Старик встал во весь свой высокий рост, посмотрел на четверку спасенных детей сверху и сурово проговорил:

— В прежние времена гостей хоронили в подземелье.

После такого приветствия он направился из пещеры. На воле ребят ослепил свет. Горе-золотоискателей усадили за знакомый уже стол и сначала накормили.

— У нас мало времени, — предупредил Оддо, — рассказывайте, что вы еще видели?

— Мы видели могилы Паркера и Пака под Короной. — тут же выложил Вилли.

— Кто такой Паркер? — обратился к Дарри старик.

— Ювелир. Мы тогда еще не знали, что он не под своим именем жил в Миллвилле.

— Мы можем знать, отчего они умерли? — Минди понимала, как мало у них прав на такое дознание, у этих Стражей свои законы и свои ценности. А они тут непрошенные гости, вроде тех, которых хоронили в подземелье.

— Ювелира обнаружили мы с Джо, когда отправились закладывать каменные блоки в стену. Готовились закрыть Корону, потому что Страж умер.

— Это Пак? — догадалась Джейн.

— Нет. Это Абрахамс, его отец. — ответил им Дарри. — Он был посвящен в Стражи. Но предал свое дело, как и его отец, как и дед. А Фица некому было посвятить. Он так и не узнал ничего.

— Мы узнали, что Корона открыта, по движению воздуха. Ювелир мертвый свисал с края колодца. Он не закрепил крышку, и она перебила ему хребет.

Дети поёжились. Они поняли, что опасность подстерегала их отовсюду.

— Мне пришлось вылезти наверх, и я положил его в лодку, но упустил её. — сообщил Джо.

— На другой день мы хотели поймать ее. Спустились с гор, но лодка пропала вместе с телом. Мы снова пошли делать свое дело — перегородку. Она должна выдержать давление воды. Приходим, а Вход опять открыт! И внизу лежат два трупа — ювелира и Фица. Он сломал себе шею, когда сорвался со скоб, я так думаю. Осталось только похоронить их.

— А что за могилы там еще были?

— Думаю, что в них похоронены гости. — ответил Дарри. — Это произошло задолго до нас.

— Что будет с нами? — спросил Вилли, и остальные трое кладоискателей напряженно посмотрели на старого Оддо.

— Боитесь присоединиться к гостям? — усмехнулся он. — Если бы мы этого хотели, так и искать бы вас не стали. Нижние ярусы даже не исследованы до конца. Вам повезло, могли бы уйти в глухой коридор и не вышли бы.

— Как же вы решаетесь отпустить нас, вдруг мы все разболтаем?

— Слишком многие уже пролезли в эту тайну. Пришло время. Ключ вернулся. Скоро конец.

Оддо встал. Все тоже встали. Старый Мбонга пристально смотрел на Вилли Валентая.

***

— Поганец остался в одних трусах. — сообщил шериф. — Выйдет и сдастся, как миленький. Куда он денется с зеленой-то рожей?!

Такая новость очень развеселила Пазолу. За вечерним чаепитием они втроем с Дарби и миссис Оливией оживленно обсуждали события прошедшего дня. Давно Пазоле не было так хорошо.

Зазвонил телефон. Это был Тод Валентай.

— Мистер Пазола, так я все-таки не понял, у вас есть ко мне претензии?

— Помилуйте, мистер Валентай! Не помню, о чем мы говорили.

— Ну, я говорил вам, что вызвал скорую помощь.

— Так за что же претензии? Вы сделали благородное дело! У меня ведь и вправду было небольшое сотрясение мозга.

— Да?! — явственно послышалось отчаяние. И вы на меня заявите шерифу? Не делайте этого! Я готов возместить вам убытки!

— Да где же убытки? Ссадина на лбу, колесо погнулось, да бумаги пропали.

— Сколько за все? — в голосе звучало страдание.

— Ссадина зажила, если вам угодно, велосипед вообще не мой.

— А бумаги? — напряжение сгустилось до того, что еще немного и материализуется.

— Ну, бумаги, к сожалению, просто бесценны. — печально проговорил Пазола.

Послышался тяжкий стон.

— Вам плохо? — испугался Сарториус.

— А если они найдутся? — спросил с надеждой Валентай.

— Если найдутся, то пусть останутся у Вилли. На память.

— Ну, что? — с надеждой спросила миссис Валентай у Тода.

Мерф тоже смотрел во все глаза.

— Не понял ничего. — растерялся Тод. — Он говорит, что мы можем отдать бумаги Вилли. На память.

Они втроем некоторое время посидели с широко раскрытыми глазами и распечатали пакет. Миссис Валентай принялась негромко читать вслух. Шум и беготня улеглись. Дети спали.

Через полчаса она устала спотыкаться на каждом слове и отложила страницы.

— Не могу, такой чепухи никогда не читала.

За дело взялся Тод. Дочитав с большими мучениями до того места, как поймали какого-то мужика, он тоже отложил чтение.

— Какая в этом ценность? За что тут платить?

У Мерфа получилось еще хуже. Он преодолел две строчки и высказался:

— Тод, ведь этот Пазола иностранец? Может, он имел в виду, что эти бумаги вообще ничего не стоят?

— Боюсь, вы оба ошибаетесь, и очень. — проговорила миссис Валентай. — Это рассказ, то есть интеллектуальный труд. А это всегда стоит дорого.

— Он сказал, что мы можем отдать это детям на память. Значит, ничего не стоит.

— А что ты им скажешь? Нате вам, дети, сценарий для фильма! — подколол Мерф.

— Сценарий! Точно! — прозрела миссис Валентай. — Пазола нас засудит!

— Давай отдадим детям и не знаем ничего! Он же сам сказал!

Все трое пробрались на цыпочках наверх. Дети спали, и затея могла удасться.

— Кому подложим? — спросил многострадальный Тод.

— Вот тут между дверей оставьте, а завтра скажете, что не заметили, кто из гостей принес. — предложил гениальное решение мудрый Мёрф.

Стараясь не скрипеть ступенями, все трое тихо убрались назад. Была надежда, что случится чудо, и всё разветрится само собой.

***

Валет сидел на крышке долго. Всё прислушивался. Пещерка была низенькая — не разогнуться. Потом он нащупал беспокойными пальцами каменное кольцо и с интересом принялся исследовать свой насест. Результат был потрясающим! Круглая каменная крышка. И на ней явно прощупывалась корона.

— Корона! — воскликнул Валет. — Это же Вход! Спасибо, Тебе, Господи!

Он взмолился впервые в жизни.

Валет долго трудился над крышкой, но не мог сдвинуть ее с места, что нисколько не обескуражило его. И вдруг, поддавшись усилию, она повернулась и приподнялась.

— Господи! — взвыл Валет. И уверовал в Создателя.

Он был очень силён, но думал, что просто лопнет, когда с большим усилием поднял каменную крышку. Темный ход вниз и аккуратная каменная скоба почти у края. Валета трясло от возбуждения. Он спустил ноги с края. Ступни тут же угодили в холодную воду.

Валет резко вытащил ноги и, не веря себе, протянул вниз руку. Крышка сдвинулась с места и медленно, с противным каменным скрежетом, стала закрывать отверстие. С воплем Валет отшатнулся и свалился в воду. Руки его промелькнули по краю колодца и едва избегли крышки, рухнувшей на место со страшным грохотом.

Он приплыл на берег. Выжал мокрую одежду и почти ползком забрался на холм, припадая к земле и прислушиваясь к каждому звуку. Мокрый ком Валет нес под мышкой, а кроссовки связал шнурками и повесил на плечо. Солнце пригревало его, он оживился.

Неожиданно на глаза ему попалось нечто, что его обрадовало: брошенная им же рыба. Он подобрал всю, кроме той, что раздавил ногой тот высокий мужик, а мокрую одежду перебросил через плечо. Так и шёл, прижимая рыбу к себе обеими руками. Сейчас он ее пожарит.

У дома стоял чужой джип. Беглец бросился со всех ног обратно, стараясь не уронить добычу. Одежда упала и осталась на земле, кроссовки тоже соскочили. Сзади раздались крики. Валет прыгал по колючей траве босыми ногами, споткнулся и выронил весь улов.

Он убежал на речку и забился под кучу старых гниющих веток, прибитых течением к берегу. Кроме трусов на нем больше ничего не было.

"Нагим ты явился в этот мир…" — откуда-то пришло на ум ему.