Лесов уже не было. Не осталось и грузовиков — только два огромных крана, которые обращались с толкателями, как с игрушками. И зрелище Ангара, освещенного солнечным светом, казался странным.

Снаружи плотники профессионально стучали молотками, поспешно собирая трибуну. Большинству из этих плотников привычнее было обращаться с монтажными пистолетами или сварочными аппаратами, но комментировать это было бы невежливо. Как только последнюю доску прибили, кто-то поспешно обернул трибуну тканью безвкусной расцветки. Рабочие тянули провода, устанавливали телевизионные и кинокамеры. Среди блестящей путаницы микрофонов у каждой камеры с мрачным видом стояли охранники.

Джо повезло. Или, возможно, Салли нажала на некоторые рычаги. Во всяком случае, им досталось место на возвышении, за которое многие люди заплатили бы огромные деньги. Они ждали там, где наклонный пандус между двумя оболочками Ангара прерывался и были убраны секции. Они сидели на полпути к закругляющейся крыше Ангара, на краю огромного отверстия, и видели все, начиная от пилотов толкателей, садящихся в свои кабины, до неспешного прибытия больших шишек к скамейкам внизу.

Ангар гудел. Может быть, это гудел ветер, дувший в открытую секцию. Джо с Салли заметили группу мрачных охранников, сопровождавших четверых членов команды к деревянным ступенькам, которые вели в нижний воздушный шлюз. У Джо была причина помнить этот вход. Затем они смотрели, как команда вошла и закрыла шлюз за собой. Потом охранники убрали деревянную лестницу. Несколько высокодоверенных лиц проводили окончательный осмотр наружной части Платформы. Один из них находился примерно на этой же высоте, что и Джо с Салли. Другие люди уже спускались по веревкам, которые они за собой сдергивали вниз, но этот последний человек наверху поступил очень по-человечески. Закончив свою детальную проверку, он достал что-то из кармана. Это оказалась заполненная черной краской жестянка из-под табака. Тут же нашлась и кисть. На серебристых пластинах обшивки Платформы он написал свое имя: “С. Дж. Адамс-младший” и с довольным видом стал спускаться на землю. Его имя взлетит вместе с Платформой, и его увидят неисчислимые поколения, если все пройдет нормально. Он опустился на землю и ушел, удовлетворенный.

Краны занялись своей работой. Каждый из них опускал стрелу и подбирал толкатель. Они приводили толкатели в вертикальное положение и подносили к бокам Платформы. Толкатели неловко приставали к стенкам. Магнитные захваты, разумеется. Джо и Салли, находившиеся в конце коридора в стене, видели головы пилотов в их пластиковых кабинках.

Из-за трибуны загремела музыка. Места заполнялись. Но, естественно, наименее важные персонажи появлялись первыми. Там были женщины, посвятившие своим туалетам неимоверное количество времени, но на них никто не смотрел, кроме других женщин. Люди в хаки. Серые деловые костюмы — это были люди с логарифмическими линейками, те, кто пользовался своими мозгами при проектировании Платформы. Черные костюмы из тонкого сукна — без сомнения, политики. С высоты в две сотни футов нет ничего менее впечатляющего, чем толстопузый человек в черном костюме тонкого сукна, идущий по земле.

Люди в форме, не относившиеся к Вооруженным Силам США. Эти были увешаны блестящими медалями. Люди приезжали и приезжали. Работали телекамеры и камеры журналистов.

Краны методично работали. Они опускали стрелы и подбирали объекты, похожие на верхушку хлеба. Они подносили металлический объект к боку Платформы. Каждый толкатель прочно прицеплялся, как слизняк или улитка к поверхности, по которой ползет. Многие толкатели свешивались к корпусам ракет — тем корпусам, которые вскоре сгорят и исчезнут. Так что Джо с Салли увидели толкатели в новом аспекте — толстые металлические слизняки с разинутыми ртами-воздухозаборниками.

Жестяная музыка внизу прекратилась. Кто-то начал произносить речь. Людей, построивших Платформу, округлые фразы не интересовали, но это событие освещалось по всему миру, и некоторые из зрителей могли остановиться на каналах, где показывали выступающих, вместо тех каналов, где демонстрировалась огромная, неясная форма монстра. Ему предстоит отправиться в пустое пространство или навстречу своей гибели.

Выступающий закончил речь, и его место занял другой оратор. Затем следующий. Один говорил меньше минуты, и слушатели взорвались овацией! Но следующий красиво жестикулировал. Он говорил, и говорил, и говорил. Краны подняли последние из ожидавших толкателей, и Платформа практически исчезла из вида.

Краны отодвинулись и, позвякивая, уехали. Оратор повысил голос. Негромким эхом тот разносился по огромному пространству Ангара. Кто-то дернул оратора за рукав. Тот резко прервался и сел, вытирая лоб огромным голубым платком.

Послышался рев. Один из толкателей включил двигатель. Затем еще один. И еще. Грохот возрастал по мере того, как множество толкателей заработали. На открытом воздухе и один реактивный двигатель непереносим. Здесь же он перерос в звук, который и звуком-то не был, поскольку по причине своей громкости перестал восприниматься на слух. Затем все двигатели словно притихли и вдруг в унисон взревели еще громче. Проверялось управление внутри Платформы. Три… Четыре… Пять раз грохот стихал до едва слышного, затем снова возрастал до полного.

Джо почувствовал, что Салли щиплет его за руку. Он повернулся и увидел брюхо истребителя, очень близко, и его откинутые назад крылья. Он летел прямо вверх. Затем заметил другой истребитель, направляющийся прямо в проем огромной полусферы. Перемещаясь с невероятной скоростью, он взлетел вверх, над крышей Ангара, и исчез. Затем были и другие истребители.

Истребители охранного зонтика! Они месяцами летали над Ангаром, защищая его. Теперь они взлетали, чтобы сменить предыдущую смену. Они ставили заслон из перехватчиков на сотню миль во все стороны, на случай, если кому-нибудь придет в голову глупость повторить вчерашний маневр. Больше им не увидеть Платформу в Ангаре. Поэтому, выстроившись в линию, достигавшую горизонта, они бросали на нее последний взгляд, принадлежавший им по праву. Джо видел крошечные точки в небе, выстраивающиеся в очередь, чтобы воспользоваться этой привилегией: увидеть Платформу перед взлетом.

Внезапно они исчезли, и Джо испытал щекочущее чувство гордости, возникающее, когда с кем-то делишься восхищением мощью, великолепием или триумфальным могуществом общего дела.

Затем рев двигателей достиг совершенно невероятной громкости. Все внутреннее пространство Ангара было теперь в тумане, светившемся в лучах утреннего солнца.

Затем Платформа шевельнулась.

Поначалу она просто шевельнулась. Чуть наклонилась на одну сторону, поворачиваясь на направляющих, поддерживавших ее во время строительства. Затем наклонилась в другую сторону. Туман стал гуще. Из каждого реактивного двигателя рвался язык бело-голубого пламени, и влага земли превращалась в пар, а деревянные блоки добавляли едкий дым. Платформа вернулась в первоначальное положение, и у Джо захолонуло сердце, потому что он понял, что повороты осуществлялись при помощи гироскопов, а их контролировали управляющие гироскопы, за которые отвечал он.

Платформа снова сдвинулась. Она приподнялась на несколько дюймов и качнулась вперед. Уравновесилась, снова качнулась, а затем неровно направилась к огромному отверстию перед ней. Часть ее основания пропахала глубокую борозду в земляном полу.

Грохот возрос от невероятного до невозможного. Казалось, что все громы, гремевшие за все времена, вернулись, чтобы грохотать, потому что Платформа двигалась.

И она выплывала из Ангара. Покачиваясь, она двигалась на восток. Высота ее траектории на данный момент, вероятно, не превышала трех футов над землей, но реактивные двигатели поднимали столько пыли и дыма, что даже люди, стоявшие на земле, не могли быть в этом уверены.

Возникла некоторая суматоха. Дым и пар распространялись во всех направлениях, и люди в форме и платьях стали разбегаться. Мужчины в хаки бежали. Бежали черные костюмы. Яркие точки, представлявшие собой женщин в продуманных туалетах, бежали, кашляя и задыхаясь от дыма. Одна плотная фигуры кувырнулась, поднялась на ноги и лихорадочно устремилась к безопасности.