— Я не причиню тебе вред. Только вдохну запах твоей плоти.

Мне пришлось опять скоситься на Ким. Я, конечно, учила на уроках противоестественной биологии про оборотней, но их политики и повадок всё-таки не знаю.

К моему изумлению, Жаниль кивнула и весьма серьёзно. А я с сомнением посмотрела в чёрные глаза Татьяны. Может у оборотней есть какой-то там ритуал с обнюхиванием, а может, мне просто решили перегрызть горло… Не знаю, но мне всё это очень не нравится. Ну не могут же тигры-оборотни вести себя как обыкновенные собаки?

Татьяна выжидающе смотрела на меня. У меня почему-то возникло ощущение, что если я откажу ей, это будет смертельным оскорблением.

— Я пахну мылом и пылью города, — попыталась по-честному отмазаться я, но черноглазая женщина покачала головой:

— Мне это не помеха.

Глаза Жаниль явственно говорили мне, что лучше не отказывать. Ладно, потом потолкуем с ней обо всяких там оборотневых привычках и правилах.

Сжавшись внутри пружиной, я на всякий случай стиснула кулаки и опасливо подставила Татьяне тот бок шеи, где не было сонной артерии.

Ох, чую я, мне ещё придётся об этом пожалеть…

Шарон медленно приблизилась ко мне, тихо цокая каблучками, и легонько коснулась моей кожи холодным носом. По спине пробежал рой мурашек, но я лишь крепче сжала зубы. Черноглазая женщина провела по шее языком, пробуя на вкус запёкшуюся и не очень кровь, а после ртом шумно втянула в себя воздух возле самой моей кожи и горячо выдохнула его мне в ключицу.

— Ты пахнешь «Violet», — шепнула она мне на ухо, безошибочно угадав название парфюмированного мыла, которое подарила мне Ким в честь окончания школы. — А ещё — «Dark dream», — в её голосе скользнуло неподдельное изумление. Татьяна удивлённо выпрямилась, а я подавила желание почесать ухо, которое она щекотала своим горячим дыханием.

— Ты пахнешь Князем Клана Белых Тигров, — женщина посмотрела на меня расширившимися от удивления угольными глазами. — Ты что, его самка?

— Самец, — раздражённо буркнула я, злясь оттого, как со мной поступил Итим, и оттого, что меня обнюхивают как собаку.

Сапфировые глаза черноволосого оборотня расширились от изумления, а Ким скривила рожу от еле сдерживаемого смеха.

— Но ещё, — неожиданно мурлыкнула Татьяна мне в ухо, уже и не думая прикасаться к коже, — ты немножко пахнешь страхом. Крепким, сладким страхом.

— А собою что, ни капельки? — я буду не я, если не съязвлю.

Шарон медленно обошла вокруг меня, коснулась уже и не знаю чем моих волос, а когда я снова увидела её глаза, в них плясало веселье.

— И ты пахнешь, — медленно добавила Татьяна, — как та девчонка, что видела поединок Синга и Лэйда.

— Не отрицаю, — сухо прозвучал мой голос, — это была я. Что с того?

— Много чего, — абсолютно спокойно, вопреки моим ожиданиям, произнёс Синг. — Но нам всем надо поговорить. С Принцем Клана Белых Тигров у нас здесь была назначена встреча. Но если и Вы, маленькая мисс, оказались тут… Почему бы нам ни сесть в мою машину и не поехать в более удобное для бесед место?

— В твою машину? А сколько честности в твоих словах? — подала голос Жаниль, полупрезрительно глядя на Георгия.

— Слово Зильдвара, — чуть склонил голову мужчина. Я отошла от него к Ким и, обняв её, прижалась губами к её уху:

— Думаешь, им можно доверять? — она вся была пропитана запахом крови.

— Не знаю, не проверяла, — еле слышно ответила моя подруга. — Но тем оборотни и отличаются от зверей, что им иногда можно доверять.

— Ещё не так давно Синг собирался убить Лэйда, а Лэйд — Синга, и оба — меня. Думаешь, при таком раскладе безопасно ехать с ними в одной машине куда-нибудь?

— Ехать — да, а вот то, что будет потом… — Жаниль уткнулась лицом в мои волосы. — Скорее всего, Король Рыжих приглашает нас за город, туда, где мы обычно дерёмся.

— Почему ты меня так «утешила» своими словами? — вздохнула я. — У тебя нет резинки для волос? Или ножниц?

Ким как можно тише рассмеялась:

— Умеешь же ты быть практичной! Не резинки, ни ножниц у меня нет, но могу взять дома. В этой одежде я никуда не поеду, мы с Сингом на банкете о драке не договаривались. И если он решил таки драться… Я не могу ни свободно двигаться в брюках, ни менять костюмы каждый день. Брюки эти и пиджак ещё можно отстирать, но блузка… Короче, либо он даст мне возможность переодеться, либо пошёл он на…!

— Впечатляет, — вяло улыбнулась я. — Слушай, а от меня действительно Итимовым одеколоном несёт?

— Конечно! — усмехнулась Жаниль. — И не только одеколоном, но и кожей, и слюной. Вы, как я чую, основательно зажимались.

Я вспыхнула так, что варёные раки сгнили б от зависти. Но вперемешку со смущением явилась и боль. Слишком явственно ещё я ощущала губы синеглазого оборотня на своей коже и слишком холодное сейчас было у него лицо.

Больше такого не повторится.

Я встряхнула головой, и это был скорее признак уныния, чем гордости.

Всё, я больше не подпущу к себе ни одного кобеля. Я не сплю и не встречаюсь с парнями — закон.

Ким утешительно сжала моё плечо, понимая, отчего я грущу, и без вступлений высказала Сингу свои условия насчёт «переодеться».

Удавиться и не жить, но он их с лёгкостью принял. Меня уже всерьёз подмывало спросить, действительно ли он такой джентльмен, но тактичность как-то мешала. Да и как я могла сформулировать свой вопрос? «Извините, я видела Вас разъярённым тупицей, сильным, но без мозгов, а сейчас Вы такой вежливый и воспитанный, поэтому скажите, какое из этих двух „я“ настоящее?» — слишком глупо. Ладно, полагаю, ещё будут моменты, когда можно будет задавать нетактичные вопросы.

Другое дело, когда это будет?

Прислонившись лбом к холодному тонированному стеклу, я сжалась в уголке оббитого натуральной чёрной кожей сиденья и смотрела в окно, за которым был виден дом Кимберли. Так как от кондиционера меня знобило, Синг выключил его и оставил одну дверцу своего блестящего чёрного лимузина открытой, чтобы сюда проникло хоть какое-то тепло. Если честно, я сама попросила его об этом, так как не люблю кондиционированный воздух. Он какой-то ненастоящий.

Мягкий жёлтый свет в просторном кремовом салоне автомобиля придавал ему уют. Живёт этот Король Рыжих на широкую ногу. Он всё пытался угостить меня чем-нибудь из своего шикарного бара, но я спиртное категорически не употребляю: на сегодня я свою дозу приняла, и она сделала своё дело. Я и сама теперь ощущала «Dark dream» на своей коже, и радости мне от этого было аж никакой. Надеюсь только, что Итим сейчас чувствует мою «Violet» и тоже находится где-то далеко-далеко от восторга.

Мне так же не захотелось смотреть телевизор или слушать музыку. Мне хотелось тишины и покоя. Удивительно, но факт.

Поэтому мы так и сидели — молча. На тех сиденьях, что спинками к водителю — этого типа, кстати, я за тёмным стеклом вообще не увидела — устроился Синг, а по бокам его шлюшки… извините, дамы. На боковом сиденье, откинув голову назад и прикрыв сапфировые глаза, преудобно расположился Итим. Второе боковое пустовало, но, думаю, всё ещё хранило тепло Эдуардового тела. А на том, что было спинкой назад соответственно, клубочком свернулась я. Со мной рядом, вообще-то, сидела Ким, но сейчас она отправилась домой переодеваться. Лэйд — вместе с ней. У них там, как я поняла, склад одежды для всех и на все случаи жизни. Что ж, бабка и дедка Кимберли — люди понятливые, сердобольные. Она, кстати, бывшая медсестра, и я много слышала от неё рассказов о том, как к ним в больницу — а было это ещё до мира людей и нечисти — поступали полуживые жертвы оборотней. Но не так задевало душу описание ран, как описание реакции выживших на то, что они теперь нелюди. Это сейчас все более-менее обвыклись, а тогда… Как Вы думаете, среди какой категории людей количество самоубийств в те времена было наивысшим?

Принц и его Придворная дама отсутствовали уже десять минут. То ли шмотки не могли выбрать, то ли чем другим увлеклись. Мне, в общем-то, было всё равно. В другое время, я, разумеется, занервничала, но сейчас рассудок мягко сказал мне: «Жаниль — не ты. Ей Эдуарда можно не бояться».