Но Платформа двигалась. Она ушла уже на сотню ярдов за стену Ангара. Две сотни… Три… Она медленно набирала скорость. В полумиле от Ангара стало заметно, что она поднялась над землей, оставляя за собой обожженную пустыню.

Теперь она двигалась почти быстро. В двух милях от Ангара она поднялась над землей на пятнадцать футов. Появилась ясная полоса солнечного света. А Платформа все ускорялась. На четырех милях, и на пяти, и на шести…

Платформа была в воздухе, поднимаясь, казалось бы, с бесконечной медлительностью, со всеми своими сотнями толкателей, пыхтящими, напрягающимися, неуклюжими толкателями, прицепившимися к ней и толкавшими все время вперед и вверх.

Она шла на восток. И продолжала набирать скорость. И ничуть не казалось, что она спускается за горизонт. Она шла и шла, превращаясь из гиганта в пятно, затем в маленькую темную точку в небе, которая все удалялась и удалялась, и даже Джо не мог убедить себя в том, что все еще видит ее. И даже тогда в воздухе еще слышался тихий гул, но из тех, кто смотрел на взлет, никто не мог его слышать.

Джо перевел взгляд на Салли, а она — на него. Затем Джо начал ухмыляться, как обезьяна, от возбуждения, облегчения, триумфа и восторга исполнения мечты. Глаза Салли возбужденно сияли. Она обняла его просто от избытка чувств, крича, что Платформа взлетела, взлетела, взлетела…

На закате солнца они ждали на крыльце дома майора. Там были и майор, и Хейни, и Майк, и Джо. С виду майор совершенно изменился. Он, как будто, высох и казался более усталым, чем может себе позволить человек. Но его работа была выполнена, и это все объясняло. Он сидел в мягком кресле, поставив рядом бокал, и, казалось, ничто в мире не могло его заставить даже пальцем пошевелить. Но тем не менее он ждал.

Салли вышла с подносом. С серьезным видом она разнесла бокалы и пирожные. Затем она присела на ступеньку крыльца рядом с Джо. Взглянула на него и по-дружески кивнула. И Джо был необычайно горд за Салли, хотя и стеснялся проявлять чувства слишком явно в присутствии майора.

Майк с вызовом заявил:

— И все же было бы гораздо легче запустить ее туда, если бы она была построена для парней типа меня!

Никто не стал возражать. Каждый из них чувствовал такое расслабление и облегчение, что не было никакого желания заводить споры.

Хейни мечтательно заметил:

— Все прошло как надо! Все! Они попали в струйное течение, как и ожидали, и это дало дополнительно три сотни миль скорости в восточном направлении. Они были на высоте в восемь миль, когда толкатели включили свои ракетные ускорители, и на высоте в двенадцать миль, когда толкатели отделились, — пилоты, должно быть, чуть не сломали себе шеи, когда снова включили свои двигатели! И ракеты Платформы воспламенились правильно, и выбросили пламя в милю длиной, и тогда они шли… с какой скорость?

— Какая разница? — умиротворенно заметил Шеф. — С большой!

— Шестьсот от толкателей, — хмурясь, бормотал Хейни, — и триста от струйного течения, затем еще ускорители, воспламененные одновременно, и еще восемьсот от вращения Земли…

— Десять процентов ракет остались неподожженными, когда они вышли на орбиту, — авторитетно заявил Майк. — Они были на высоте в две тысячи миль, и орбита стабилизировалась. Это их третий круг, не так ли?

— Будет третий, — сказал Шеф.

Джо с Салли сидели, глядя на запад. Космическая Платформа проходила над Землей с запада на восток, как и естественный спутник Земли, но по причине своей скорости она будет подниматься на западе и садиться на востоке шесть раз в течение каждых суток.

Внезапно заговорил майор Холт. Вместе с энергией из него ушла и суровость. Он тихо проговорил:

— Вы четверо — вы меня перепугали как никогда в жизни. Но вы понимаете, что та попытка саботажа с двумя грузовиками взрывчатки… Вы понимаете, что они достали бы Платформу, если бы не этот сумасшедший трюк, который вы четверо спланировали, а вовсе не предосторожности, которые мы предприняли?

Джо пренебрежительно заметил:

— Это была просто удача, что они выбрали то же время и что Хейни в нужный момент оказался наверху с пулеметчиками. Простая удача, но все же удача.

Майор с усилием проговорил:

— Есть люди, с которыми вечно что-то случается. Все время с ними что-то происходит, и никто не знает почему. Вы четверо и особенно, вероятно, Джо — не такие. Вы, похоже, противопоставлены инцидентам. Я не стал бы утверждать, что польза, которую вы приносите, свидетельствует о вашем уме. Особенно об уме Джо. Я слишком давно его знаю. Но… э-э… в Вашингтоне смотрят на это дело несколько иначе.

Салли предупреждающе коснулась Джо. Но лицо ее выражало радость и гордость. Джо почувствовал какую-то неловкость.

— Джо, — устало продолжал майор, — был запасным членом команды Платформы. Если бы не пенициллин или что-то такое, что помогло быстро вылечить того больного человека, Джо сейчас находился бы там, на орбите. Его… э-э… успехи в обучении, которое он прошел, были удовлетворительны. И… э-э… вы все четверо принесли большую пользу на конечной стадии строительства Платформы. И опять же — особенно Джо. Его… э-э… сотрудничество с вышестоящими органами вызвало… э-э… очень благоприятные отзывы. Поэтому было решено, что он достоин определенного поощрения. Все вы, конечно, достойны, но Джо в особенности. Поэтому…

Джо почувствовал, что бледнеет.

— Джо, — продолжал майор, — будет предложено назначение в качестве капитана транспортной ракеты, которая станет перевозить на Платформу припасы и сменные команды. Команда его ракеты будет состоять из четырех человек, включая его самого. Его… э-э… рекомендации относительно членов команды будут иметь значительный вес.

В ушах Джо зашумело. Ему хотелось кричать и плясать, и именно сейчас ему особенно захотелось поцеловать Салли. Это был бы по-настоящему подходящий способ выразить свои эмоции.

Майк заявил яростным, напряженным тоном:

— Джо! Я могу делать все то же самое, что может делать любой парень размером со слона, а жратвы и воздуха для меня требуется в четыре раза меньше! Ты должен взять меня, Джо! Должен!

Шеф добродушно проговорил:

— Гм… я буду отвечать за машинный отсек, а Хейни станет боцманом — пусть Джо только попробует улететь без нас! А тебе, Майк, не остается никаких титулов, если только ты не хочешь быть просто членом команды!

Салли медленно отвела взгляд от Джо и посмотрела наверх.

И тогда они все ее увидели. В телескоп, возможно, они смогли бы рассмотреть тот объект, который строили и за который сражались. Но для невооруженного глаза это была просто крошечная светящаяся точка, с важной неторопливостью движущаяся по небу. Осколок солнечного света, перемещавшийся на их глазах.

На него смотрели многие миллионы людей, именно в тот момент, когда он плыл в пустоте. Для одних он означал мир, и надежду, и уверенность в безмятежной старости, и достойную жизнь для их детей и детей их детей. Для других это было захватывающее достижение техники. Для немногих людей он говорил о том, что если войн на земле больше не будет и беспорядок перестанет быть нормой жизни на земле, то им придет конец. Но для каждого человека в мире он что-то значил. И больше всего, вероятно, он значил для тех, кто ничем не мог помочь ему взлететь, но мог разве что молиться за него.

Джо тихо сказал:

— Мы полетим туда и посетим ее. Все мы.

Он поймал себя на том, что крепко сжимает руку Салли. Она спросила:

— И я тоже, Джо?

— Когда-нибудь, — ответил Джо, — и ты тоже.

Он встал, словно собираясь посмотреть поближе. Салли встала рядом с ним. Остальные тоже подошли смотреть. Они образовали группу на лужайке, так же как во всем мире люди собирались группами, чтобы посмотреть на нее.

Космическая Платформа, крошечный осколок солнечного света, микроскопическая точка золотого сияния, степенно двигалась по темнеющему синему небу по направлению к востоку. По направлению к ночи.