Кровь как-то иначе забурлила в жилах. Ощущение было более легким и все же смешанным с радостным возбуждением. Он начал расстегивать сюртук, не сводя глаз с Беллы.

Мейзи закончила расчесывать волосы Беллы. Длинные белокурые пряди лежали на спине, касаясь кончиками прикрытых белой шемизеткой ягодиц. Гидеон снял сюртук.

— Добрый вечер, мистер Роуздейл. — Служанка взяла аметистовое платье, повернулась к нему, сделала шаг и застыла на месте. Глаза ее вспыхнули. Густой румянец залил щеки. Она быстро отвела глаза от его паха, и взгляд ее заметался по комнате, не зная, на чем остановиться.

Он тихо усмехнулся, позабавленный ее реакцией. Девушка привыкла к его присутствию в спальне Беллы, но никогда прежде он не был настолько возбужден, что твердый ствол натягивал черную шерсть брюк. Очевидно, он смутил ее. Очень жаль. Сегодня у него не получилось скрывать свои желания до тех пор, пока она не выйдет из комнаты.

— Взять ваш сюртук, сэр? — пискнула она, не глядя на него.

Он оттолкнулся от двери и протянул ей сюртук.

— Да. Спасибо.

Она метнулась вперед и схватила сюртук. Взгляд ее скользнул по нему, прежде чем она повернулась и выскочила в двери гардеробной.

— Привет, Гидеон. — Все еще сидя на табурете спиной к нему, Белла постучала ногтем по фарфоровым часам на углу туалетного столика. — Ты задержался.

Он ухмыльнулся. Дерзкая девчонка. Широким, хищным шагом он пересек комнату. Не говоря ни слова, остановился позади нее. Собрав шелковистую массу волос и заведя ее за плечо, прижался губами к открытой шее. Резко втянув воздух, она наклонила голову, чтобы ему было удобнее.

Он колебался между легкими покусываниями и поцелуями изящной шеи. Низкий вырез сорочки обнажал ложбинку между грудями. Он испустил короткое рычание. Острое желание скользнуть своим возбужденным стволом в эту ложбинку, ощутить эти мягкие холмики твердой плотью, коснуться сосков, оросить их каплями своего семени внезапно овладело им. Быстрое и неумолимое. Непрошеный порыв, который он почти не мог подавить. Но все же справился с ним. Не так. И не сейчас.

Белла заерзала, дыхание ее участилось. Одной ладонью пробежав по боку к изящному изгибу талии, другой он скользнул через плечо, чтобы поднять манящую грудь и взвесить на ладони. Отыскав сосок под сорочкой, он покатал твердый кончик и легонько ущипнул.

Она застонала:

— Гидеон!..

— Идем в постель, — прошептал он ей на ухо, чувствуя, как похоть клокочет в жилах.

— Да, да, — выдохнула Белла.

Он подхватил ее на руки и отнес на постель, которую они делили последние два месяца.

Гидеон стоял возле кровати, не в силах пошевелиться.

— Боже, как ты прекрасна!

Белла выгнулась, потирая босой ступней об икру, явно упиваясь собственной сексуальностью, соблазняя его присоединиться к ней.

Взгляд ее был сосредоточен на его восставшей плоти. Лукавая улыбка изогнула губы. Он остро сознавая тяжелый вес подпрыгивающей плоти, подползая к ней на четвереньках.

Нависнув над ней, он встретился с ее горячим, страстным взглядом. Он оставался неподвижным словно статуя, позволяя влечению между ними скручиваться все туже и туже. Осязаемая сила. Она кружила по его коже как дразнящее прикосновение шелка. Он чувствовал, как все его ощущения устремляются к паху. Плоть затвердела так, что едва не касалась живота.

Он резко сел на колени и, схватившись за вырез рубашки обеими руками, разорвал ее посредине, обнажая груди, живот, светлый треугольник между ног. Глаза ее вспыхнули, затем медленно закрылись вместе со стоном одобрения, когда он опустился, чтобы попировать на ее груди.

Он массировал один белый холмик, другой ласкал ртом. Посасывал твердый сосок, чередуя легкие покусывания с влажными ласками языка. Она выгнулась навстречу ему, пальцами запутавшись в его волосах, крепко удерживая. Требуя еще. Требуя больше.

Он дал ей еще. Оторвав губы от груди, скользнул ими по животу. Ненадолго задержался, чтобы обвести языком впадинку пупка. Быстрый спазм сотряс ее чресла, мышцы живота дернулись. Задыхающийся смешок прервал ритм ее коротких вздохов.

Прижавшись губами к низу живота, он улыбнулся. Боже, как ему нравится ее звенящий смех. Гидеон раздвинул ей бедра. Достаточно широко, чтобы между ними поместились его плечи.

Большими пальцами он раздвинул складки плоти, полностью обнажив ее. Сладостный мускусный запах возбуждения чуть не стал его погибелью. Похоть разрывала плоть. Ствол его напрягся еще сильнее, кожа натянулась так туго, что это добавляло головокружительную дразнящую боль к вожделению, заострившему каждый нерв в его теле. Но он не сдался, не уступил требованиям своего желания.

Он опустил голову и позволил дыханию овеять ее лоно.

Все ее тело напряглось в предвкушении.

— Пожалуйста, — простонала Белла.

Он языком проложил медленную/дорожку, наслаждаясь ее вкусом. Слаще, чем мед, и с острым привкусом, как хороший выдержанный бренди. Примитивная жажда затопила мозг, когда он упивался ее телом. Вкушал ее горячее желание. Скользил языком во влажные глубины. Отдавал должное каждой восхитительной складочке плоти, умело избегая самого чувствительного места.

Упершись стопами в кровать, она приподнимала бедра, то отталкивая его, то привлекая к себе.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — повторяла она как заклинание снова и снова.

Он положил ладонь ей на живот, удерживая ее бедра в неподвижности, а другой рукой поймал запястья. Он продолжал свой чувственный натиск, полностью настроив все ощущения на ее тело. И ждал.

Ее тихие прерывистые постанывания становились все громче. Бедра стиснули его плечи с удивительной силой. Одно легкое скольжение языка по лону, и она взлетит на вершину блаженства. Идеально. От отнял губы от ее плоти, оставив ее истекающей любовными соками, балансирующей на грани кульминации, и быстро скользнул вверх по ее телу, раздвигая ноги коленом.

Она обвила его руками за шею. Длинные ноги обхватили его за бедра. Губы приоткрылись в ожидании его поцелуя. Бедра в нетерпении приподнялись.

Застыв над ней, он медлил, нацелив свой возбужденный стержень прямо в ее сердцевину. Опаляющий жар манил его, рассылая языки пламени по всему телу. Инстинкт настойчиво призывал погрузиться в нее, безжалостно вонзиться возбужденной плотью в это желанное, жаждущее лоно. Но он сдерживался. Ему нужно было убедиться, что она хочет его обнаженным, без защиты чехла. Ему нужно было ее разрешение.

— Ты хочешь меня?

— Да. Пожалуйста, Гидеон. Я хочу тебя. Слезы навернулись Гидеону на глаза.

Мягкие ладошки пробежали по его тяжело вздымавшимся бокам. Ее прикосновение было терпеливым, успокаивающим, понимающим. Затем Белла схватила его за ягодицы, пальцами вонзившись в плоть, приподнялась и куснула его нижнюю губу.

— Возьми меня! — Голос ее охрип от страсти.

Вожделение пронзило Гидеона. Зарычав, он пленил ее губы, целуя жестко, горячо, требовательно.

Он прервал поцелуй, схватил Беллу за ягодицы обеими руками и вошел в нее одним движением, погрузившись полностью.

Матерь Божья! Жар, чистейший жидкий жар окружил его плоть. Белла оставалась неподвижной под ним, словно понимала, что одно ее движение, одно поднятие бедер может лишить его самообладания.

Придя в себя, Гидеон вышел из нее, помедлил и рывком снова вошел.

Выгнув тело и закинув голову, она испустила вопль восторга. Он наклонился и поцеловал ее неистово, страстно, властно, заявляя на нее права, когда начал свой неумолимый ритм.

Ее первый оргазм едва не заставил его последовать за ней. Он был тут, совсем рядом, требуя освобождения. С огромным трудом ему удалось сдержаться, ведь он твердо вознамерился дать ей больше, не желая позволить этой ночи так скоро подойти к концу.

Обхватив ее за талию, он поднялся с ней на колени, совершая толчки бедрами, погружаясь глубже, мощнее. Она извивалась на нем, твердые соски обжигали ему грудь, ногти царапали спину, поцелуи пожирали его. Подталкивали вперед. Гнали дальше. За ту грань, где кончались самообладание и благоразумие и начиналось царство страсти.