– Не плачь, за себя я всегда постою, а с Юлей поговорю, чтобы больше никуда не влезала и думала головой.

Мать, поспешно вытирая заплаканные глаза, умоляющим голосом обратилась к дочери:

– Прошу тебя: не пей больше, тебе рано еще, к тому же не умеешь, вечно проблемы себе находишь.

– Это было в последний раз, я клянусь, – пообещала Юля и тоже обняла мать.

– Три ребенка – и все в отца! Господи, дай мне терпения!

Над «зеленым» Сердобском висел желтый диск. Было жарко. Время подходило к часу дня. Огромные старые, ни один раз крашенные ворота, с грохотом отъехали в сторону, открывая путь двум КамАЗам металлического цвета с полуприцепами. Машины медленно, словно остерегаясь чего-то, выехали с территории мебельного цеха «Филамена», принадлежащего Виан.

Грузовики, отдаленно напоминавшие таксу, держали путь на Пензу.

– Михалыч, ты случайно не знаешь, почему в нашем районе нет «Русского радио»? – поинтересовался мордастый Вася с лохматыми волосами из первого КамАЗа. – Вот в соседних же есть.

– Не знаю, меня это как-то мало волнует. Я и без него обхожусь, вон, сколько кассет, заслушаешься.

– Не-не, Михалыч, радио с аудиозаписями не сравнить.

– Ну, это и ежу ясно, – уточнил усатый. – Вот Колышлей проедем, тогда и послушаешь «русское» или «не наше», а сейчас довольствуйся танцевальной попсой.

– Да ну ее, – переставил кассету Василий. Зазвучала грустная мелодия «Петлюры».

– Ну, нашел что поставить! У меня и так на душе неспокойно, словно кошки скребут.

Из лесопосадки показался покрытый тентом КамАЗ, который стремительно набирал скорость.

– Михалыч, глянь, что творит, хочет вперед нас проскочить, – злобно заметил Вася.

Грузовик, въехав на трассу, резко тормознул, выбив столб пыли, и остановился поперек, встав кузовом к КамАЗам.

– Ох, сука, чего делает, – ругнулся Михалыч, вдавливая в пол педаль тормоза.

Ставшие намертво колеса оставили на асфальте черные полосы. Василия бросило вперед, и он чуть не расшиб голову об лобовое стекло. Еще бы метр – и столкновения не избежать.

Из кузова КамАЗа цвета хаки выпрыгнули два человека в масках сказочных героев. У каждого в руках было по пистолету и уменьшенный вариант бейсбольной биты. Они, целясь, зашли со стороны дверцы кабины, что-то, грозно крича в приказном порядке.

В это время ко второму серебристому КамАЗу подъехала темно-синяя «пятнашка», откуда тут же вышел высокого роста «Хрюша» и, вскочив на подножку грузовика, в открытое окно брызнул из баллончика.

– У бля, свинья, – только и послышалось внутри кабины.

Человек в маске, отпрыгивая, крикнул: «Там четвертый». Шофер спрыгнул, держась за глаза. «Хрюша» его стукнул, отчего тот упал кулем на асфальт. Водитель «легковушки» метнулся к другой стороне кабины, но было поздно: мужичок бросился бежать в посадку. Убегавшему не повезло: пуговица оторвалась, брюки спали, и он покатился кубарем. Его в два прыжка настиг «Волк» и мосластым кулаком смачно впечатал в лицо...

«Волк», удовлетворившись тем, что троих находящихся без сознания, перетащили в кювет, дал команду уезжать, и машины двинулись в нужном направлении.

КамАЗы приехали к заброшенному зернохранилищу, что стояло вдали от глухой деревни у большого озера, где их уже ожидала легковая. Возле нее, сидя на корточках, дымили несколько мужчин потерявших смысл существования.

Давно ожидавшие прибытия товара бомжи приступили к разгрузке грузовиков.

Степан проснулся за полдень. Висевшая на стене гостиной картина напомнила ему о друге: «Нужно наведать Шварева. Наверное, все в той же мастерской работает».

Микрорайон «Березки» остался таким же, как и несколько лет назад: серые пятиэтажки, больше походившие на общежития, здание школы горчичного цвета, которое так и не удостоилось ремонта, и полузаброшенный стадион, где еще гоняют мяч мальчишки. Но и гордость появилась – это архитектурное сооружение, напоминающее башню, с множеством магазинов внутри, вместо бывшего ранее рынка.

Именно здесь Степан увидел Шварева. Выйдя из «восьмерки, он облокотился на машину и с улыбкой на лице смотрел на приближающегося. Тот, узнав, тоже засиял и прибавил шаг.

– О-о-о, Кого я вижу, – Шварев пожал крепко руку и по-мужски обнял приятеля. – Ну ладно, что на улице стоять? Пойдем ко мне в мастерскую. Давно ждешь?

– Нет, только подъехал. Твои меня предупредили, что ты вот-вот подойдешь.

Они проникли в здание через неприметную дверь, и попали в длинный полутемный коридор, пройдя половину которого, оказались в маленькой комнате без окон, на стенах которой висели написанные маслом картины разных размеров и разнообразной тематики.

– Ты пока присаживайся, а я поставлю самовар, – распорядился хозяин.

– Значит, чайком будем баловаться? Не употребляешь?...

– Да вот, так и не научился.

– Смотрю новых работ, прибавилось, а старых уже не видно. Набиваешь руку, – отметил заслуги друга Степан.

– Работаем потихонечку, – скромно ответил художник.

Стол, заваленный бумагами, дополнился вазой с конфетами и печеньем.

– Перед отъездом мне хотелось бы купить у тебя одну из картин в подарок семье. Можно?

– Смотря, что ты хочешь? Одну из этих работ или что-нибудь на заказ?

– Например, вон ту, – Степан указал на холст с изображенной в дождливую погоду девушкой в шляпе со свечами.

Выбор гостя ошеломил Василия. Его выразительные, полные жизненного опыта глаза метались то с картины на старого друга, то обратно. Поглаживая свою черную аккуратную бородку, он думал что ответить.

– Мне любопытно, а чем же она тебя привлекла? – наконец спросил он.

– Просто с первого взгляда запала в душу.

– Она многим нравится, но дело в том, что эта картина моя самая любимая. Но тебе я не продам ее.

– Понимаю.

– Степа ты неправильно понял, я ее тебе подарю. Но только после того как сделаю для себя копию.

– Здорово, друг.

– А сейчас попробуй изумительный чай, который мне привезли из Китая.

Отпив предложенный горячий чай осторожными глотками, Степан восхищенно промычал, и похвалил его: «Душистый. А какое у него название?»

– На коробке все по-китайски. А вот знакомый его называл «Зеленая долина».

– М-м-м, – оценивающе промычал Степан и отпил еще чайку.

– Кстати, мы только вчера с Юриком о тебе вспоминали, – сказал Василий, наливая в свою чашку ароматный, крепкий напиток. – Тебе долить?

Степан передвинул чашку.

– Да. Как он там поживает?

– Да вот, все на заводе держится. Недавно машину приобрел, правда, подержанную. Жена сына родила, Серегой назвали.

– А давай к нему съездим?

Валера взглянул на настенные часы.

– Я не против. Скоро у Юрика подойдет к концу рабочий день. Сейчас поедем к нему домой, и дождемся его там.

Василий прибирал со стола, в то время как раздался тихий стук в дверь. Вошел невысокий прыщавый парень с армейской стрижкой. Выглядел он лет на двадцать пять, хотя на самом деле был немного младше.

– Опоздай ты на пару минут, – Василий с укоризной взглянул на пришедшего, – меня бы ты уже не застал.

– Мне повезло, – слегка улыбнувшись и словно стесняясь этого, неуверенно ответил парень.

– Ха-ха. Степан, не возражаешь, если я задержусь на пять-десять минут?

– Разумеется, нет.

– Пойдем, Миш, со мной, – взяв папку со шкафа и, подойдя к двери смежной комнаты, сказал Василий.

– Вася, я подожду тебя в машине? – напомнил о себе Степан, уже находясь за полуприкрытой дверью.

– Хорошо. Я быстро освобожусь.

Минут через пятнадцать Василий подошел к ожидавшей его машине. Громкая музыка доносилась из распахнутого салона. Это Степан «загонялся» под недавно вышедший альбом группы «Рамштайн».

Стукнула дверца автомобиля, и в салоне появился еще один поклонник немецкой команды.