- Нет уж, я б сейчас лучше в холодильник с головой залез, - мечтательно сказал Федор.
- Прямо в шляпе что ли? - ухмыльнулся Слава. - Где ты их только берешь?
Щеголяющий в шортах и ковбойской шляпе Федор и впрямь выглядел своеобразно.
- Где надо, там и беру, - меланхолически огрызнулся он.
- Эх ты Федя, съел медведя, - не отставал от него Славка, - А, если и ее потеряешь? Сомбреро будешь носить или может пробковый шлем?
- Что надо, то и буду носить, - однообразно отвечал Федор
- Этот вон уже залез в холодильник, - неприязненно буркнул прапорщик. Он имел в виду Крюка, который, забравшись в "ауди" своей подруги, пустил двигатель на холостой ход и наслаждался в кондиционированной прохладе. - Договаривались же бензин зря не жечь... Ишь ты барин, блин! - он зло сплюнул.
- Твое какое дело? - голос Альбины звенел от возмущения, - Хомяк толстопузый! Мой бензин - хочу и жгу!
- Ты дамочка тут не очень... - начал Николай.
- Остынь Коля! - остановил его Семенов. - И ты Альбиночка не задирайся. Скажи Виталику, что бензинчик нужно экономить.
Альбина, метнув в их сторону, полный негодования взгляд, направилась к машине. Спина ее изображала крайнее презрение. Мужчины, как по команде посмотрели ей вслед.
"Хороша, - машинально отметил про себя Илья, глядя как мелькают из под чересчур короткого халата ее обалденно стройные ноги - хоть и стерва..."
- Правильно говоришь, Славик, - прервал затянувшееся молчание Семенов, - а после баньки пивка холодненького хорошо, - он похлопал себя по мускулистому животу
Тут уж не нашлось несогласных. Начались дебаты, какой сорт и марка лучше. Сошлись во мнении, что сошло бы любое, окажись оно вот прямо здесь и сейчас, лишь бы было холодное.
Установили связь с воздухоплавательницей. Все собрались вокруг Семенова с рацией, кроме Крюка, так и оставшегося в машине. Люди вытягивали шеи, как будто от этого слышимость могла стать лучше. Сейчас она им скажет - вот оно, наше спасение! Чего уж греха таить, все жаждали хороших новостей, даже Крюк, так и не вылезший из машины. Ждали. Вопреки предчувствиям. Чтоб облегченно вздохнуть, обрести, наконец, надежду.
Но нет, пока ничего утешительного. Море. Лес.
- Ну, ничего, сейчас поднимем повыше, оттуда точно должна увидеть, - выразил общее мнение Семенов. Даже Штерн не стал возражать.
Опять заскрипела катушка, вытравливая следующую сотню метров.
Очередной сеанс связи. И очередная порция безнадеги. Все то же море, все тот же лес. Только к ним прибавились бредущие куда-то динозавры.
Решили поднять еще на пятьдесят метров.
Разочарованные люди разбрелись кто куда, стараясь держаться в тени. Семенов пошел в институт, как он сказал "попить водички".
Один Слава остался на солнцепеке, терпеливо перенося жару. На предложения подменить, он отмахнулся, сказав, что обещал Майке, лично спустить ее на землю.
Тихо о чем-то переговаривались Борис с Егором. В окошко медпункта высунулся Алексей Федорович, из-под ладони вглядываясь в небо - где там его помощница. Мальчишки бегали вокруг пустых баллонов. Их звонкие неунывающие голоса не давали впасть в дрему.
Мимо Ильи прошла Маринка. Уселась на бордюр крыльца, куда еще не добрались злые лучи солнца, принялась обмахиваться старым глянцевым журналом.
Неожиданно что-то пронеслось мимо лица, аж ветерком дунуло. Приподняв голову, Илья увидел осу. Да нет, то была не оса - осища. Он сразу вспомнил Егора, который упоминал шершня, размером с указательный палец. Оса меж тем, сделала заход на Маринку и уселась той прямо на голову, очевидно, привлеченная яркой заколкой в черный волосах. Илья только глаза успел выпучить. Маринка не видела полета шершня - смотрела в другую сторону - но должно быть, что-то почувствовала. Не зная, что за жуть устроилась на ее голове, она подняла журнал и, небрежно проведя по волосам, смахнула осу. Сброшенный в траву, но оставшийся невредимым, шершень снова поднялся в воздух, грозно гудя крыльями. Илья решив, что Маринке пришел конец, приготовился крикнуть, чтоб спасалась, но оса внезапно взмыла вверх, метнулась куда-то в сторону и исчезла за углом здания.
Маринка громко ойкнула. Все взгляды обратились на нее.
- Крутила, крутила сережку, - виновато улыбаясь, принялась объяснять девушка, - а та возьми и расстегнись. И прямо в траву.
Илья поймал себя на том, что разглядывает, как она наклонясь, шарит по траве руками. При этом вырез ее халата распахивался, девица придерживала его рукой, но все равно видно было достаточно много. Михаил Аркадьевич пришел ей на помощь, близоруко щурясь, присоединился к поискам.
Илья, наконец, оторвал взор от Маринкиного выреза, и сделал это как раз вовремя, чтобы увидеть еще одну осу, зависшую прямо перед его носом.
- Пошла на хер! - передернувшись от отвращения, он рефлекторно отмахнулся и как ни странно попал. Оса с сочным чмоком стукнулась об асфальт. Илья, ловя удивленные взгляды окружающих, вскочил, озираясь в поисках товарок мерзкого насекомого.
Оглушенная оса возилась на асфальте, изгибаясь и беспомощно трепеща крыльями. Выпуская и втягивая из огромного, с фалангу пальца, брюшка, жало, наверное, двухсантиметровой длины.
- Ё-мое, народ!.. - Борис, от удивления разинул рот, - что за на фиг?
- Ой! - испугано вытаращила глаза Маринка, - Это что, пчела?
- Ага, меду тебе принесла!
- Чего у вас там? - крикнул Славка, он не мог отойти от катушки и сгорал от любопытства.
- Ни фа себе, шмель! - просунулся между взрослыми Женька, - смотри Гриш.
- Сам ты шмель! - урезонил брата Гришка. - Это шершень! Осина здоровая такая!
- Точно, - сказал подошедший Егор, - шершень. Я такого уже видел! Он тебя не цапнул, Илюха? Ты чего-то какой-то очумевший?
Илья, молча, покачал головой. Еще бы не очуметь, видели бы они, как подобная тварь собиралась свить гнездо на Маринкиной голове.
- Раздавите кто-нибудь гадину, а то я босиком.
Это было сказано вовремя - пока собравшиеся цокали языками и качали головами, шершень, кажется, пришел в себя и, встав на лапы, шустро побежал в сторону - вот-вот взлетит. Не успел, с отвратительным хрустом, закончив свои дни под подошвой Егорова башмака.
Воздух гудел. Причем все громче. Илья потряс головой - уши, что ли заложило? Переглянулся с Егором, не послышалось ли? Тот недоуменно пожал плечами и завертел головой. Он тоже слышал. Гул нарастал. Казалось, где-то рядом заработала мощный трансформатор.
Лишь когда померк свет, они догадались поднять глаза.
В десятке метров над ними весело желто-черное облако.
Испуганно вскрикнул кто-то из мальчишек. Словно в ответ завизжала Маринка, перейдя почти что в ультразвук. Этот визг, словно послужил сигналом для атаки. Желто-черное облако пало вниз подобно ловчей сети, брошенной на головы загнанных животных.
Воздух вокруг потемнел, наполнившись жужжанием крыльев тысяч яростных бестий. Началась паника. Кто-то кричал, кто-то бежал куда-то. Позади Ильи кто-то отчаянно матерился, обернувшись, он увидел прапорщика, машущего руками, как мельница крыльями. Рядом Штерн извивался, словно одержимый бесами, колотя себя своими костлявыми руками по всему, куда мог попасть. Темный вихрь вокруг его головы напоминал мученический венец. Потерявший свою ковбойскую шляпу Федор, пригнувшись, словно под обстрелом и обхватив голову руками, бежал к крыльцу, завывая от страха. Наконец, дошло и до Ильи. Раскаленное шило воткнулось в плечо. И тут же словно по команде еще два, в грудь и, что особенно больно в щеку. Из глаз хлынули слезы. Он заорал, смахнул с себя копошащуюся мерзость и побежал. Бежал не глядя, отмахиваясь от норовящих сунуться в лицо ос, просто потому что не мог оставаться на месте, куда угодно, лишь бы подальше от этого жалящего ужаса. В секунды преодолел несколько десятков метров, оглянулся. Взгляд выхватил силуэты людей, среди желто-черной вьюги, охваченные ужасом лица-маски. Быстрее в институт, а то зажалят насмерть! Это его собственный голос, или кто-то зовет? Толчок в спину, истошный вопль. Илья упал, содрав кожу на ладонях и коленях, поднялся, снова побежал. На ходу подхватил под мышки свернувшегося в комок мальчишку, кажется, это был Гришка. Пока бежал, ужалили еще несколько раз. Со всего размаха влетели в дверной проем.
