Потом приехали Семенов и еще трое охотников. Что-то такое Семенов видно подозревал. Это было видно по тому, как они с оружием наготове ворвались в вестибюль. Не стану тут описывать, как вытягивались их лица по мере того, как они узнавали подробности. Оставив с нами милиционера, Алексея Федоровича и таксиста, Семенов на своем джипе помчался обратно, чтоб предупредить Славку и людей в дачном поселке. Тех, что искали продукты.
Продукты, кстати, нашли. Всякие соленья - варенья и десять мешков картошки.
Закрадываются сомнения. Ведь если бы никто не поехал туда, все остались бы живы. А так... Поменяли десять мешков картошки на двух человек... По пять мешков за человека. Такой вот обмен...
Следующим актом драмы, стало появление странной компании из Альбины, беглого главаря бандитов и Татьяниных мальчишек. Немая сцена была покруче, чем в "Ревизоре". Некоторое время я думала, что мужчины сейчас начнут стрелять друг в друга, такие у них были лица. Особенно кривился милиционер - автомат у него в руках так и ходил ходуном. Альбина мне потом сказала, что она готова была встать впереди Виталия (так зовут бандита), чтоб не начали палить. Ситуацию разрядила Татьяна, которая, преодолев столбняк, кинулась к своим детям, начав их обнимать, целовать и одновременно колотить. Тут уж мало кто смог сдержать улыбку.
Все познается в сравнении. Какое мне было дело до этих малолетних негодяев еще четыре дня назад? А теперь, я буквально счастлива, что мальчишки оказались живы и здоровы. Сказать честно, мы уже не чаяли их увидеть. У старшего распорота нога, но ведь это такая ерунда, по сравнению с тем, что могло с ними случиться. Судя по рассказу Альбины, юным балбесам сильно повезло, злодейка судьба, за один час погубившая двоих взрослых, отчего-то оказалась к ним милостива - старшего не сожрали жутковатые речные зверюги, а младшим не кормят птенчиков огромного птеродактиля... или как его там. Интересно, отбила ли у них эта история желание сбегать от матери в поисках сомнительных приключений?
Вот написала "от матери" и опять вспомнила своих. Даже представить сложно, каково им сейчас... Нет, надо думать о чем-то другом, иначе точно приснятся кошмары. О приятном, вот, например, какое сладкое и душистое клубничное варенье. Пишу, а во рту так и чувствуется вкус клубники. Или о горячем песочке на пляже. О том, как плещется море у ног, а солоноватый воздух заполняет легкие. А небо глубокое с тонкими кружевными облаками... И легкий ветерок холодит разгоряченную кожу. И еще обязательно, чтоб кто-то хороший рядом... Как жить-то хочется!
Глава десятая
- Ну что... - сказал Штерн, глядя на вошедшего в конференц-зал Семенова, - все теперь в сборе?
Тот пожал богатырскими плечами.
- Славка с Егоркой внизу на вахте. Остальные... - он окинул взглядом собравшихся.
- Да здесь все! - крикнул со своего места Борис.
- Давайте уже начинать! - поддержала его Фатима. - Сидим, сидим...
Марек непроизвольно окинул взглядом собравшихся. Остатки их коллектива свободно разместились на первых двух рядах кресел. Десять мужчин, семь женщин. Мальчишек Татьяна заперла в кабинете замдиректора, прямо напротив конференц-зала. И то сидела все время поглядывала в ту сторону. Марек усмехнулся - пацанам теперь не позавидуешь - мать глаз с них не спускает. Они таскаются всюду за ней и гундят, что больше не будут. Марек покосился на сидевшего рядом с ним Илью, и очередной раз покачал головой. Со вчерашнего дня его друг пребывал в совершенной прострации. Вот и сейчас его отрешенный взгляд смотрел куда-то сквозь кафедру с маячившим за ней Штерном.
Вчера, когда Марек спохватился и побежал его искать, то обнаружил в своей комнате лежащим на топчане отвернувшимся лицом к стене. С тех пор Илья не сказал ни слова. Марек толокся рядом, пытаясь как-то отвлечь от мыслей об исчезнувшей подруге. Заходили другие люди, девушки заглядывали, участливо спрашивали про самочувствие, приносили поесть. Но он ни с кем не разговаривал, лежал и молчал. Один только раз поднял глаза на Марека, который ляпнул, что-то вроде того, что хватит кваситься, пошли, выпьем с девками коньяку. Этот его взгляд был так красноречив, что Марек, больше ни слова не говоря, вылетел из комнаты и побежал пить один.
Сегодня, правда, дал себя уговорить, и, так же молча, встал и пошел на собрание.
- А этот где?
Марек вздрогнул от резкого женского голоса под самым ухом. Разъясняя свой вопрос, Наталья энергичными жестами изобразила главаря бандитов.
- Виталик? - усмехнулся Семенов. - В спортзале штангу жмет, - и, насладившись изумленными взглядами, пояснил. - Заперли его там, пока, суть да дело. Вот, кстати, предлагаю, и вынести это первым вопросом. Что будем делать с гражданином бывшим, а ныне раскаявшимся бандитом?
- Вывести во двор, да шлепнуть! - буркнул прапорщик Николай. - Как он моего Петьку...
Семенов пожал плечами.
- Он говорит, что не убивал никого.
- Было бы странно, если бы он утверждал обратное... - Алексей Федорович развел руками. - Я, знаете ли, не склонен ему доверять.
- Точно! - взвизгнула Наталья, заставив сидящего рядом Марека поморщиться. - Я ему тоже не верю, роже бандитской!
- Ты на свою физиономию посмотри, - заметила ей Альбина.
И пока Наталья задыхалась от злости и переглядывалась с Фатимой ища, чтобы такое хлесткое ответить "понаехавшей здесь" нахалке, Альбина встала и, пройдя изящным шагом по проходу, встала перед кафедрой.
- Я считаю, что Виталий хороший человек!
- Считает она... - прошипела Наталья. - Видели мы, как ты ему глазки строила... шалава!
- Да заткнешься ли ты?.. - крикнула ей со своего места Татьяна. - Жопа с ручкой!
- Это я жопа? Ах ты...
- Дамы, дамы!.. - замахал на них руками Штерн. - Не ссорьтесь, я вас умоляю! Давайте по существу уже!
- Я по существу! - с нажимом продолжила Альбина. - Он спас детей! Что вы на это возразите?
- Да! - поддакнула ей Татьяна.
Остальные молчали, не возражали, но и "за" больше никто не высказывался. Выждав соответствующую паузу, Семенов кашлянул, привлекая к себе внимание.
- Раз все молчат, скажу я. Провел я, значит, с нашим подследственным беседу... В общем я верю, что он никого не убил... Подожди Коля! - поднял он руку останавливая открывшего было рот прапорщика. - Я ж не говорю, что он не пытался! Но в текущей ситуации, без своей компании, он для нас опасности не представляет, по той простой причине, что он, как умный человек... а он, безусловно, человек умный... понимает - выжить мы можем, только объединив усилия. Если когда-нибудь мы вернемся в свой мир, пусть там правосудие решает, что с ним делать. Да и какой у нас выбор? Шлепнуть его? Ну, идите, шлепните, у кого рука поднимется...
- Нет! - соскочив со своего места, Татьяна протестующе замахала руками.
- Держать взаперти и кормить такого лба? - продолжил Семенов, - я думаю тоже вряд ли кто желает... Изгнать? Но он все равно к нам вернется, куда ему деваться. Да и не гуманно это... Поэтому я за то, чтобы дать ему возможность реабилитироваться и стать членом нашего коллектива.
- Ты глянь, гуманист какой выискался... - недовольно пробормотал милиционер, - не ты ли их как собак стрелял?
Семенов усмехнулся.
- Там Коля была другая ситуация! И она требовала соответствующих действий.
- И что, ты ему оружие в руки дашь? - не унимался прапорщик, - да он тебя же первого и шлепнет! А потом меня!
- Не шлепнул же... думаешь, у него возможности не было кого-нибудь пристрелить? Не стал, значит, думал, что еще возможно примирение. В общем, я за то, чтобы его освободить и разрешить с нами жить. Предлагаю проголосовать, - и он первым поднял руку. Тут же руки подняли и Альбина с Татьяной.
- А я против! - упрямо сказал Николай, и даже демонстративно сунул руки под мышки.
- Убедили! - сказал Алексей Федорович и поднял руку. Его примеру последовал и Штерн.
