Уклад жизни, общественные отношения у всех этих племен были еще совершенно архаическими, как это было и у племен неиталийского происхождения, например у живших на северо-западе страны лигуров, представлявших собой, очевидно, древнейшее население Италии до прихода туда италиков. Так же обстояло дело и у венетов, народа, по-видимому, иллирийского происхождения, давшего название городу Венеция, и у тавринов, от имени которых получил свое название Турин. Архаическую организацию имели и племена сиканов и сикулов, первоначально населявшие Сицилию и вытесненные греческими и финикийскими колонистами в глубь острова.

Более высокий уровень развития общества, основанного уже на использовании труда несвободных, был присущ на территории Италии в тот период лишь грекам, финикийцам и этрускам. Не удивительно, что ранний период истории Италии прошел под знаком преобладания этрусков и их войн (вместе с союзными им карфагенянами) против греков за господство над морем. Период этот охватывает VIII–VI вв. до н. э. и служит как бы предысторией к вызвышению Рима.

Как происхождение этрусков, так и их таинственный язык, «ни на какой не похожий», как справедливо замечает писатель Дионисий Галикарнасский (I в. до н. э.), составляют и поныне неразгаданную загадку. И это несмотря на то что существует около 10 тыс. памятников этрусского языка, написанных греческим алфавитом. Не вдаваясь в подробности многолетней научной дискуссии, скажем лишь, что бытовавший еще в античности тезис об автохтонном происхождении этрусков не представляется убедительным. Не только свидетельство Геродота о лидийском происхождении этрусков, но и сходство географических названий в Этрурии с теми, которые мы находим на территории Малой Азии, говорят о том, что этруски пришли с Востока, возможно именно из Малой Азии. До сих пор не прочитанные надписи на мраморной стеле с изображением воина, найденной на острове Лемнос и относящейся к VII в. до н. э., составлены на этрусском или очень близком к нему языке. Тип гробниц, вооружение, практика гадания также связывают этрусское общество, его культуру с Востоком. Некоторые формы этрусского языка имеют соответствия в кавказских языках, а ведь народы, родственные кавказским, заселяли в древности Малую Азию.

Все эти соображения, к которым можно было бы добавить и другие, не менее важные, заставляют полагать, что этруски прибыли в Италию с малоазийского побережья Эгейского моря. Вероятнее всего, это произошло около 1000 г. до н. э., как об этом свидетельствует древнейшее этрусское начертание букв их алфавита в марсилианской надписи, близкое к древнейшему греческому алфавиту, а следовательно, датируемое временем до разделения греческого алфавита на ряд видов. О том же говорят и археологические раскопки, позволяющие утверждать, что этруски явились в Италию после носителей культуры Вилланова, ибо памятники этой культуры расположены в земле ниже этрусских культурных напластований. Прибыв морским путем и подчинив себе местное население, очевидно умбрийское, этруски овладели прежде всего областью, лежащей между Тирренским морем и нижним течением реки Тибр, с городами Тарквинии, Цере, Вейи. Затем двинулись на север, заселив всю территорию, получившую отныне название Этрурия. Они установили свое господство над морем, также названным в память о них Тирренским (тирренами греки именовали этрусков), а в период своего наивысшего расцвета их могущество простиралось от Альп на севере до Неаполитанского залива на юге.

В отличие от селений италийских племен поселки этрусков напоминают собой не селища или городища родового типа, а греческие города-государства. Окруженные зубчатыми стенами из камня и оборонительным рвом, они строились по единому плану: две улицы, одна из которых идет с севера на юг, а другая с запада на восток, пересекаясь под прямым углом, делили город на четыре квартала. Улицы имели замощенную мостовую и по два также мощеных тротуара. Остатки канализации, обнаруженные в Волатеррах, позволяют судить о заботе, с какой этруски обустраивали свои города.

Во главе городских общин стояли первоначально цари. Со временем, как и в Греции, с распадом родового строя власть племенных царей ослабла — бразды правления перешли в руки аристократии. Функции царя оказались поделены между двумя высокими должностными лицами, одно из которых напоминало позднейшего римского эдила. Все инсигнии, символы их власти, такие, как пучки розог с воткнутыми в них топориками — фасции, складное, выложенное слоновой костью курульное кресло, а также институт 12 ликторов, шествовавших перед главой государства, — все это мы найдем позже в Риме. Историк Тит Ливий прямо сообщает, что римляне заимствовали это у этрусков. Заметим, кстати, что там же, в Этрурии, впервые начали пользоваться такими эмблемами патрицианского достоинства, как золотой шарик, который носили на шее, и тога с пурпурной каймой. От этрусков взяли римляне и обычай пышно справлять воинские триумфы, ведь этруски видели в победоносном полководце воплощение своего высшего божества: подобно этому божеству — богу неба Тину, победитель в золотой диадеме, с жезлом из эбенового дерева, в пурпурной тунике, расшитой изображениями пальм, въезжал на золотой колеснице в святилище.

Этрурия не была единым государством: каждый город был отдельным политическим целым, где власть принадлежала аристократии. Правда, они объединились в союз, но связи между ними были очень слабыми, и каждый участник союза вел фактически самостоятельную политику. В состав союза входили 12 городов: Арретий, Цере, Клузий, Кортона, Перузия, Руселлы, Тарквинии, Вейи (а после их уничтожения — Популония), Ветулония, Волатерры, Вольки и Вольсинии. Их представители собирались в Тарквиниях, в храме богини Волтумны, чтобы избрать должностных лиц, управлявших делами союза. Однако отсутствие сильной внутренней организации и междоусобные войны этрусских городов со временем ослабили Этрурию, которая не только не смогла удержать своего главенствующего положения в Северной и Центральной Италии, но и вынуждена была покориться Риму.

Возникновение городов было тесно связано с развитием ремесел и торговли. Богатые залежи железа на соседней Эльбе, собственная добыча меди, серебра и олова стали основой металлургического производства и прежде всего изготовления оружия. В этой области этруски достигли невиданного прежде мастерства. В Волатеррах в больших мастерских обрабатывали местный алебастр, в Перузии — твердый известняк, в Клузий — песчаник, в Вольсиниях — туф. Из бронзы выделывали треножники, печи, статуэтки людей и животных, изящные коробочки, зеркала, лампы. Все эти предметы обладали высокими художественными достоинствами.

Необычайно оживленной была заморская торговля этрусков с Малой Азией, Грецией (особенно с Коринфом, позднее с Афинами), Карфагеном, Сицилией, Корсикой и греческими городами в Южной Италии. Ввозили предметы роскоши из слоновой кости, благовония, греческую керамику, а вывозили главным образом оружие и вино. Поначалу пользовались в торговле греческими деньгами, а около 500 г. до н. э. начали, наконец, чеканить собственную монету с головой льва. Несмотря, однако, на успехи ремесел и торговли, главным занятием населения оставалось земледелие: выращивали зерновые, лен, коноплю, оливки, виноград. Во всей Этрурии славились вольсинские мельницы с базальтовыми жерновами.

Культура этрусков свидетельствует об их значительной художественной одаренности. Искусство их самобытно, хотя в нем можно выделить следы малоазииских, позднее греческих влияний. Ему свойственно стремление к реализму, столь заметное в росписях гробниц этрусской знати. Изображаются сцены из хозяйственной жизни: работа на кухне, кладовая, полная мяса. Реалистические тенденции видны и в портретах: в металлических или терракотовых масках умерших или в погребальных урнах в форме человеческих голов, а еще больше — в терракотовых надгробных статуях (VIII–VII вв. до н. э.). Этрусские художники не заботятся о передаче деталей, но уделяют все внимание наиболее существенным чертам изображаемого. Если римский портрет достиг небывалого прежде художественного совершенства, то этим он был обязан усвоению римскими мастерами этрусского наследия. Римляне многое восприняли у этрусков и в области архитектуры: так, конструкция римского храма Пантеона была продолжением традиций этрусского зодчества. Так называемый ложный купол (постепенно сходящиеся внутри ряды каменных балок или кирпичей) применялся в архитектуре уже в минойский и микенский периоды, но только этруски начали возводить своды из клиновидных балок, создав таким образом купол в собственном смысле слова.