К одному хасидскому мастеру пришёл человек и спросил: «Что мне следует делать, чтобы стать мудрым?» Учитель ответил: «Выйди и постой там». А на улице шёл дождь. И человек удивился: «Как это может помочь мне? Но кто знает, всё может быть…» Он вышел из дома и встал там, а дождь лил и лил. Человек полностью промок, вода проникла под одежду. Через десять минут он вернулся и сказал: «Я постоял там, что теперь?»

Цадик29 спросил его: «Что случилось? Когда вы там стояли, дано ли вам было какое-нибудь открытие?»

Человек ответил: «Открытие? Я просто думал, что выгляжу, как дурак!»

Мастер сказал: «Это великое открытие! Это начало мудрости! Теперь вы можете начинать, Вы на правильной дороге. Если вы знаете, что вы дурак, то изменение уже началось».

Однажды к раввину Нафтали постучали. Нафтали открыл дверь и, по своему обыкновению, спросил: «Ты зачем пришёл?» Человек ответил: «Я пришёл учиться у тебя», Нафтали захлопнул дверь и сказал: «Поищи другое место. Я не учитель. Найдёшь себе другого, с кем изучать Писание». «Но почему же? — спросила Нафтали его жена. — Почему ты его прогнал? Он производит впечатление искренне жаждущего». Нафтали ответил: «Те, кто интересуется изучением Писания, по большей части, глупы. Они хотят „спрятаться“».

На другой день постучал другой человек. Нафтали открыл дверь и спросил: «Почему ты здесь? Чего тебе надо?» Тот ответил: «Я пришёл, чтобы рядом с вами научиться служить человечеству». «Проваливай, — сказал Нафтали. — Ты ошибся дверью».

Жена была поражена: «Он же не просил изучать с ним Писание. Из него получился бы великий преобразователь общества или что-то подобное. Он хотел служить человечеству. Такая чистая, верующая душа. Почему ты отказал ему?» «Тот, кто не знает сам себя, — сказал Нафтали, — не может никому служить. От его служения — в итоге — одно несчастье».

На третий день постучал ещё один человек. Нафтали открыл дверь и спросил: «А тебе чего?» Тот сказал: «Я очень глуп. Нельзя ли мне немного помочь избавиться от этого?» Нафтали поцеловал его и сказал: «Входи. Я жду тебя».

У великого хасидского мастера всегда лежала книга рядом. И он не разрешал никому смотреть в неё. Когда никого не было рядом, он закрывал окна и двери, и люди думали: «Теперь он читает». А когда кто-то был, он откладывал книгу в сторону. И запрещал касаться её. И, конечно, все заинтересовались.

Когда он умер, первое, что сделали ученики, — они забыли о старом Мастере: он был мёртв, и никто не мог запретить им — они бросились к книге; она, должно быть, содержала нечто значительное, Но они очень расстроились. Лишь одна страница была исписана, остальные — пусты. И на этой странице было лишь одно предложение, которое гласило: «Когда вы можете сделать различие между оболочкой и содержимым — вы становитесь мудрым».

Однажды раввин Хаим из Занса стоял у окна и смотрел на улицу. Увидев прохожего, он постучал в окно и сделал ему знак войти в дом. Когда тот вошёл в комнату, раввин Хаим спросил:

— Скажи мне, если ты найдёшь кошелек с золотыми, вернёшь ли ты его хозяину?

— Раввин, — ответил тот, — если бы я знал, кто хозяин, я бы вернул кошелёк, не колеблясь ни минуты.

— Ты дурак, — сказал раввин из Занса.

Затем он вернулся к окну, позвал другого прохожего и задал ему тот же вопрос.

— Я не такой дурак, чтобы отдавать кошелёк с деньгами, который я нашёл, — ответил тот.

— Ты нехороший, — сказал раввин из Занса и позвал третьего.

Тот ответил на вопрос так:

— Раввин, откуда мне знать, каким я буду, когда найду кошелёк, и удастся ли мне оградить себя от злой воли? Может быть, она возобладает надо мной, и я присвою себе то, что принадлежит другому. Но, может быть, Бог — да будет Он благословен! — поможет мне справиться, и я верну то, что нашёл, законному владельцу!

— Это хорошие слова! — воскликнул цадик. — Ты истинный мудрец,

Моисей, странствуя по пустыне, услышал, как один пастух молился Богу. «О Господи, — говорил пастух, — как бы мне встретиться с Тобой и сделаться Твоим рабом! С какой радостью я обувал бы Тебя, мыл бы Твои ноги и целовал бы их, расчёсывал бы Тебе волосы, стирал бы Тебе одежду, убирал бы Твоё жилище и приносил бы Тебе молока от моего стада!»

Услыхал такие слова Моисей, рассердился на пастуха и сказал: «Ты богохульник, у Бога нет тела. Ему не нужно ни одежды, ни жилища, ни прислуги. Ты дурно говоришь». И пастух опечалился. Не мог он представить себе Бога без тела и без телесных нужд, и не мог он молиться и служить Богу, и пришёл в отчаяние. Тогда Бог сказал Моисею: «Зачем ты отогнал от Меня верного раба Моего? У всякого человека свои мысли и свои речи. Что для одного нехорошо, то для другого хорошо. Что для тебя — яд, то для другого — мёд сладкий. Слова ничего не значат. Я вижу сердце того, кто ко мне обращается».

Некто, имея сад, засаженный аллеями смоковниц, яблоней и гранатовых деревьев, сдал его арендатору. Придя туда через некоторое время, он нашёл сад совершенно запущенным, заросшим терновником. Позвал он людей, чтобы вырубить терновник, но в это время среди колючих зарослей заметил пышно цветущую розу, издававшую упоительное благоухание. И он сказал: «Ради одной этой розы я готов оставить всё в саду нетронутым».

Шли одним путём зрячий и слепой. И сказал зрячий слепому:

— Когда мы войдём в дом, ты зажжёшь свечу и посветишь мне.

— Помилуй, друг! — возразил слепой. — Когда мы были в пути, ты был единственной поддержкой мне; ты указывал мне дорогу, пока мы дошли до дома, а теперь ты мне, слепому, говоришь, чтобы я светил тебе!

— Я для того говорю это, — ответил зрячий, — чтобы дать тебе возможность хотя бы чем-нибудь вознаградить меня за услуги, оказанные тебе мною.

У царя был советник, которого царь отличал особым благоволением.

— Проси, что дать тебе, — сказал ему однажды царь.

Подумал советник царский: «Если попрошу серебра и золота, царь даст мне; он в этом мне не откажет. Попрошу я лучше царевну в невесты: вместе с нею придёт и всё остальное»,

На вопрос: «Куда идёшь ты, учитель?» — Гиллень иногда отвечал: «Иду подкрепить себя пищей и этим оказать радушный приём моему гостю». — «Какой же это гость ежедневно бывает у тебя в доме?» — «А бедная душа — разве не тот же гость в нашем теле? Сегодня она здесь, а завтра, глядишь, и нет её».

— Учитель, благослови нас! — стали просить ученики.

— Да будет воля Господня, — произнёс раввин Иоханан, — чтобы страх перед Богом был так же силён в вас, как страх перед людьми!

— И этого достаточно, Учитель?

— О, дал бы только Бог! Вы знаете — совершающий преступление повторяет одно: «Только бы никто не заметил сделанного мною!»

Молодой раввин жаловался раввину из Ризхина: «В часы, когда я посвящаю себя занятиям, я чувствую жизнь и свет, но как только я оставляю их, все уходит. Что мне делать?»

Раввин из Ризхина ответил: «Ты подобен человеку, пробирающемуся через лес тёмной ночью: какое-то Бремя другой человек с лампой сопровождает его, но на перекрёстке они расстаются и первому приходится нащупывать путь одному. Вот если бы у тебя был свой свет, ты не боялся бы никакой темноты».