Но самое для меня интересное оказалось в том, что гнезда с икрой, а парой дней спустя с народившимся потомством бдительно стерегли взрослые змееголовы. В камуфляжной окраске их в темной воде с зеленью рассмотреть было трудно, но выдавало их то, что они регулярно, минут через 10–15, приближались к самой поверхности воды и, тяжело, но сильно крутанув водоворот, снова скрывались в глубине. Иногда, правда, они всплывали очень тихо, вроде бы в желании заглянуть в свое гнездо сверху или обозреть округу, и тихо погружались в воду. Но странно: появление этих рыб сопровождалось своеобразным таким звуком вроде чавканья или бульканья, а потом со дна шел этакий бисер воздуха или солидный пузырь…
Мог ли я тогда знать, что у змееголова есть чудесный наджаберный орган, помогающий традиционным жабрам насыщать кровь атмосферным кислородом! И регулярно всплывали те рыбы потому, что была озерная вода теплой, как парное молоко, а стало быть, кислородом сильно обедненной. А поднялся, захватил порцию свежего воздуха — и трать его экономно, живи в своем доме спокойно…
Уже будучи взрослым, узнал я, что кислород из атмосферного воздуха амурские оригиналы впитывают посредством расположенных в особой наджаберной полости парных пластинчатых отростков первой жаберной дуги и подвеска, слизистая которых насыщена кровеносными сосудами. И еще: наджаберный орган имеет канальный выход на темя.
Благодаря этому «второму дыханию» змееголов способен по траве в ночной росе переползать из одного водоема в другой. Как угорь (не потому ли местные жители эту рыбу здесь угрем и называют?). По надобности, конечно, переползать: обмелела, скажем, вконец озерушка, где жили, или не стало в ней корма.
Кинул я как-то вечером пару змееголовов под стол табора и ушел к отцу. Вернулся через несколько минут — исчезла моя рыба. Туда-сюда забегал в поисках, а нашел их в 20 метрах на прямом пути к озеру.
Однажды поднялся я ни свет ни заря, залез на стог сена за забытой там рубахой, оглянулся и… насторожился: метрах в пятидесяти колыхалась трава. А утро занималось росистое, и на фоне седой зелени травы из обмелевшего озера к протоке тянулась сочная зелень странной тропки, И вот как раз в «голове» такой тропки осока и шевелилась. Спрыгнул, подбежал к тому месту и с торжествующим кличем поднял над головой протестующе трепещущего змееголова… А еще через несколько минут — еще двух точно таким образом замеченных. С высоты стога.
При температуре воздуха не выше 15 градусов в мокрой траве или во влажной тряпке змееголов живет 3–4 дня, а когда холоднее — даже неделю!
Однако поговорим еще об уходе родителей (а точнее, отцов) за своим потомством. Когда гнезда опустели, я решил было, что благословили они свое наследие на самостоятельную жизнь. Но нет же! Вскоре нашел и ставших ярко и пестро разукрашенными «мальков», уже похожих не на головастиков, а на крошечных, словно аквариумных, рыбок, и около них — взрослых. На прогретом мелководье. Мальки суетились дружными плотными стайками.
…Проходил я как-то мимо обсохшего озера, из которого незадолго перед этим покосчики выбрали несколько мешков обреченной рыбы, а сопровождавшая меня собака забежала на ровную гладь оголенного озерного ложа, стала принюхиваться и в том месте, где ил был еще сыроват, принялась его разрывать, азартно поскуливая. Знал я, что такие обсыхания способны переживать, глубоко зарываясь в ил, ротаны и вьюны, и подумал, что их зачуял пес. Стал ради интереса помогать ему палкой. И вытащили мы из ила… трех змееголовов да дюжину вьюнов. Были они укутаны в толстый слой слизи, рот и жаберные крышки плотно закрыты. Признаков жизни — никаких. Но снес я этих рыб к воде, отмыл, посадил в садок. И вскоре они вышли из оцепенения, стали шевелить жабрами, потом заизвивались и наконец заплавали.
Случилось, мне как-то вылавливать руками из вконец обмелевшего озера рыбу, и один крупный змееголов на моих глазах, спасаясь от меня, ловко и проворно зарылся в ил. Знать, хорошо умеет эта рыба и норы рыть? Да, умеет. Мне несколько раз приходилось вытаскивать солидных амурских «угрей» за жабры из таких нор, устроенных в обрывистых глинистых берегах. Были они узкими, длинными, с глянцево отшлифованными уплотненными стенками. Только не смог подсмотреть, как они в те норы забираются: если головой вперед, то как потом разворачиваются в их узкости, а если задним ходом — способны ли на это? Из нор-то те, которых я поймал, выглядывали…
Мальки змееголова растут очень быстро: к осени вымахивают до полутора десятков сантиметров, в годовалом возрасте в них уже от 22 до 25 сантиметров, а еще через год их тела превышают треть метра при весе около килограмма, и становятся они взрослыми. Пройдет еще несколько лет, и они удвоят длину своего очень мускулистого туловища, набрав 6–7 килограммов… Поймать такого — большая удача: уже с 4-килограммовым можно участвовать в краевом конкурсе на самую крупную рыбу года.
В детстве я ловил змееголовов обычно с помощью вешал. Что это такое — вешала? Их иногда называют и тычками. Примерно полутораметровый крепкий и гибкий прут надежно втыкается в берег наклонно к воде таким образом, чтобы крючок на короткой леске опускался в воду на десяток сантиметров. Наживленная на него лягушка или рыбка суетится, булькает… Хищник ее зачуивает издали, а берет смело.
Тут главное — выбрать место для вешал: в узкостях, неподалеку от глубоких закоряженных ям, затопленной травы или кочки… Сома на эти снасти тоже удобно ловить, и щуку. А мясо змееголова розовато-белое, вкусное. И потому на Корейском полуострове и в Китае его давно выращивают в прудах.
В нашей стране змееголова непреднамеренно акклиматизировали (на свою голову, надо сказать) на Урале, Кубани. В среднеазиатских республиках он освоил не только Амударью и Сырдарью, но и обжил озера, оросительные каналы и арыки. Чем спокойнее и сильнее прогревается водоем, тем увереннее заселяет его змееголов. Даже если его вода и грязна! И даже если временами пересыхает! Живучестью и неприхотливостью эта рыба намного превосходит карася и сазана, и ровней ей, пожалуй, будет лишь ротан-головешка, с которым она живет бок о бок миллионы лет, образуя классическую пару хищник — жертва. У себя на родине образует. А в местах акклиматизации стал этот ярый амурский «угорь» бичом для тамошних рыб, и для рыбаков, и для рыбоводства.
Красноперки и красноперы
В Амуре водятся монгольский краснопер и плоскоголовый жерех. Первый из них теплолюбив, встречается обычно от устья Сунгари до Анюя, второй держится в полугорных холодных реках. Отличить их проще всего по острой и толстой колючке в спинном плавнике, имеющейся только у монгольского краснопера. Оба хищники. Жерех активен почти весь год, монгольский же краснопер зиму переживает в глубоких проточных ямах в полуоцепенении.
Большая часть рыбаков-любителей Приамурья считают, что в их реках и речках водится обыкновенная — настоящая! — красноперка. Между тем это мнение ошибочное, ибо типичная красноперка из одноименного рода есть лишь в реках Европы, исключая ее северные области и Крым, в Закавказье, Малой Азии, в реках Южного Каспия да в бассейне Аральского моря. На красноперых рыб Амура она даже внешне очень мало похожа: сравнительно высокотела, с направленным кверху ртом и невелика — плотва плотвой…
Но вполне возможно, что наши рыбаки об этом и не знают, считая, что амурская красноперая рыба и есть красноперка. Даже и не подозревают, что где-то водится иная, настоящая красноперка.
В совсем другом роде дальневосточных красноперок есть интересная рыба, именуемая восточной красноперкой, красноперкой Брандта, или угаем. Это — проходная придонная рыба, живущая в основном в морской прибрежной полосе, но поднимающаяся на нерест и зимовку в реки Сахалина, западного побережья морей. В Амуре она бывает в приустьевой части.
К уже знакомому нам роду верхоглядов помимо верхогляда и горбушки принадлежит еще один вид — краснопер монгольский. Внешне он очень похож на угая, в бассейне Амура если и не многочислен, то уж по меньшей мере обычен, и в руки рыбаков попадает частенько.
