Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Глава 5

Безумное полнолуние

До крайности заразная болезнь, милорд.

Та, что зовут ликантропией.

Джон Уэбстер, «Герцогиня Мальфи»

В своей прославленной книге De praestigiis daemonum («О демонических иллюзиях»,[38] опубликована в 1563 г.) немецкий врач Иоганн Вейер открыто нападает на суеверия и ошибочные убеждения, на которые опирались процессы над ведьмами и вервольфами в прошедшие годы. Он громит «Молот ведьм», написанный инквизиторами Шпренгером и Крамером, который стал официальным руководством церкви по выслеживанию и выявлению колдовских созданий. Преследование запутавшихся и легковнушаемых людей было инспирировано сверху — и вот теперь авторитетные медики начинали смотреть на них скорее с сочувствием, чем с осуждением.

Иоганн Вейер

Вейер был учеником и последователем мудреца из Кельна, Генриха Корнелиуса Агриппы Неттесгеймского (1486–1535 гг.), который признавал широкое распространение черной магии, но также заявлял, что все на свете, включая оккультизм, философию и медицину, является частью всеобъемлющего и единого целого. По его мнению, сверхъестественный и реальный миры могли быть сведены воедино посредством тщательного исследования. В этом отношении книгу Вейера следует рассматривать как одну из первых работ, демонстрирующих просвещенный взгляд на неотделимость дьявольского мира от нашего, и фундаментальный вклад в современный психологический подход по отношению к так называемым колдовству и оборотничеству.

В этой работе он уделяет особое внимание оборотням, привлекая в качестве доказательств материалы французских процессов над ними. Обвиняемые и осужденные могли страдать от «дисбаланса меланхолической жидкости». Он приводит список медицинских симптомов, которые могли заставлять этих несчастных среди ночи подниматься с постели и блуждать по округе, воображая себя волками или какими-либо другими животными. Вейер предлагает ряд «целительных средств» при таких состояниях — например, кровопускание, чтобы восстановить баланс жидкостей (как предлагал римский врач Гален), или фруктовую диету, чтобы пресечь неутолимое стремление к поеданию мяса — и тем восстановить естественные склонности. Изменения в рационе и физические упражнения жизненно важны, настаивает он, для установления правильного «гуморального баланса». Вейер отдельно рассматривает случай вервольфов из Полиньи, которые признавались в поедании маленьких детей и посещении в облике волков шабашей, где присутствовали ведьмы и дьявол. Эти люди, предполагает Вейер, не были по-настоящему психически больны — просто находились в плену иллюзий.

Он проявил разумную осторожность, не исключая прямого участия нечистого; даже признавал, что эти люди действительно могли встречаться с дьяволом (хотя что или кого именно Вейер подразумевал под словом «дьявол» — вопрос открытый). Он высказывал предположение, что «отец лжи» способен запутать и одурманить их разум до такой степени, что в нем могли угнездиться всякого рода иллюзии и заблуждения. Поэтому они уверовали в некоторые свои особые свойства и качества, ни одно из которых не существовало на самом деле. Подобные иллюзии сочетались с применением определенных амулетов и мазей, в состав которых входили сомнительные растения, которые вполне могли обладать галлюциногенными свойствами, искажая восприятие и заставляя видеть несуществующее. Таким образом, разум этих людей запутывался еще более. Во многих отношениях Вейер далеко опередил свою эпоху; он проявил себя как один из первых специалистов в области медицины, объединивших зачатки психоанализа с рассмотрением возможности применения психотропных веществ. Он также одним из первых установил общепринятый взгляд на ликантропию как на результат работы злых сил — но в совершенно новом свете.

РЕДЖИНАЛЬД СКОТ

Менялись времена — менялось и восприятие людей. Старые, ранее незыблемые верования теперь открыто оспаривались, и многие образованные люди последовали примеру Вейера. Одним из них был англичанин, сквайр из Кента по имени Реджинальд Скот (1538— 1 599 гг.). Бывший мировой судья, он повидал множество людей, обвиненных в фантастических преступлениях, и слышал абсурдные домыслы, истинность которых стал позже подвергать сомнению. Он также был убежденным либералом — и в качестве такового пользовался любой возможностью, чтобы выставить на посмешище предрассудки и легковерность католической церкви.

Самая знаменитая из его работ, «Разоблачение колдовства»,[39] опубликованная в 1584 г., прямо высмеивала доверчивость тех, кто верил в колдовство и приписывал владение колдовскими силами несчастным, часто умственно неполноценным людям. Скот перечислял такие суеверия, как оборотничество и заклятия, заявляя, что для них нет оснований в реальности и что те, кто в них верит, часто совершают большее преступление, чем те, кого в них обвиняют. Такие «вопиющие ошибки» часто были свойственны католической церкви, которая старалась лишь усилить подобные предрассудки, чтобы поддержать свою власть. Скот цитировал Вейера и поддерживал убеждение немецкого врача в том, что обвиняемые по подобным делам могли иметь множество проблем как с обществом, так и с собственным душевным здоровьем. Его образованный скептицизм перекликался с предположениями Вейера и бросал тень сомнения на распространенную на заре XVII века точку зрения на колдовство и оборотничество.

Полнолуние

Существовала еще одна проблема, занимавшая ученых и образованных людей: предполагаемая связь между оборотнями и полной луной. Хотя эта идея появилась позднее выхода работ Вейера и Скота, не приходится сомневаться в том, что превращения оборотней рассматривались в XVII и XVIII веках как результат сверхъестественного воздействия растущей и убывающей луны. В XIX и XX веках это представление получило дальнейшее развитие, и зависимость превращений человека в волка от фаз луны считалась неопровержимым фактом, хотя подобные ассоциации ни разу не возникали во время процессов над вервольфами. Почему же трансформации стали увязывать с полнолунием?

Луна уже давно напрямую связывалась с душевным равновесием. В английском языке слова lunacy (безумие, безрассудство) и lunatic (сумасшедший, душевнобольной), означающие психическую болезнь или повреждение рассудка, имеют общий корень с французским названием луны la lune, происходящим от имени римской богини Луны. Но откуда берет начало такая ассоциация?

Греки придерживались научных взглядов на человеческое тело и его болезни и так же, как позднее римский врач Гален, считали определяющими для жизнедеятельности веществами различные «гуморы»[40] (жидкости) — такие как флегма (слизь), сангвис (кровь), холе (желчь), каждая из которых специфическим образом влияла на определенные части тела. Правильный баланс между ними позволял телу функционировать нормально и был залогом хорошего здоровья. Если порядок нарушался, то результатом являлась болезнь: например, избыток в теле крови провоцировал лихорадку. Мозг, как тогда считалось, содержит очень большое количество влаги, баланс которой ответствен за его нормальную жизнедеятельность. Это позволяло цивилизованному, рациональному и тренированному мышлению оставаться «у руля», в то время как другие, более темные побуждения подавлялись. Однако, как и другие части тела, внутренние органы могли испытывать влияние со стороны внешних факторов.

Наблюдая, как слабое гравитационное притяжение Луны влияет на морские приливы и отливы, греческие врачи пришли к выводу, что эта планета оказывает похожее воздействие на жидкость, содержащуюся в мозге, и может нарушить хрупкий «гуморальный баланс», позволяя диким и нездоровым вожделениям вырваться на свободу. «Цивилизованный человек» мог быть постепенно превращен под влиянием луны в яростное неразумное животное — в лунатика-безумца. Многие греческие мыслители, такие как Аристотель и Гиппократ (460–370 гг. до н. э.), считали это непреложным фактом. Эта ассоциация была настолько сильна, что имя греческой богини Селены (одной из ипостасей тройственной лунной богини) стало синонимом дикого и непредсказуемого поведения, а ее саму описывали носящейся по лесам в разнузданной причудливой пляске. Принимая утверждения греческих авторов на веру, Плиний Старший (23–78 гг. н. э.) перенес эти медицинские воззрения на римскую почву.

вернуться

38

Существует несколько вариантов русского перевода названия этой книги, в т. ч. «О кознях нечистой силы», «О дьявольских наваждениях, наговорах и чародействах» и т. д.

вернуться

39

Также переводится на русский язык как «Словарь колдовства», «Обнаружение ведьм», «Открытие колдовства» и т. д.

вернуться

40

Слово «гумор» и его этимология встречаются в словарях А Н. Чудинова (1910 г.) и А.Д. Михельсона (1865 г.)

34
{"b":"132579","o":1}