— Что именно она сказала ему? Гидеон судорожно сглотнул.

— Белла рассказала ему обо мне.

— Зачем? — удивился Мейбурн.

Гидеон тоже не понимал, зачем Белла так поступила.

— Не знаю. — Он проклинал себя за то, что не спросил, что заставило ее рассказать мужу о платном любовнике. Она должна была знать, что реакция Стирлинга будет ужасной.

— Он избивал ее и раньше?

— Да.

Мейбурн провел дрожащей рукой по лицу.

— Как часто? Сколько раз?

— Один раз — это точно. Но уверен, что это было не один раз. По словам Беллы, он ненавидит ее.

Райли угрожающе придвинулся.

— Вы знали и позволили ему избить ее?

— Я не знал, узнал только несколько дней назад, — парировал Гидеон. — Однако не я игнорировал ее в течение пяти лет.

Мужчины вздрогнули словно от удара. Райли первым пришел в себя и с трудом сдерживал ярость.

— Вы ничего не знаете!

Мейбурн вскинул руку, останавливая его. Райли бросил взгляд на брата. Он, казалось, собрался спорить, но в следующее мгновение с низким, коротким рыком отвел глаза.

Граф снова переключил внимание на Гидеона.

— У нее были другие любовники?

— Нет.

— Откуда вы знаете?

— Я в этом уверен, — мрачно ответил Гидеон.

Мейбурн недоверчиво фыркнул.

— Если это правда, то почему, во имя Господа, он ненавидит ее?

— Потому что не может спать с ней.

 Граф открыл рот от удивления.

— Он импотент?

— Отличный выбор, Филипп, — скрестив руки на груди, пробормотал Райли с издевкой.

Мейбурн игнорировал брата.

— Почему вы в этом уверены?

— По той же причине, по которой уверен, что  у неё не было других любовников.

Граф нахмурился, затем глаза его вспыхнули, когда до него дошел смысл сказанного.

— Этого не может быть. Она не была невинна, когда выходила за Стирлинга.

— Нет, была. Я это точно знаю. — Не веря своим ушам, Мейбурн уставился на него. Но Гидеон еще не закончил. — Стирлинг всегда был импотентом. По словам Беллы, прошлые попытки не только не увенчались успехом, но также плохо заканчивались.

Он точно знал, в какой именно момент Мейбурн поверил ему. Возможно, в тот миг, когда в его мозгу четко возник образ девственной Беллы в постели с грубой скотиной, когда мужчина силой пытается навязать себя ей, затем дает выход своей злости. Это тот самый образ, который терзал Гидеона, когда Белла рассказала ему о своем браке. Тот самый образ, который до сих пор терзает его.

— Филипп?.. — Голос Райли нарушил молчание.

С закрытыми глазами Мейбурн покачал головой, молча отклоняя любой вопрос, который брат хотел задать. Обеими руками он провел по волосам, а когда снова открыл глаза, восстановил некое подобие самообладания.

— Как давно вы поддерживаете связь с леди Стирлинг?

— С апреля этого года.

— А как вы с ней познакомились?

— В Лондон приехала женщина и, — Гидеон вздернул подбородок, — наняла меня для ее сиятельства.

— Какая женщина? — Гидеон молчал, и Мейбурн повторил: — Кто?

Гидеон продолжал молчать, и Мейбурн процедил сквозь зубы:

— Кто? Кто нанял вас спать с моей сестрой?

— Мадам Марсо.

— Эсме? Какого черта ей нанимать мужчину для Беллы?

Гидеон адресовал свой ответ графу.

— Она полагала, что Белла становится слишком замкнутой. Что ей необходим флирт.

— Эсме за все ответит, — раздраженно пробормотал Райли.

Мейбурн устало вскинул бровь. Райли скосил взгляд на брата.

— Я с ней поговорю.

Мейбурн кивнул.

— Мадам Марсо знает, что Стирлинг ее бьет?

— Не думаю. Когда лорд Стирлинг узнал обо мне, положение Беллы ухудшилось.

— А мадам Марсо знает, что Стирлинг импотент?

— Понятия не имею.

Наступило молчание. Оно длилось очень долго. Наконец Мейбурн заговорил:

— Миссис Кули послала два письма в Лондон. Одно адресовано мне, другое вам. Я знаю, что вы свое не получили, поскольку оно у меня. Как вы узнали, что надо ехать в Шотландию? Леди Стирлинг посылала за вами?

Экономка послала ему письмо? Должно быть, она была близка к панике, если изо всех сил старалась помочь Белле.

— Нет. Лорд Стирлинг был дома и находился здесь довольно продолжительное время. Белла не послала бы за мной, поскольку не знала, когда он уедет. Я сам приехал.

— Почему?

Гидеон не собирался отвечать на этот вопрос, по крайней мере брату Беллы.

Мейбурн пожал плечами, словно осознав, что глупо было задавать подобный вопрос.

— Вы рассказали все, что мне нужно было знать. Теперь можете идти.

Гидеон не подчинился приказу графа и остался сидеть, не зная точно, пытается ли мужчина заставить его нарушить данное Белле слово и покинуть не только кабинет, но и дом.

Мейбурн испустил короткий раздраженный вздох.

— Вы можете остаться, если таково желание леди Стирлинг. — Граф поморщился от собственных слов, в то время как его брат фыркнул и закатил глаза.

Гидеон вышел из кабинета, поднялся по лестнице и остановился. К нему подошла служанка.

— Для вас приготовлена Голубая комната.

Определившись с местом назначения, Гидеон кивнул и пошел за девушкой по коридору в противоположную сторону от Беллы.

Она искоса посмотрела на него холодным оценивающим взглядом, когда открыла дверь. Известие уже разлетелось. От почтения, которое она раньше оказывала ему как гостю хозяйки, не осталось и следа.

Гидеон закрыл дверь, погасил свечу рядом с кроватью, снял одежду и забрался под холодные простыни. Казалось бы, он должен быть привычным спать один — он делал это всю жизнь, причем намеренно, — но последние несколько ночей с Беллой стерли давнюю привычку. Ему понравилось засыпать рядом с ней, нежно прижимающейся к нему, и сейчас он ощущал себя ребенком, которого лишили любимой игрушки, которую можно обнять.

Он перевернулся, взбил мягкую перьевую подушку, улегся поудобнее и попытался уснуть.

Белла тихонько постучала в дверь и повернула ручку. Она уже заглянула во все остальные гостевые комнаты. Эта — ее последняя надежда.

— Гидеон?

«Пожалуйста, пусть он будет здесь. Пожалуйста, Филипп не мог опять прогнать его». Миссис Кули не говорила ни о каких громких спорах. Но Филиппу не всегда нужно повышать голос, чтобы навязать свою волю другим.

— Белла?

Тревога испарилась, оставив отчетливые признаки негодования. Она закрыла дверь и подбежала к кровати. Темная фигура села и повернулась к ней.

— Ты же обещал. — В тоне ее слышался упрек.

Лунный свет просачивался между не до конца задернутыми шторами, позволяя ей увидеть, как от вздоха его широкие плечи поникли.

— Я не уехал.

— Ты обещал вернуться ко мне.

— Белла, я не могу спать с тобой в одной постели, когда твои братья здесь.

— Чепуха. Это не их дом. Ты обещал, — возразила она обиженным тоном.

Он снова вздохнул и откинул простыню.

— Иди сюда.

Она заколебалась на долю секунды.

— Пожалуйста, Белла.

От тихой мольбы ее халат и ночная рубашка полетели на пол, и в следующее мгновение она уже забиралась в кровать, в ожидающие объятия Гидеона. Застарелая тянущая боль исчезла, едва он обнял ее.

Наслаждение, желание, восторг тут же наполнили каждую клеточку ее тела. Обнаженная кожа восхитительно потиралась о кожу, когда она двигалась на нем. Белла обвила его тело руками и ногами.

— Люби меня, — прошептала она, овевая теплым дыханием гладкую кожу.

— Нет, еще рано. Я не хочу причинить тебе боль.

— Да.

— Белла…

Она толкнулась бедрами и соскальзывала вниз до тех пор, пока твердая выпуклость его возбуждения не встретилась с мягкими складками ее плоти.

 — Да.

Гидеон забыл обо всем на свете и прильнул губами к ее губам.

Его ладонь легко пробежала по ее спине, по выпуклости ягодиц и скользнула между ног, играя на вершине ее наслаждения. Белла поерзала на нем, когда длинные пальцы скользнули во влажную, томящуюся расщелину ее тела.

Потом она оказалась на спине, а он над ней. Твердая атласная длина его плоти прижималась к внутренней стороне бедер. Она обвила ногой его ноги.