— Батюшка, как же я там буду один? Я ничего не знаю. — Ничего, ступай, — говорит ему отец, — нужда всему научит.

Он поехал. Но вот в лесу сломались у него сани. Вспомнил он слова отца «нужда всему научит», и давай кричать:

— Нужда-а!

А она отвечает ему:

— А-а!

Ждал он, ждал, кричал, кричал, но никто не пришёл к нему на помощь. Тогда он слез, сам кое-как поправил сани, приехал к отцу и говорит:

— Обманул ты меня, батюшка: ведь нужда-то не пришла ко мне на помощь.

— Да как же ты справился?

— Да так уж, кое-как.

— Вот это-то самое, что ты кое-как справился, и показывает, что тебе нужда помогла.

Одного пустынника выбрали архиереем. Он долго отказывался, но братья настояли. Тогда он и подумал: «Я не знал, что я достоин, верно есть у меня что-то хорошее». В это время явился ему ангел и говорит:

— Рядовой монах, что ты возносишься! Там люди нагрешили и им нужно наказание, вот оттого и выбрали, что хуже тебя не нашлось.

Однажды человек устроил у себя обед и разослал своих слуг приглашать гостей. Один из приглашаемых и спрашивает присланного к нему слугу:

— Неужели у твоего господина получше тебя никого не нашлось послать ко мне?

На это посланный отвечал:

— Хороших-то по хорошим разослали, а меня уж — к вашей милости.

Однажды один купец плыл на корабле за покупками в другую страну. Вдруг поднялся шторм, корабль стало качать так сильно, что купец начал думать о конце своей жизни. Упав на колени своей каюты, он поднял руки к небу и взмолился:

— Боже, помоги мне! Оставь меня в живых! За это я построю Тебе храм.

Бог услышал молитвы купца, пожалел его, и ветер затих. Купец благополучно добрался в ту страну, куда он и хотел.

Прошло некоторое время. Купец, забыв о своем обещании, снова пустился в морское путешествие, предвещавшее ему большую прибыль. Опять поднялся ветер, шторм опять бросал корабль так, что пассажиры думали о своей смерти. Купец опять встал на кодеки и взмолился:

— Боже, помоги мне! За это я Тебе возведу два храма.

Но вдруг услышал:

— Не могу — уж очень долго Я всех вас собирал в одном месте.

Был один трудолюбивый старец в Скиту, который утруждал себя телесно, но был рассеянным в своих помыслах. Он пришел к авве Иоанну Колову и спросил его о забывчивости. И услышал слово от него, и вернулся в свою келью, но забыл, что авва Иоанн сказал ему. Он пошёл снова спросить его и услышал от него слово. Он вернулся в свою келью и снова забыл слово. И таким образом многократно уходя, терял слышанное по своей забывчивости. После этого, еще встретившись со старцем, сказал:

— Знаешь, авва, я опять забыл, что ты мне говорил. Но чтобы не беспокоить тебя, я не приходил.

Авва Иоанн сказал ему:

— Пойди, зажги светильник.

И он зажёг. И сказал ему ещё авва:

— Принеси другие светильники и зажги от него. Он сделал так.

И говорит авва Иоанн старцу:

— Неужели терпит что-нибудь светильник, когда от него зажигают другие светильники?

Тот ответил:

— Нет.

Авва на это сказал:

— Так и Иоанн. Хотя бы весь Скит ходил ко мне, не воспрепятствовал бы мне в благодати Божией. Потому, когда хочешь, приходи, нисколько не рассуждая.

Некий солдат спросил однажды одного из старцев, дарует ли Бог прощение грешникам. И старец ответил:

— Скажи мне, возлюбленный, если плащ твой порвался, ты выбрасываешь его?

Солдат ответил:

— Нет. Я его чиню и продолжаю носить.

Старец заключил:

— Если ты заботишься о своём плаще, неужели же Бог не будет милосердным к своему собственному образу?

Один раз сидел бес в образе человека и болтал ногами. Видевший это духовными очами спросил его:

— Что же ты ничего не делаешь?

Бес отвечал:

— Да мне ничего теперь не остаётся делать, как только ногами болтать: люди всё делают лучше меня.

Было три трудолюбивых монаха. Один из них избрал для себя дело — примирять ссорящихся между собой людей. Другой — посещать больных. Третий удалился безмолвствовать в пустыню. Первый, трудясь по причине ссор между людьми, не мог излечить всех, и со скорбью прийдя к посещавшему больных, нашёл его также ослабевшим и не старающимся об исполнении своего обета. Согласившись, оба они пошли к пустыннику, поведали ему печаль свою и просили сказать им, что доброго сделал он в пустыне. Немного помолчав, пустынник влил воду в чашу и говорит:

— Смотрите на воду.

А вода была мутная, так что ничего не было видно в ней. Спустя немного времени он опять говорит:

— Смотрите, теперь вода устоялась.

Как только они посмотрели в воду, то увидели свои лица, как в зеркале. Тогда он сказал им:

— Так бывает и с человеком, живущим среди людей, — от смущения он не видит грехов своих; а когда он безмолвствует, и особенно в пустыне, тогда видны его недостатки.

Два старца, живя вместе в одной келье, никогда ни о чём не спорили. И вот однажды один говорит другому:

— Давай хотя бы раз поспорим, как другие.

Собеседник ответил:

— Я не знаю, как начать.

Первый сказал:

— Я положу этот кирпич между нами, а потом скажу: «Он мой». Тогда ты скажешь: «Нет, он принадлежит мне». Вот так и начинаются споры и ссоры.

Итак, они положили кирпич между собой. Один сказал:

— Это моё.

Другой:

— Нет, я уверен, что это моё.

Первый ответил:

— Это не твой кирпич, а мой.

Тогда другой воскликнул:

— Если он твой, возьми его!

Однажды воры сказали некоему авве:

— Мы пришли забрать все, что находится в твоей келье.

Тот ответил:

— Дети мои, берите всё, что пожелаете.

Тогда они взяли в келье всё, что можно, кроме спрятанного мешочка, и ушли. Но старец побежал за ними, крича:

— Дети мои, вы забыли мешочек, возьмите его!

Однажды к одному старцу пришла дева и сказала:

— Авва, я провожу шесть недель в посте и ежедневно изучаю Ветхий и Новый Завет.

Старец ответил:

— Сделалась ли тебе скудость — всё равно что изобилие?

— Нет.

— Бесчестие — как похвала?

— Нет.

— Враги — как друзья?

— Нет.

— Тогда, — говорит мудрый старец, — иди и трудись, ты ничего не имеешь.

Жили в одной деревне лентяй и незаконнорожденный. Трудно им было среди своих сверстников, да и вообще среди людей, которые их знали. Все издевались над ними, обзывали и просто не давали спокойно жить. И вот однажды незаконнорожденный предложил лентяю уйти куда-нибудь, где их никто не знает. Подумали они, подумали и решили уйти в другую деревню, подальше от той, где они росли. Решили — сделали.

Прошло некоторое время. Незаконнорожденный стал почитаемым на новом месте проживания, так как трудился не покладая рук, был добрым и отзывчивым человеком. Лентяй же опять стал белой вороной, и все кому не лень насмехались над ним, как и в прежней деревне.

Как-то раз Франциск Ассизский сидел среди своих товарищей и, вздохнув, сказал:

— Едва ли во всём мире найдёшь монаха, который бы совершенно повиновался начальствующим над ним.