сегодня в деревне всё запутано – есть земля федеральная, муниципальная, арендная, собственная, в виде паёв. Есть в аренде на 49 лет, на 10, на 3 года. Кому она только не принадлежит! Районные власти часто по два года не могут разыскать хозяина заброшенной земли. При этом государство не может изъять угодья у нарушителя, так как в законе не прописаны критерии содеянного нарушения.

Да, российское законодательство тоже запрещает продажу земли заморским фирмам. Но в стране, как обычно, принят такой закон, который можно обойти. Земельный кодекс РФ наложил вето на владение землёй сельхозназначения иностранными гражданами и компаниями, а также российскими фирмами, если в них зарубежному капиталу принадлежит более 50 процентов. Однако всё это существует для неискушённого. Широко практикуется приобретение земельных участков на подставные юридические лица.

В итоге у нас в условиях неразберихи идёт широкомасштабное наступление транснациональных корпораций. Они смело скупают земли, ничего не опасаясь.

Одна из прибалтийских компаний приобрела уже полмиллиона гектаров пахотных угодий в самом центре России. Скандинавы владеют 277 тысячами гектаров пашни в Черноземье. Датчане возделывают свою продукцию на 100 тысячах гектаров. Планируют приобрести ещё столько же. Во всю свою мощь работают иноземцы в Липецкой, Воронежской, Самарской и Пензенской областях – на выдающихся русских чернозёмах. Присматриваются иностранцы к Южному Уралу и Поволжью.

По данным Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР), в стране функционирует около двухсот крупных сельскохозяйственных холдингов, охватывающих 11,5 миллиона гектаров. Сколько в них земли принадлежит заморским фирмам? Пять или десять миллионов гектаров? Учёт в них так запутан, что никто этого не знает.

Недавно у меня был разговор с одним из губернаторов Центра России.

– Почему вы продаёте иностранцам пахотные земли? – спросил я.

– А вы хотите, чтобы эти поля окончательно заросли ольхой и берёзой? Этого хотите? – ответил он. – Покупатели везут с собой новую технику и технологию, гарантируют высокие урожаи и отменную продуктивность скота. Не пропадать же земле! У нас не хватает сил и средств не только на восстановление брошенных площадей, но и на поддержку возделываемых. Поэтому я готов заманить к себе хоть чёрта лысого, лишь бы поля плодоносили.

– Ведь это ползучая оккупация!

Губернатора прорвало:

– Но вся государственная политика направлена на привлечение зарубежных инвесторов! У нас они строят десятки автомобильных заводов, сотни других предприятий. Разве это не заселение нашей земли? А сдача крупнейших залежей полезных ископаемых в концессию на Урале и в Сибири! Это разве не оккупация? Если мы сами не можем, не способны обрабатывать и добывать – не пустовать же земле!

КТО СПОСОБЕН?

В целом по России около 45 процентов продуктов питания завозится по импорту. А в крупных городах – до 70 процентов.