В коридоре, как и в комнате, темень стояла кромешная. Где-то в отдалении слышались голоса. Держа свечку перед собой, Илья направился туда, стараясь не налететь на пустые газовые баллоны, выставленные из комнат. Чувствовал он себя при этом довольно глупо. Почти в самом конце коридора, в тусклом свете, идущем из открытой двери одной из комнат, Илья увидел силуэты нескольких человек, которые замолчали и глядели в его сторону. Потом один из них, видимо узнав Илью, сказал, обращаясь к спутникам:
- Вот вам образец предусмотрительности! Здорово Васильев, ты из церкви, что ли, со свечкой?
Теперь и Илья узнал говорившего. Борю Колбасова, известного трудоголика, днями и ночами обретающегося в институте. Рядом с ним, закрывая широченными плечами большую часть дверного проема, стоял Егор, силовик-любитель. Поздоровались, пожали руки.
- А я, вон видишь, горелку зажёг, - продолжал Колбасов, показывая вглубь комнаты, где весело светился, слабо шевелясь и коптя, сине-красный факел газовой горелки, - так с ней же в коридор не пойдёшь, как со свечкой. И дымит, зараза, воздуха в системе нет.
Илья водрузил свою свечку на вентиль, стоящего рядом с комнатой, пустого газового баллона.
- Что случилось-то? Как думаете?
- Да хрен его маму знает! - отвечал Колбасов. - Света нет, воздуха нет, воды в кране нет. Ни черта нет! Что-то у них там, здорово навернулось!
- Кстати, - сказал Илья. - Вы в курсе? Городской телефон тоже не работает! Похоже, во всём городе так.
- Да телефон, что!.. - Егор показал широкую, как лопата, ладонь, с маленькой серебристой коробочкой, - Во... плеер у меня у меня, с приемником... Включенный был. Музыка, там новости всякие. Так вот, когда свет вырубился, тогда и звук сразу пропал... А приёмник, между прочим, на батарейках!
- Да ты, наверное, местную радиостанцию слушал, - возразил ему Илья, - городскую. Надо было на средних волнах посмотреть.
- Я что, идиот? - обиделся Егор. - По всем диапазонам вертел, крутил, не сомневайтесь. Хоть бы где кто пискнул! Одно шипение и всё!
- Может просто совпадение? - сказал Илья - Может, он у тебя сломался?
Егор только пожал плечами:
- Может и совпадение... Вам видней, конечно!
Некоторое время постояли молча. Боря докурил сигарету, и, пустив дым последний раз, раздавил бычок об облезлый бок баллона.
- Ну что мужики? Похоже на третьем этаже, кроме нас, никого больше нет... Пойдём, что ли, вниз спустимся? К вахте?
Возражать ему никто не стал.
Внизу, в вестибюле первого этажа, уже собирались припозднившиеся на работе сотрудники. На стойке вахтёра стоял большой аккумуляторный фонарь, освещая вестибюль, неярким желтым светом. Собравшиеся вокруг люди негромко галдели, обсуждая обстоятельства и детали происходящего. Среди версий о причинах происшествия, особенно дискутировались две: начало войны с Америкой и террористический акт на местной ГЭС. Илью сзади кто-то крепко взял за локоть. Он вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, увидел Марека. Тот как всегда улыбался.
- Ну и чо тут, за крестный ход со свечами? Прикинь... сижу, жму на пимпы, половину уже почти сделал!.. Вдруг бац! И пи..ц! - он сделал красноречивый жест. - Даже теперь и не знаю, что уцелело, а что нет! Бардак какой-то! Как думаешь, свет еще дадут?
- Да хрен бы знал... - задумчиво отвечал ему Илья. - У меня, кстати, такая же фигня. Весь трудовой день, псу под хвост! Я-то ладно, а вот Степанов всё раскочегаривал, весь день тут торчал... Завтра опять по новой начинать.
- Да-а... - протянул Марек, и повторил. - Бац, и пи...ц! Ну что делать-то будем? Время уже...- он посмотрел на наручные часы, - почти двадцать два, без трех минут. Может, домой задвинем, а? Чего тут делать-то, без света?
"Так... - размышлял Илья. - В принципе, свет, конечно, могут еще и дать... но на работе оставаться теперь уже смысла нет. Эксперимент накрылся, завтра придется начинать все заново. Надо, кстати, свечки домой взять, а то может света и до утра не будет".
- Ладно, - решительно сказал он вопросительно глядящему на него Мареку. - Пошли одеваться. Через пять минут встречаемся на крыльце.
Глава вторая
Дневник Майи
17.03.200... года
"Сижу буквально на чемоданах. С минуты на минуту приедет такси, и я прямиком отправлюсь на вокзал! Проводила тетку в ночную. Перед ее уходом на работу мы сидели на кухне, наверное, часа два, все чаек пили, болтали - пару чайников точно опустошили. Тетка напекла мне в дорогу пирогов, но дегустировать мы их начали уже сейчас. Тетя Галя очень переживала, что смена у нее выпала так неудачно - не сможет она проводить меня на вокзал. Я, наверное, раз сто повторила, что доберусь сама, уж машину вызвать и успеть к поезду много ума не нужно. Но тетя все равно переживала, твердила, что у нее сердце не на месте, плохо молодой девушке болтаться одной ночью по вокзалу. Я ее успокаивала, как могла. Во-первых, не такая уж я и молодая девушка - мне не шестнадцать, и даже не двадцать. Двадцать три уже! Закончила учиться, устроилась на работу. И по вокзалу я "болтаться" не собираюсь. Сяду в ночной поезд, и до дома уж он меня довезет, мимо не проскочит. Мы расцеловались, я пообещала позвонить, как только доберусь, но она все топталась в коридоре, снова и снова спрашивала: поняла ли я, кому оставить ключи; не забыла ли билет; все ли вещи собрала? Короче квохтала надо мной, как наседка. Конечно, я ее понимаю, она живет одна, и к сестре - моей маме ездит редко. И со мной виделась два года назад. Соскучилась. Летом нужно будет приехать к ней в гости, хоть на пару недель. Все. Звонит сотовый. Наверняка это пришло такси. Точно! Любезная тетка-диспетчер сообщает: белая "Волга"; номерочек: сто сорок один. Домой, домой, домой. Ужасно соскучилась по маме, отцу и братьям"
Майя захлопнула дневник, прицепила сверху на обложку ручку и, засунув тетрадь во внешний карман дорожной сумки, выскочила из квартиры. Заперла за собой железную дверь. Позвонила в соседнюю, семьдесят третью, отдала ключи соседке-пенсионерке. Тетя придет с работы завтра, заберет. Лифта ждать не стала - быстрее пешком.
Машина ждала у подъезда - видавшая виды, когда-то белая "Волга" с плафоном на крыше. Водитель покуривал в приоткрытую форточку - в темно-синее вечернее небо вилась струйка дыма. Покосился на Майю, затем оценивающе, на ее сумку, и кивнул в сторону заднего сидения, бросай, мол, туда. Идти открывать багажник ему, похоже, было лень.
Майя, как ей и было предложено, сунула сумку на заднее сиденье, сама села впереди. Пару раз хлопнула дверкой - та все никак не закрывалась. Оказалось - мешал пояс от зимней куртки - свесился вниз и попадал в проем. Пояс подобрала, и дверка, наконец, закрылась. Водитель, недовольно наблюдавший за суетливой девчонкой, врубил первую передачу и машина, вихляясь в серо-белых бурунах снежной каши, тронулась, поехала неспешно ускоряясь. С неба опять начал сыпаться редкий снежок. Бестолковая круговерть снежинок, точно рой мошкары, толклась в свете уличных фонарей.
- На вокзал? - уточнил водитель, выворачивая на главную улицу.
- Да, на Главный, - Майя постаралась улыбнуться как можно приветливей, не сидеть же всю дорогу букой.
Она еще раз похлопала себя по карманам куртки - все вроде на месте. Шапка в кармане, даже одевать не стала, выскочила так. Да и в машине тепло. Дворники лениво елозили по ветровому стеклу, сгребая в стороны маленькие сугробики налипших снежинок. Водительская рация время от времени напоминала о своем существовании голосом неведомого диспетчера. "Кто на линии - Речной вокзал.... от Аэропорта, к Комсомольской, кто?" - прорывался сквозь хрипящий эфир бодрый девичий голосок. От нечего делать, Майя принялась смотреть в окно. Дорога шла под уклон и направо. В сгущающихся сумерках мелькнули корпуса института, с левой стороны появился призрак какого-то долгостроя. Здесь они нагнали маршрутный автобус. Мигая левым поворотником, "ПАЗик" потихоньку выруливал из выемки между двумя сугробами, означающей остановку общественного транспорта. В ярко освещенном салоне сидели редкие пассажиры. Кондукторша возвышалась монументальной статуей на высоком сиденье.
