За два часа до встречи в назначенное время Степан вышел из дома. Прогуливаясь по улицам, уходил в воспоминания. Оказавшись в центре города, он своими глазами убедился, как сильно изменилось сердце Сердобска: появился современный крытый рынок, открылось много новых магазинов и детское кафе, которого здесь никогда не было; вместо частных бывших домов построили двух-трех этажные здания, в которых размещались разные фирмы и учреждения. Администрация и гостиница тоже переехали на новое место.

Степан сидел, облокотившись на спинку лавочки, сложив руки на затылке, и наблюдал за полетом голубей. И только он подумал: «Эх, сейчас бы в детство вернуться». Как к нему подошел нестриженый с кучерявыми, немытыми волосами мужчина, не брившийся недели две и с виднеющимся под левым глазом синяком. Одет он был в старую, местами, зашитую одежду, в руке держал полупустой пакет.

– Не подадите двадцать копеек на хлеб? – протянув руку, просил нищий.

Степан, порывшись в кошельке, отдал ему десять рублей и упрекнул: «Купи лучше хлеба, а не то, на что ты просил». Бомж взял купюру, несколько раз кивая и говоря «спасибо», и пошел своей дорогой.

Степан смотрел ему вслед и думал: «Вот до чего люди докатываются, что приходится ходить и попрошайничать: кто-то просит на кусок хлеба, а кто-то, пользуясь жалостью горожан и гостей – себе на бутылку, чтобы снова забыться, уйти от проблем, от реальной жизни. Некоторые до такой жизни опустились не по своей воле, а другие сами позволили себя засосать в трясину убогих. И этот относится к последним».

Степан настолько погрузился в раздумья, что не заметил, как бомж вернулся и, сев рядом с ним, хлопнул его по плечу. Но когда он увидел, кто его побеспокоил, то слегка вздрогнул и грубо сказал: «На этот раз что надо?» Бомж обнажил свои желтые зубы в кривой улыбке и спросил:

– Не узнаешь?

Степан, всматриваясь в заросшее щетиной и немытое лицо, думал: «С чего он решил, что я должен его знать?» А вслух ответил:

– Нет.

Улыбка на лице бомжа погасла так же быстро, как появилась.

– Я понимаю, что меня не узнать в таком виде, но я тебе помогу вспомнить. К примеру, на третьем курсе, зимой, в холодный январь, когда вьюга выла, мы с тобой по балконам спускались к девкам. Ты к Бочкиной, а я к Прилепкиной.

– Паштет! – обрадовался и стукнул слегка собеседника по плечу Степан. – Е-мое. Сколько лет, сколько зим. Тебя и не узнать. Что же с тобой случилось, давай, рассказывай, как до такой жизни докатился?

– У меня все хорошо. Как у всех есть семья: жена и две очаровательные дочки:

– Как это? – изумляясь, спросил Степан.

– Все очень просто. Работал, работал – уволили. А у нас в России время тяжелое кругом безработица. Как-то проснувшись с бодуна на тротуаре у магазина, я обнаружил в своей упавшей рядом кепке мелочь, которой мне хватило бы на очередную бутылку, но в этот момент мне пришла в голову мысль, что таким образом можно зарабатывать своей семье на жизнь.

Оглядываясь, прохожие смотрели с удивлением, как по-дружески общаются бомж и изысканно одетый мужчина.

– Но ты же раньше жил в Пензе, а сюда-то как попал? – с недоумением спросил Степан.

Бомж, закурив дорогую сигарету, продолжил:

– Почему раньше, я и сейчас там живу, а здесь по делам. Мои близкие не знают, чем занимается их кормилец. В своем городе не хочется светиться, вот и приходиться разъезжать по «командировкам»: ведь для них я служащий солидной самарской фирмы, в которой месяц работаю, месяц отдыхаю.

Случайно бросив взгляд на швейцарские часы, Степан понял, что опаздывает, и сказал:

– Паш, не обижайся, но мне надо бежать, у меня встреча.

– Какие разговоры, понимаю.

– Давай как-нибудь увидимся. Где тебя можно найти?

– До пяти у меня рабочий день, а вечером можешь ко мне заскочить. Запоминай: продиктовал адрес.

– О’кей, – сказал Степан, пожимая студенческому другу руку. – Пока, до завтра.

Бар «Ночная лилия» со своим светящимся, зазывающим названием бросался в глаза в первую очередь из всего остального на той же улице. Степан уже перешел половину дороги и остановился на белой разметке, чтобы подождать, когда проедут два автомобиля. Ему подумалось, что водители иномарок играют в обгонки. Первая пролетела, а вторая – бежевый «Форд» внедорожник чуть не наехал на него, он вовремя отскочил матерно ругаясь. Степан успел запомнить номер машины, которую злобно провожал взглядом.

Он вошел в бар. Посетителей было много, царила шумная атмосфера. На радио играла одна из популярных композиций отечественной эстрады. Степан, подходя к барной стойке, искал глазами сестру, но не ее и не Светланы там не было. У молодого, смуглого, темноволосого с бакенбардами бармена он заказал:

– Бутылочку самого дорогого здесь пива.

Посмотрел на часы: двадцать минут десятого.

«Хм, кто еще из нас опаздывает?» – подумал Степан, сделав пробный глоток пива. Пиво пришлось ему по вкусу.

Аглая раздвинув пластинки жалюзи, увидела брата. Она вышла из кабинета и в этот момент, когда Глаша стала спускаться по лестнице, ее заметил Степан. Расплатившись, он пошел к ней навстречу, и они поднялись в отдельную комнату бара.

Войдя, Степан улыбнулся сексапильной Свете и поздоровался с мужчиной представившимся Алексеем. На вид ему было тридцать четыре, он был коренастым здоровяком среднего роста со стриженной русой головой. Глазки хитрые – серые.

Кабинет собой представлял небольшую комнату, отделанную под люкс-кабинку. На столе уже было накрыто холодными закусками и выпивкой. Алексей умело разлил водочки по стаканчикам и предложил банальный тост: «За встречу и знакомство».

Все залпом опрокинули и закусили.

«Интересно, с кем он? – подумал Степан.

– Наверное, соскучился по родным местам. Вот и захотелось увидеть что-то наше русское, заодно и сестру повидать.

– И то и другое.

– Степан, я вот от Глаши узнал, что ты там у себя производишь обувь под маркой «Хамер»?

– Так оно и есть.

– И что удивительно на мне сейчас сандалии твоей фабрики, какое совпадение!

– Здесь нет ничего удивительного. Моя продукция пользуется спросом, и я ее поставляю в одиннадцать стран Европы, включая Россию.

Бутылки с увеселительным напитком сменялись одна за другой. Четверка праздновавших еще долго сидели в баре; разговаривая о том о сем, рассказывали истории, в перерывах между ними смешные анекдоты.

Андрей засыпал под стук колес. Поезд Москва-Саратов набирал скорость, отправляясь от очередной станции. За окном мелькали одинокие городские домики, окутанные сном, к некоторым из них приближались люди, только что бывшие пассажирами отъезжающего поезда. Их встречали родными объятиями, теплыми словами. Счастливчики! Вот и Андрей, глядя на умиляющие картины благополучного возвращения домой, прикинул, что в семь часов утра тоже должен уже быть в своем городе. Чем ближе поезд подъезжал к родным местам, тем сильнее Андрей понимал, как соскучился по дому.

«Эх! Скорее бы Сердобск!» – подумал он с воодушевлением.

Андрей вспомнил, как год назад уезжал в столицу, чтобы поступить в МГУ на факультет «экологии»: со школьных лет он мечтал стать разработчиком программ по очистке окружающей среды. Стремление его реализовалось: не один год покорпев над учебниками, изрядно потратившись на занятия с репетитором, он все-таки поступил в университет. Теперь уже первый курс позади, и, конечно, жизнь в столице наложила отпечаток на многое в молодом человеке.

Андрей был крепышом с осветленными волосами и с маленькими карими глазками. Занятия боксом с детства и время, проведенное с друзьями в тренажерном зале «Мистер Мускул», не прошли даром: он всегда мог постоять за себя. В одежде Андрей предпочитал спортивный стиль, что подчеркивало его мужественность и очень нравилось девушкам: футболка в сеточку без рукавов, шорты ниже колен, спортивные кроссовки «Найк» Все это ему удалось купить в Москве на деньги, заработанные в свободное от учебы время. В таком виде он и решил предстать перед родными. Пускай убедятся, что он стал самостоятельным и может в дальнейшем добиться успеха в жизни.