Капитан Моггз удивленно подняла бровь.

— Я сообщу, куда следует, что вы добровольно взялись за задание, — сказала она уже менее уныло. — Разумеется, вы понимаете, что отдел по связям с общественностью проверит материал.

— Только через мой труп! — заявила Гейл. — Если бы эксперты из этого отдела знали, как писать, они бы не были экспертами отдела по связям с общественностью.

— Это я тоже укажу в своем рапорте, — сказала Моггз. — Но вы изъявили желание выполнять свою часть, а мистер Сомс — свою.

Она повернулась и направилась к псевдогенеральскому особняку, откуда она опустится на триста футов под землю, чтобы поговорить по международному телефону с персонами с восточного побережья.

— Мне… Мне стыдно, — сказала Гейл, глядя на Сомса. — Но мне было необходимо, чтобы что-нибудь подобное случилось. И чтобы ты делал то, что делаешь.

— Я поклялся себе, что откажусь, — отвечал Сомс. — Я никогда не разбогатею, Гейл! Выйти за меня замуж — безумнейшая из идей…

— Тише! — шепнула Гейл. — Я научусь ездить на заднем сиденье мотоцикла, дорогой!

Чуть погодя она тихонько засмеялась. Затем высвободилась и сделала шаг назад.

— Давай поговорим о серьезном, — сказала она. — Об этом репортаже. Всегда хотела написать действительно большой материал, и вот он! Только ты можешь рассказать все о машинах, науке и прочих вещах, но я так представлю детей, что каждая женщина в мире полюбит их. Монстры? Я заставлю их захотеть обнять Мал и восхищаться Зани, и почувствовать в отношении мальчиков то же, что чувствовали люди в Гисел-Бэй. Я напишу этот материал… — тщеславно продолжала она.

Сомс почувствовал себя негодяем.

— Сдерживай себя, — сказал он печально. — Будет здорово, если ты нарисуешь привлекательные образы детей, но не переусердствуй в этом. Помнишь, почему?

Гейл внезапно замолчала.

— Они не прилетали из существующей Солнечной системы, куда могут вернуться, — говорил Сомс, делаясь все более печальным. — Они прибыли с Пятой Планеты или с Земли, из другого времени, когда горы падали с неба. Им некуда идти. А семьи детей вынуждены оставаться там, где они есть, пока пылающие острова не упадут им на голову и не сокрушат их. Ибо мы не можем позволить им прийти сюда.

Гейл смотрела на него во все глаза, и краски уходили из ее лица.

— Да, верно! — горько произнесла она. — Верно! Это так! Это сильнее нас! Не знаю, как насчет тебя или остальных людей, но я собираюсь ненавидеть себя до конца жизни!

Проснувшись на следующее утро, Сомс осознал, что Гейл согласилась выйти за него замуж. Она была весьма безрассудна, а он воспользовался этим и позволил случиться непоправимому. Сомс знал также, что раз уж Гейл настолько сумасшедшая, чтобы желать выйти за него, то пускай весь мир со своими неразберихами катится к чертям, но этот брак состоится.

В силу особенностей характера Сомсу было необходимо разобраться в своем отношении к происходящему. Поэтому он обнаружил, что с жаром доказывает самому себе: очень даже хорошо, но нельзя забывать, что прибытие ребят может означать конец цивилизации. На месте крупных городов могут остаться одни бомбовые воронки. Человечеству с огромным трудом придется заново развиваться из варварства, в которое оно будет низринуто, — всего за несколько часов атомной войны.

Если такие разрушения произойдут, то счет в банке перестанет что-либо означать. И не будет иметь значения, по силам ли человеку приобрести автомобиль и многоэтажный дом в пригороде. Все это станет неважным. Коль скоро мир обезумеет настолько, что уничтожит сам себя, желанным качеством в мужчине станет способность сражаться, защищая жену. В течение долгих месяцев наибольшей популярностью будут пользоваться те мужчины, которые скорее погибнут, чем позволят, чтобы жена пострадала.

Сомс уверил себя, что с этой точки зрения он ничуть не уступает другим мужчинам. Ради Гейл он способен превзойти самого себя. И не будет настаивать, чтобы она изменила мнение. Тем не менее следует постараться не ставить предстоящий брак с Гейл в прямую зависимость от вышеупомянутых событий.

Он сделал почти все, что мог. Он занял двоих талантливых ученых высокотехнологичной игрой, претендующей на отношение к пришельцам. Если бедственное положение продлится достаточно долго, одно это может предотвратить катастрофу. С другой стороны, нужно защитить детей. Гейл была абсолютно непоколебима в этом отношении, но следует не забывать и о здравом смысле. Если нынешнему миру суждено погибнуть, пусть эта планета со всеми ее богатствами достанется нашим предкам, вынужденным покинуть свое смертельно опасное время. Дети как раз и смогут привести их. Но, пока современный мир еще существует, такого нельзя допустить.

То были мрачнейшие рассуждения по поводу мрачнейших возможных событий. Но Сомс принимал все это. Он отвечал за безопасность детей в нашем мире. Он только что принял на себя ответственность также и за безопасность Гейл. До тех пор, пока не произойдет самое плохое, он будет делать все от него зависящее, чтобы предотвратить это. До тех пор, пока…

Он дошел до подобных выводов и решил на время остановиться. Мысли могут завести куда угодно. Пожалуй, наиболее рациональным является продолжать жить в этом мире, как он есть.

Вот почему в то утро он раздобыл двоих щенков, чтобы дети могли играть с ними. Щенки принадлежали семье сержанта с ракетной базы. Его семья занимала один из коттеджей. Щеночки были пузатыми, ужасно милыми, они беспрестанно виляли хвостиками, а их розовые язычки вызывали у всех восторг.

Сомс принес щенков и находился в коттедже Гейл, наблюдая за Мал и Ходом, игравшими с собачками во дворе на лужайке, когда появилась капитан Моггз. Зани сидела за столом в комнате и рисовала. Гейл показала ей изображения городов и дала бумагу и карандаши. Зани немедленно ухватила идею. Она не обладала выдающимися способностями, но трудилась с заметным усердием и удовольствием. И теперь она рисовала город, в то время как Гейл устроилась рядышком.

— Я должна сообщить, мистер Сомс, что ваш статус прояснился, — торжественно изрекла капитан Моггз. — Бумаги уже в пути.

Сомс замешкался. С того места, где он стоял, можно было видеть в окне Мал и Хода, а при повороте головы — и Зани. Девочке не могло быть видно, как Мал ласкает щеночка по-девчоночьи, а Ход резвится с другой собачкой. Окно находилось позади Зани.

Сомс был не слишком внимательным. Он и сам знал это.

— Что такое, капитан?

— Ваш статус прояснился, — авторитетно произнесла Моггз. — Вы назначены гражданским консультантом. Прежде у вас не было никакого статуса. Проблема с бумагами была серьезной. А сейчас вы располагаете статусом гражданского служащего, рейтингом, специально созданным званием и формой допуска к секретной информации.

Сомс поразмышлял.

— Я что-то не понял, — усомнился он. — Ведь все, что связано с детьми, отмечено грифом высокой секретности?

— В настоящее время — да, — отвечала Моггз.

— Но если у меня низкая форма допуска к секретным сведениям, я не могу работать с детьми, — предположил Сомс. — Или все-таки могу?

Капитан Моггз выглядела смущенной.

— Я думаю, должно быть сделано исключение, — проговорил Сомс. — А иначе как же я смогу, со своей низкой формой секретности, отвечать на вопросы, касающиеся высоко секретных вещей?

Капитан Моггз занервничала. Сомс вновь устремил взгляд во двор. Фран появился из-за соседнего коттеджа. Он что-то нес в руках. Оказалось, белого кролика, также принадлежавшего семье сержанта. Он принес кролика, чтобы показать Мал и Ходу. Они отпустили щенят и в изумлении уставились на зверька, прикасаясь к нему и беззвучно что-то обсуждая.

Сомс бросил взгляд на Зани. Ее карандаш замер, оторвавшись от бумаги. Она, казалась, что-то сосредоточенно изучала, хотя смотрела лишь на бумагу перед собой.

Гейл обернулась, и Сомс жестом указал ей на девочку. Озадаченная, она подошла поближе.