Таматаве встречает нас проливным дождем. Мы должны не только погрузить "морских блох", доставленных судном "Вилль де Брест", но и укрепить в трюме "Калипсо" рельсы, разместив на них аппараты. Работа ювелирная: люк трюма лишь на 2 сантиметра шире диаметра "блохи".

Жители Мадагаскара очень гордятся тем, что "морских блох" перегружают на корабль в Таматаве, у них на глазах.

В Таматаве погружений почти не совершали — погода не благоприятствовала и море часто было неспокойным. Но и на берегу было неплохо. Мы словно попали на праздник цветов. Огненные цветы бугенвиллей и изобилие фруктов! В эту пору созрели плоды дынного и мангового деревьев. Долгое время мы были лишены всего этого.

В водах, омывающих Таматаве, много акул, приобретших репутацию опасных. Незадолго до того, как мы прибыли в этот город, произошли два несчастных случая. У девушки, купавшейся недалеко от берега, акула откусила ногу. Один японский матрос с судна, стоявшего в гавани, решил добраться до города вплавь. Он уже был на полпути, как раз напротив морского клуба, когда на него напала акула. Другой матрос, не колеблясь, кинулся на помощь, но смог доставить на борт корабля лишь останки своего товарища.

Эти жуткие, хотя и правдивые истории нас несколько удивляют. Мы работали в окружении множества акул и в Красном море, и в Индийском океане, причем по нескольку месяцев, и они ни разу не нападали на нас. Правда, аквалангисты меньше подвергаются опасности, чем просто пловцы. Несмотря на недавнюю гибель двух человек, мы, не колеблясь, совершаем погружения. Здешние акулы (кстати, тут их не так уж много) нам не кажутся более агрессивными, чем в других местах. Но, может быть, нам просто повезло, и у акул сейчас хорошее настроение.

Давление 1200 тонн. — Но борту миниатюрной подводной лодки. — Мотор выходит из строя на глубине 250 метров. — Наводнение на "Калипсо". — Атолл в агонии.

Глубина около 200 метров. Еще на 100 метрах я стал замедлять погружение. Я один за рычагами управления нового одноместного аппарата — "морской блохи № 2". Аппарат испытывает сейчас давление 1200 тонн. Металл охлаждается, сжимается. Медленно погружаясь в царство тьмы, аппарат попадает в настоящий лес крупных горгонарий. Промозглая сырость пробирает меня до самых костей. В "ныряющем блюдце SP-350", которое и поныне на борту "Калипсо", могут разместиться два человека: оператор и пассажир; и каждый занят своим делом: один управляет аппаратом, другой ведет наблюдения. При этом они могут обмениваться мнениями, делиться своими соображениями.

"Морские блохи" — новые одноместные аппараты, они меньше размером, и поэтому на "Калипсо" можно перевозить не одну, а две миниатюрные подводные лодки. Это имеет свои преимущества: при одновременном погружении с обеих "блох" можно снимать друг друга на кинопленку, оказывать взаимную помощь. Каждая лодка оснащена клешней, способной захватить другую лодку и вытащить на поверхность.

Сейчас мы работаем вдвоем с Каноэ Кьензи, который управляет "блохой № 1". В нескольких метрах вижу округлую желтую чечевицу. Фарами своей лодки Кьензи освещает почти отвесную стену склона. Аппарат немного вибрирует, потом занимает устойчивое положение. Каноэ пытается удержать его одновременно в горизонтальной и вертикальной плоскости. Что не так-то просто без сноровки и умения чувствовать аппарат. И особенно без выдержки. Выясняется, что "морские блохи" довольно капризны. Нужно понимать их норов. Нам предстоит сделать многое, чтобы научиться как следует управлять ими.

Для первых погружений я выбрал район Нуси-Бе, расположенный к востоку от острова, в Ангацоберавина. Начинаем работу в воскресенье, 10 декабря. Аппарат сконструирован группой ученых и инженеров по моим указаниям и построен компанией "Зюд-авиасьон". Он оборудован сложными устройствами для приведения его в движение, для подводной навигации и обеспечения безопасности. Масса его 2 тонны, ширина 1 метр, длина 2 метра. Аппарат приводится в движение и изменяет направление при помощи двух поворотных сопел, расположенных в передней части его. Электромотор, заставляющий помпу нагнетать в сопла воду, заключен в чехол из стеклопластика снаружи корпуса. Батареи также вынесены за пределы корпуса. Таким образом, оператор может не бояться пожара или испарения ядовитых газов.

Такие аппараты предназначены одновременно для научных наблюдений и подводной съемки. А съемка, как известно, вносит тоже значительный вклад в дело изучения морских глубин. Она — неотъемлемая часть океанографических исследований. Четыре иллюминатора из плексигласа толщиной 7,5 сантиметра обеспечивают обширное поле зрения. Я управляю аппаратом, лежа на животе, при помощи рычага, на который выведено управление всеми основными системами (мотором, рулевым и дифферентовочным устройством), а также включение телефона и магнитофона, двух кинокамер и освещения.

Если поднять этот рычаг, то 60 килограммов ртути переместится в носовую часть аппарата, и он начнет пикировать. Но на сегодня хватит, пора подниматься.

По подводному телефону "Сонар" предлагаю Каноэ всплыть и предупреждаю Лабана, который находится в моторке над нами, что мы поднимаемся на поверхность. Спустя несколько минут медленно всплываем и успеваем увидеть солнце, опускающееся в море…

По моим расчетам, на проверку корпуса, электромоторов, клапанов, аккумуляторных батарей, навигационных устройств уйдет неделя. Удастся ли сократить предполагаемый срок?

Поднимаясь каждый в своем аппарате, мы убеждаемся еще раз, что шесть лет упорного труда, которые ушли на конструирование, постройку и налаживание "морских блох", не пропали даром. Аппараты работают. Новые возможности, открывающиеся перед нами, окрыляют.

Мне хотелось, чтобы с помощью таких аппаратов человек мог погружаться на глубину до 500 метров и чувствовать себя при этом столь же свободно и непринужденно, как в автономном легководолазном скафандре. Новые аппараты позволяют это. У них, кроме того, значительное преимущество: в стальной скорлупе оператор дышит воздухом под нормальным атмосферным давлением, ему не угрожает глубинное опьянение, и, в отличие от аквалангиста, при всплытии ему нет необходимости выдерживать декомпрессионный режим.

Миниатюрные подводные лодки полностью оправдывают наши надежды, позволяя нам проникнуть на глубины, недоступные аквалангистам, исследовать их и производить киносъемку. Это великолепно, но некоторое разочарование испытываешь лишь от того, что нельзя прикоснуться к тому, что видишь.

Для того чтобы взять образцы фауны или грунта, нужно пускать в ход манипулятор, а освоить этот инструмент не так-то просто.

Нашу "морскую блоху" можно считать лучшим аппаратом для исследования глубин от 200 до 500 метров, до тех пор пока человек не научился, используя особые дыхательные смеси, погружаться на такие же глубины с аквалангом.