Степан уже было хотел зайти в подъезд и открыл дверь, как прозвучал клаксон. Он с любопытством обернулся и увидел подъезжающую «восьмерку» стального цвета. Не обратив особого внимания на навороченную машину, он уже входил в подъезд, как услышал знакомый голос: «Степан».

Узнав в зовущем его человеке собственную сестру, он искренне удивился. Указывая взглядом на вазовскую модель, Степан поинтересовался:

– И сколько у тебя их?

– Всего две.

– А раньше, я только о такой мечтал, – задумчиво произнес он, поглаживая капот «восьмерки».

Глаша, улыбаясь, обрадовала брата:

– В таком случае, садись за руль. Пока ты здесь, она в твоем распоряжении. Поедем ко мне.

– Ты серьезно? – Степан не находил слов, чтобы передать свой восторг. – Спасибо, сестренка! Теперь хоть пешком не ходить.

Довольные, они сели в машину и помчались по знакомым улицам. На лице Степана находящегося за рулем, можно было прочесть ту детскую беззаботность и радость, которая бывает у ребенка, долго канючившего игрушку и получившего, наконец, ее, когда он про нее уже и думать забыл. Аглая откровенно любовалась братом и радовалась, оттого что смогла подарить ему такую игрушку.

Остановившись у светофора, он спросил у Аглаи:

– Может, сначала к маме съездим?

– Неплохая мысль. Маму надо навестить, я уже давно там не была.

Степан круто свернул направо, и они поехали на старое кладбище, сплоченные общей целью к оградам и крестам, хранящим мертвое безмолвие усопших.

«Восьмерка», въехав в гору и на возвышенности развернувшись, остановилась у невысокой кованой ограды, сплошь усеянной диким виноградом.

Внутри двора была широкая территория, часть которой занимали трехэтажный особняк из красного кирпича с восьмискатной крышей, крытой вечным и вместе с тем легким металлопластиковым листом, имитирующим черепицу необычного коричневого цвета. Летняя постройка из натурального камня, предназначенная специально для жарки шашлыков со стоящим там же длинным деревянным столом и стандартным набором стульев. Посреди двора бил тонкими струйками небольшой фонтанчик в виде трех писающих мальчиков. Перед фасадом дома свое достойное место занимали клумбы с садовыми цветами, издаваемый ими аромат дурманил разум своим запахом. Позади особняка большую часть территории занимал теннисный корт.

– А ты неплохо устроилась! Чего здесь только нет, разве что бассейна, – прокомментировал Степан.

– Почему и он имеется, только внутри, – ответила владелица особняка.

Войдя в дом, Степан начал рассматривать интерьер гостиной, пока Аглая отлучилась на кухню.

Ему в первую очередь бросились в глаза несколько висевших на стене больших фоторамок. На них были запечатлены портреты ее самой, покойного мужа и девочки около девяти лет.

Пока он разглядывал лица изображенных, в гостиную вернулась Аглая, толкая перед собой столик на колесиках. Степан, вольготно расположившись на канапе, обтянутом кожей апельсинового цвета, листал глянцевый журнал.

– Судя по фотографиям, у тебя есть дочь? – деликатно поинтересовался он.

– Да, Дарья, ей уже десятый год. Вообще-то это дочь моего покойного супруга от первого брака. Ее настоящая мать умерла от рака легких, когда Даше было два годика. Я вас позже познакомлю, на днях она должна приехать от бабушки, – пояснила Глаша, разливая по чашкам горячий кофе, и полюбопытствовала: – Как тебе моя подружка?

– Кого ты имеешь в виду? – притворившись несведущим, спросил Степан.

– Да ладно тебе, не прикидывайся, что ты не понимаешь. Я уже все знаю.

– Что, успели уже доложить? Ну вы и сороки! А что отвечать, она и сама, наверное, все рассказала. С виду такая скромная, прямо божий одуванчик, а на деле... Любопытная-то какая.

– И что же ее так интересовало?

– Да всякие мелочи... Спрашивала, почему ты обо мне никому не рассказывала.

– И что же ты ответил?

– Я проигнорировал, так как не знал ответа на этот вопрос. Мне самому интересно стало. Может, объяснишь?

– Все очень просто. Света сюда недавно переехала, и не было смысла ей рассказывать о тебе, тем более что и ситуации подходящей не наблюдалось.

Погостив у сестры еще часа два, Степан все-таки вспомнил, что у него есть еще неотложные дела. И поэтому, поблагодарив Глашу за теплую встречу, направился к машине. Уже открывая дверцу, он спохватился:

– Глаш, хотелось у тебя узнать. У нас городок маленький, все друг друга знают. Может, среди твоих знакомых есть тот человек, который раскатывает на бежевом «Форде»?

– Говоришь на бежевом. Такой у нас только у Колдуна. А что?

– Да когда я шел к тебе в бар, его машина меня чуть не сшибла.

– Степ будь поосторожней. Он из таких кому многое в этом городишке по барабану.

– Ага.

Вечером Андрей с Юлькой отправились на дискотеку. По дороге они решили купить пиво. У ларька к ним подошли два товарища Андрея, – Женя и Саша. С ними были четыре девушки, две из них держали под руки его друзей.

– Андре, каким тебя ветром сюда занесло? Я уж думал тебя вообще не увижу. Теперь, наверное, крутой стал? – спросил с подковыркой Женя и радостно обнял друга. – Кстати, познакомься, Света и Вика. Ну а это, Катя, – он ее поцеловал. – Моя девушка, а Лену ты, надеюсь, помнишь?

– Конечно, помню, рад встрече.

– Взаимно, – прощебетала Лена.

– А куда это вы собрались такие супермодные? – поинтересовался Саша.

Тут в разговор вмешалась Юля:

– Да мы вообще-то на дискотеку, я думала вас встретить там.

– На танцы мы еще успеем, они все равно до часу. Пойдем с нами. У Катьки сегодня день рождение, сейчас в лесу отметим и рванем в «Планету»! – пригласил Женя.

– Такое событие обязательно надо отпраздновать, – согласился Андрей.

– Тогда вперед, а то время поджимает, – подытожил Саша.

Все вместе они направились в сторону леса и через пятнадцать минут оказались на небольшой полянке, где неподалеку находился родник. Андрей помнил это место. В детстве он тут частенько бывал с друзьями: строили шалаши, играли в карты; и в первый раз в шестнадцать лет, именно в этом месте он потерял девственность с очаровательной девушкой по имени Эльза. Ох, как давно это было!...

Желтая «Волга» с шашечками притормозила у среднего подъезда пятиэтажной «хрущевки». Степан, расплатившись с таксистом, покинул машину и бодро зашагал к двери с зияющей в нижнем правом углу дырой; на местах, где облупилась темно-зеленая краска, какой-то весельчак написал маркером ядовитого цвета короткий матерный стих.

Пройдя три этажа, сплошь усеянных «бычками», бутылками, шприцами и прочим мусором, он остановился у нужной ему квартиры и, не обнаружил кнопки звонка, громко постучал в дверь.

Ужасное зловонье стравляло воздух, не давая вздохнуть полной грудью. Степан брезгливо поморщился, в то время как из-за двери послышался грубоватый, с хрипотцой голос:

– Кто там?

– Паштет! Открывай, свои, – дал о себе знать пришедший.

Степан услышал звук отпираемого замка и через мгновенье перед ним появился опрятный мужчина в простом спортивном костюме, мода на которые отошла лет пять назад.

– Проходи, – протягивая руку для приветствия, предложил хозяин.

Мужчины последовали на кухню, где Степан извлек из полиэтиленого пакета две бутылки «Золотого петушка», томатный сок в бумажном пакете, несколько упаковок холодной закуски и пару одноразовых стаканчиков.

Разлив настойку, старые знакомые стали вспоминать былое, и то, через что каждый из них прошел. По мере убывания спиртного, Степан и Паша узнавали достаточно подробно о сложившийся жизни каждого и постепенно перешли на более фривольные темы, главной из которых являлась близкая подруга Паштета.